– Да, мы действительно гордимся, дорогая.

Я слабо улыбнулась, приятно удивленная тем, какую перемену произвели в отношениях с родителями несколько дней в графстве Донегол. Они очень замерзли – вероятно, из-за выпитого «Гиннесса», но охотно демонстрировали мне свою поддержку. Я не оправдала их надежд, ну так что? Они не осуждали меня. Я поняла их и знала, что буду по ним скучать. Если бы только со всеми моими другими взаимоотношениями все было так же хорошо.

– И насчет Мака тоже жаль, – продолжал отец, сморкаясь в носовой платок с трилистниками. – Он, черт возьми, прекрасный парень, извиняюсь за выражение.

Мать толкнула его локтем куда-то в ребра, явно пытаясь сказать ему, чтобы он не вмешивался в мои любовные дела.

– Если ты постараешься, Амелия, я уверена, в ближайшем будущем ты сможешь получить даже еще лучшую актерскую работу, – быстро сменила она тему.

Я слабо улыбнулась и быстро пробежалась взглядом по платформе.

– Спасибо, мам, думаю, возможно, вы с папой знали, что для меня лучше в первую очередь. Мне тридцать один год, и я пообещала себе: это будет моей последней попыткой сделать актерскую карьеру. Пожалуй, я отложу свою профсоюзную актерскую карту и поищу подходящую работу в Дублине.

– Врешь, – сказал голос Фай справа от меня. Она брела по платформе против ветра, держась за руку Дэйва. – Простите за резкость, но я ни в коем случае не могу позволить вашей дочери бросить все, к чему она стремилась, только из-за этого ублюдка Дэна Кленси.

– Я рада это слышать, – пропела мать, гордо проведя рукой по своей солидной прическе. – Как бы там ни было, а мне он никогда не нравился.

– Смотри-ка, у твоей матери прорезался хороший вкус, – съязвил отец, занося чемодан в поезд.

Я снова обняла их обоих, вдыхая успокаивающий аромат духов «Анаис-Анаис», прежде чем повернуться к Фай и Дэйву. Они красивая пара. Фай уютно расположилась под мышкой Дэйва, и он явно гордился своим публичным выходом с этой рыжей малюткой в обтягивающих джинсах, которая без труда могла бы вскружить голову любому.

– Я думаю, тебе следует остаться, – сказала Фай со слезами на глазах. – Не уезжай так скоро.

Я закусила губу и еще раз взглянула на платформу.

– Нет, мне нужно ехать. Джеральд вызвал меня к себе в офис, и, так или иначе, я думаю, будет лучше, если вернусь в Дублин и улажу свои дела. – Мы взялись за руки. – Мне нужно решить, что делать дальше. Оставшись здесь, я буду постоянно вспоминать о том, чего почти достигла.

«Оставшись здесь, я только еще больше буду хотеть Мака».

Дэйв выступил вперед и горячо меня обнял, и это удивило меня, если учесть, какую боль я причинила вчера его другу.

– Не сдавайся, серфингистка, – сказал он мне на ухо. – У тебя есть талант.

– Спасибо, – прошептала я и повернулась, чтобы обнять свою лучшую подругу.

Фай по моему настоянию оставалась, чтобы побыть с Дэйвом и провести время с семьей. Она, конечно, не заменит ее собственных родителей, но вместе с Дэйвом с гораздо большим успехом даст ей почувствовать себя частичкой чего-то особенного. Фай счастлива здесь. Разумеется, она не сможет полностью исцелиться от своей депрессии, но кто знает, что будет дальше? Главное, она была счастлива и морской воздух определенно пошел ей на пользу. Зачем мне тащить ее обратно в Дублин – чтобы она наблюдала, как я буду хандрить, пока не найду новую цель? Это несправедливо, и кроме того, мне нужно какое-то время побыть одной, чтобы подумать. Мать и отец решили провести следующие несколько дней в путешествии по Ирландии – посетить Голуэй, Керри и Уотерфорд и возвратиться на пароме в воскресенье. Слава богу, отпуск вылечил отца. Я не хотела оставаться и трепать ему нервы. Несмотря на неудачную попытку стать актрисой, мне казалось, драма будет преследовать меня, куда бы я ни пошла. Мои родители знали, что я солгала им, будто Мэтью с самого начала умолял меня сыграть роль в фильме, но они не смеялись надо мной из-за этого. Меня не столько волновала потеря роли, сколько огорчало то, что родители, Фай, Дэйв и Мак никогда не увидят на большом экране, как я играю и занимаюсь серфингом. Я хотела сделать это больше для них, чем для себя. Как бы там ни было, моя мечта утекла в трубу, запечатана и забыта. Или, возможно, не забыта. Теперь я могла снова попытаться сделать что-то со своей жизнью. С сегодняшнего дня стоило начать жизнь с чистого листа. Я больше не хотела оставаться в Донеголе, все рухнуло, и я только теряю время. Кроме того, какое удовольствие заниматься серфингом без Мака?

