Она ахнула и зажала рот руками.

– Ты мне не веришь? Правильно… Я тоже никому не верю. Даже тебе, Уля! Но от этого люблю тебя еще сильнее…

– Как ты нашел меня?

– Надежда Порфирьевна в своем письме упоминала о брате. Дескать, из-за него ей пришлось уехать из Суздаля. Коля вмешивался в ее жизнь, они постоянно ссорились. Младший брат взял на себя смелость поучать ее, тогда как сам был далеко не святой. На этой почве у них случались стычки, которые переросли в полное неприятие друг друга. Короче, нашла коса на камень…

– Покажи мне это письмо! – потребовала Ульяна.

– Я его сжег…

– Лжешь!

– Дядя просил уничтожить оба письма, как только я их прочитаю. Каюсь, сделал это не сразу. Я пытался запомнить каждое слово. Но потом все-таки предал письма огню. Я не мог поступить иначе… Можешь считать, что я все придумал, если тебе так будет легче.

Ульяна вскочила и распахнула окно. Ей было душно, тесно в этой дядиной гостиной с портретами бородатых купцов и дородных купчих в шелковых шалях. В мокром саду пахло зелеными яблоками…

– Траву пора косить, – обронила она, не глядя на Тарханина. – Кто теперь станет этим заниматься? Я всех потеряла… маму, дядю… отца… Какими бы они ни были, их больше нет. Все мертвы! Что с Маняшей – неизвестно…

У Игоря едва не вырвалось: «У тебя есть я!» Но он вовремя спохватился. Расхожая фраза вряд ли пришлась бы к месту.

– Николай Порфирьевич что-то рассказывал о себе?

Она пожала плечами:

– Мало… Говорил, что они с сестрой – моей мамой – рано осиротели. Выживать помогала бабушка, потом и она умерла. Приходилось крутиться, добывать деньги на пропитание любыми путями… Он с детства мечтал стать зажиточным человеком, хозяином, крепко стоять на ногах. Я спрашивала, почему они с мамой забыли свое родство, жили, как чужие? Он обещал все объяснить… позже… Ты, мол, незрелая еще, – твердил, – не поймешь!

– Все это смутно… путано…

– Дядя чего-то боялся, – помолчав, сказала Ульяна. – Я думала, у него психическое расстройство, а он… а его…

Она отвернулась к окну и прислонилась лбом к холодным прутьям решетки.

– Я его не убивал, – ровно, без волнения произнес Тарханин.

Он слишком устал от переживаний, от тряски в электричке, от боли, от всего, что на него свалилось.

– Где ты остановился? В гостинице?

– Не важно, – отмахнулся он. – Уля… половина тех денег, которые оставил дядя Василий, – твои. Нет, они все твои! Только я поздно пришел к этому решению. Вся сумма вложена в бизнес…

– Замолчи! – она закрыла уши руками. – Я не хочу слышать ни о каких деньгах! Они мне не нужны… Неужели тебе больше нечего мне сказать?

– Выходи за меня замуж. И все разрешится само собой…

– Ты что-то скрываешь, Игорь! Мама всю жизнь скрывала от меня, кто мой отец… Дядя тоже о чем-то умалчивал. Со всех сторон меня окружают какие-то тайны… Это невыносимо! Недомолвки, ложь, туманные намеки… Когда это кончится?

Вместо ответа Тарханин подошел к дверям и покачал головой.

– Можно взломать замок, – пробормотал он, не обращая внимания на ее пылающий негодованием взгляд. – И сбежать, послать все к черту! Уехать вдвоем в Москву!

– Я никуда с тобой не поеду…

– Ты права. Нас не поймут! Сочтут побег чуть ли не признанием вины…

С кладбища Астра решила ехать в «Бояринский терем», а не домой к Эрику.

– Разве ты не хочешь поговорить с Маняшей? – удивился Матвей.

– Хочу, но сейчас меня интересует…

Она обернулась к Эрику. Тот сидел насупленный и обиженно смотрел в окно. Раз ему не доверяют, он лучше будет молчать.

– Вы взяли у Брагинского подписку о невыезде?

– Мы попросили его задержаться в Суздале… – буркнул милиционер. – Как и остальных постояльцев, кто во время убийства Бояринова находился в гостинице и мог… в общем, вы понимаете…

Астра не сказала ему ни слова о появлении Игоря Тарханина. Все потом, когда выяснится главное.

– Его допросили?

– Кого? Владельца серебристого внедорожника? Дался он вам…

– Он следил за нами. Ездил по пятам – куда мы, туда и он!

– Вам не показалось? – усомнился Эрик. – В нашем городке трудно разминуться. Здесь просто тесно. А насчет допроса – у Брагинского взяли показания. Я говорил…

– Не мешало бы взглянуть на его обувь…

– Убийцу надо искать среди местных жителей, – высказал свою точку зрения Матвей. – Или в ближайшем окружении покойного. Вряд ли смерть Бояринова связана с его бизнесом. Судя по разгрому на кладбище…

Милиционер молча слушал, никак не комментируя его слова.

– Надеюсь, Брагинский не откажется ответить на наши вопросы, – обмолвилась Астра. – Эрик, вы поможете?

– Я еще должен помогать вам, после того как… – он выразительно вздохнул. – Впрочем, ладно. Может, хоть что-то прояснится.

Во дворе «Терема» было на удивление пусто. Никто не курил на крыльце, не стриг кусты, не поливал клумбы. Эту работу за садовника выполнил дождь. Белогрудые сороки с шумом перелетали с дерева на дерево. «Мицубиши» цвета металлик мирно стоял на парковочной площадке. Колеса были в грязи, кузов сильно забрызган.

– Видите, все в порядке, – криво улыбнулся милиционер. – Никуда не делся ваш преследователь. А то, что машина грязная… ваша не чище.

Они вошли в прохладный холл. Другой портье дремал в кресле за стойкой. Он узнал Эрика и поздоровался кивком головы. Хозяин гостиницы умер, но персонал продолжал выполнять свои обязанности.

– Сегодня утром кто-нибудь из постояльцев выходил? – справился Матвей.

Портье хлопал сонными глазами. Вряд ли он что-нибудь видел.

– При мне? Кажется… нет…

– Тогда, может быть, кто-то входил?

– Д-да… входил, да! Мужчина… черноволосый, спортивный. Жилец! Я был на больничном… – начал оправдываться портье. – Спина прихватила. Новых постояльцев не успел запомнить…

Эрик невнятно выругался.

– Вы знаете, где номер Брагинского? – шепнула ему Астра. – Ведите…

Тот молча повел их по коридору первого этажа и постучался в дверь с цифрой шесть. Жилец уже не спал, потому что сразу отозвался недовольным тоном.

– Я же просил не беспокоить!

– Откройте, милиция, – строго произнес Эрик.

– Ну и что? – с этими словами жилец распахнул дверь. – Я имею право отдохнуть после вчерашнего? Устроили здесь настоящий содом!

На пороге однокомнатного номера стоял крепкий чернявый мужчина в одних шортах, на вид лет тридцати с хвостиком. Ростом он был пониже Матвея, но разворотом плеч и тренированными мышцами не уступал. Такой одним движением мог перехватить шею потерпевшего, и тот бы не рыпнулся.