Тут Сабрина вмешалась, объяснила, что заявит на медиума в полицию и пожалуется администрации дома. А если мать не прекратит посещать кружок, Сабрина не будет навещать ее.

Однако в прошлое воскресенье она снова приехала.

Мать купила новый парик с мелкими русыми кудряшками до плеч. Ничего подобного она до сих пор не носила.

Она пригласила Сабрину на afternoon tea, выставила на стол трехэтажное блюдо с печеньем.

Они листали старый фотоальбом, смотрели фотографии маленькой Сабрины, а потом вернулись к временам маминой свадьбы и студенчества.

Но когда они долистали до черно-белого снимка деда, мать не захотела смотреть дальше.

Просто молча вцепилась в альбом.

Сабрина никогда раньше не видела этого снимка.

Дедушка стоял под лестницей, прислоненной к дому, сердито наморщив лоб. На нем был странный плащ с узкими плечами, сверху – серебряный крест. Шляпу дед держал в руке.

Сабрина пыталась уговорить маму смотреть альбом дальше, но та не захотела. Сидела в своем ужасном парике и неотрывно глядела на снимок.

Прежде чем лечь в кровать, Сабрина обошла квартиру, заглянула к девочке и проверила все окна, вышла в прихожую, включила монитор, с помощью которого наблюдала за тем, что происходит на крыльце и непосредственно за бронированной дверью.

По другую сторону лифта стояла детская коляска.

Прошлой ночью кто-то позвонил в домофон, но не отозвался – наверное, просто нажали не туда.

Сабрина выключила монитор, ушла к себе, поставила телефон заряжаться, легла в кровать полностью одетая и с пистолетом в кобуре и выключила ночник.

Экран телефона еще какое-то время светился, а потом погас. Сабрина немного поразглядывала потолок и закрыла глаза. Завтра ее сменят.

Сабрина дернулась и уставилась в темноту. Адреналин выплеснулся в кровь.

Кто-то громко стучал в дверь.

Сабрина встала, качнулась и оперлась о стену.

– Черт. Сколько времени-то?

Она поправила крест на шее, прошла мимо комнаты Пеллерины и в темной гостиной наткнулась на скамеечку для ног, которая опрокинулась с глухим стуком.

Куртка Сабрины так и лежала на диване.

В дверь снова заколотили.

Сабрина почесала живот и взялась за пистолет в кобуре.

В прихожей она зажгла верхний свет, чтобы видеть кнопки, и активировала монитор на стене возле домофона.

Черно-белая картинка мигнула и обрела резкость.

За дверью оказалась мать Сабрины.

Мама стояла на лестничной площадке и колотила в дверь.

На ней был кудрявый парик, она не отрываясь смотрела в камеру.

На лицо матери падал свет от кнопок домофона, но лестничная площадка у нее за спиной тонула в темноте.

Как вообще мама здесь оказалась?

Она каким-то образом проникла в подъезд, поднялась на лифте и вот теперь стоит у двери квартиры.

Сабрина тяжело сглотнула и нажала на кнопку микрофона.

– Мама, ты что здесь делаешь?

Мать завертела головой, не понимая, откуда исходит голос, и снова заколотила в дверь.

– Как ты сюда попала?

Мать показала бумажку с адресом и снова сунула ее в сумочку.

Сабрина пыталась сообразить, в чем дело. Она как раз была у матери, когда ей позвонили из отделения и отправили на задание. Наверное, она, отвечая по телефону, громко повторила адрес, а мать решила, что Сабрина обращается к ней.

Мать отступила назад и почти слилась с темнотой лестничной площадки. Лицо казалось серой тенью.

– Мама, поезжай домой, – сказала Сабрина.

– Я ударилась, мне…

Мать снова выступила на свет, дернула головой в парике и предъявила окровавленные пальцы.

– Господи, что случилось? – сказала Сабрина, отпирая дверь.

Нажимая ручку, она глянула в монитор и увидела, как из темноты выступает и очень быстро приближается к матери какой-то худощавый человек.

Сабрина приоткрыла дверь сантиметров на десять, и сразу же хотела закрыть ее – но поняла, что кто-то схватился за ручку с той стороны.

– Только не смерть! – крикнула мать. – Он обещал, что…

Сабрина уперлась в дверной косяк и потянула дверь изо всех сил. Она не понимала, что происходит. Тот, другой человек был очень сильным, и щель понемногу ширилась.

Она не сможет закрыть дверь. Сабрина застонала, ручка вот-вот выскользнет из потной ладони.

Сабрина в последний раз дернула дверь на себя.

Безрезультатно.

Выпустив ручку, Сабрина бросилась в квартиру, споткнулась о пушистые тапочки Пеллерины, врезалась плечом в стену так, что застекленная картинка полетела на пол.

Сабрина пробежала через темную гостиную к Пеллерине, сдернула одеяло, подхватила теплую девочку и, шикая, быстро пронесла ее по коридору мимо собственной спальни в ванную.

Беззвучно закрыла дверь, заперла и выключила свет.

– Пеллерина, ты должна сидеть очень тихо. Сумеешь?

– Да, – дрожа, прошептала девочка.

– Ложись в ванну, лежи и не выглядывай. Как будто это кровать, и ты в ней спишь.

Сабрина набросала в ванну больших полотенец и убедилась, что Пеллерина улеглась на них.

– Это те девочки? – спросила Пеллерина из темноты.

– Не бойся, я разберусь. Просто лежи тихо.

Пеллерина уже успела рассказать ей, что кузине одной ее подружки выкололи глаза спицами – так было написано в газете, но полиция так и не поймала девочек-клоунов, потому что они спрятались в лесу.

Сабрина успокоила ее, сказав, что все это просто выдумки. Никаких девочек-клоунов не существует, кто бы что ни говорил. Про этих девочек болтали, еще когда она сама была маленькой.

Она рассказала какой-то смешной случай, Пеллерина рассмеялась, а потом они пожелали друг другу спокойной ночи.

Сабрина отодвинулась от двери, расстегнула кобуру и вытащила пистолет, дослала патрон в ствол и сняла оружие с предохранителя.

– Все нормально, Пеллерина? Лежишь?

– Да, – прошептала девочка.

Сабрина помнила, что “ракель” осталась на куртке, которую она вчера забыла на диване, хотя рацию следовало носить постоянно, чтобы при необходимости немедленно связаться с диспетчерской.

Этого не должно было произойти.

Она допустила небрежность.

Телефон Сабрины лежал на ночном столике, на виду. Если тот человек войдет в спальню, то заберет его.