Вспомнив о нем снова, я еще раз посмотрела на часы и на платформу. Пожилой человек пытался сесть в поезд со старой собакой. Молодая пара, выглядевшая как панки, сцепившись цепями ремней и языками, шла к поезду. Несколько элегантно одетых мужчин и женщин, поглощенных разговором о бизнесе, устраивались в купе первого класса. Мужчины, женщины, дети, собаки и багаж, но не было там высокого, мускулистого инструктора по серфингу и спасателя на водах. В тот день, когда я сразила его наповал, как он говорил. Фай и Дэйв поняли мой взгляд.

– Еще есть время, – тихо успокаивала меня подруга.

– Он будет здесь, если не работает, – добавил Дэйв, тонко улавливая намек.

Я пожала плечами, как будто присутствие Мака ничего не значило, и занялась проверкой бумажника и билета. Я чувствовала многозначительные взгляды, которыми обменивались между собой четыре участника моего прощального торжества, даже несмотря на то что из гордости уставилась глазами в землю.

Где он? Я пыталась найти его сегодня утром, а Фай сказала, будто он знает, что я уезжаю сегодня днем. Почему он не пришел и не позволил мне все объяснить? Что я простодушно поверила Дэну Кленси, но очень скоро поняла – он прошлое и должен остаться там. Допустим, я не отвергла Дэна, когда он явился в городок, весь такой знаменитый и расфуфыренный. Если честно, я хотела показать Дэну, чего он лишился, и да, я думала, что легко верну его. Но это было до того, как я поняла. Как только я позволила Дэну поцеловать себя, до меня дошло, что это неправильно. Мак заставлял мое тело взрываться. С Дэном я испытывала такой же трепет, как подросток, обнимающий свою собственную подушку. Это фантазия, а реальность – как хлопушка, оставленная в ирландский ливень, скорее утонувшая, чем сырая. Я знаю, мне не следовало сравнивать этих двух мужчин. Я имею в виду, кто я такая, чтобы вести себя как арабский принц, выбирающий наложницу из гарема? Я оказалась слабой, глупой и обошлась с Маком ужасно после всего того, что он сделал для меня. Но теперь, когда я сравнила этих двух мужчин, я поняла: Мак Хеггарти побеждает по всем показателям. Я была полной дурой, думая о Дэне, а сейчас сходила с ума по Маку, но, вероятно, уже слишком поздно.

Если бы все произошло как в кино и Мак прибежал бы на платформу в последнюю минуту, схватил бы меня в свои объятия! Сколько я ни пялила глаза на платформу, Мак Хеггарти не появлялся. Он слишком горд для этого. Он знал, что я была готова бросить его ради Дэна, и это его глубоко задело. Он видел, как я целовала Дэна. На самом деле, думаю, я не смогла бы видеть осуждающее выражение этих глубоких зеленых глаз, если бы он все-таки появился, вот почему мне нужно сейчас уехать. Я так и не примирилась с тем, что натворила. Насколько я знаю Мака, он открылся в своей жизни только немногим людям, и для них он сделал бы что угодно, так же как и они для него. Будучи спасателем на водах, Мак всегда готов рискнуть своей собственной жизнью, чтобы помочь кому-то. Я полагаю, он умер бы ради Ника, если бы мог. У него мало друзей, но они верны ему. Мак в любой момент не раздумывая спас бы меня, и он делал это не раз. Я знала это и именно поэтому смогла начать заниматься серфингом. Мак верил мне, а я злоупотребила этим доверием. Упустила свой шанс и теперь убегаю.