поселение на Черноморском побережье. Оно было открыто в 1969 г. (Онайко Н.А., 1974). В 1979 г. здесь А.В. Дмитриевым были проведены новые раскопки, а с 1990 г. экспедицией ИА АН СССР начаты широкие исследования поселения Мысхако (Гей А.Н., 1991, с. 66–68). Укажем, кстати, что в районе Новороссийска зафиксировано уже не менее семи пунктов с находками предметов майкопской культуры (Дмитриев А.В., 1984, с. 33).

Весьма плодотворными оказались и результаты раскопок майкопских памятников в Центральном Предкавказье. Отметим, прежде всего, проведенные в 1964–1965 гг. А.Л. Нечитайло раскопки большой группы курганов у ст. Усть-Джегутинская (ныне г. Усть-Джегута), ряд которых содержал погребения с характерной раннемайкопской керамикой (Мунчаев Р.М., Нечитайло А.Л., 1966, с. 133–151; Мунчаев Р.М., 1975, с. 228–241). Там же обследовано и майкопское поселение (Нечитайло А.Л., 1988; 1989а). Богатый бронзовый инвентарь, включая котел и псалии, обнаружен в 1976 г. Х.Х. Биджиевым в кургане 4, близ аула Кубина, недалеко от Усть-Джегуты (Биджиев Х.Х., 1980, с. 33–43). Им же раскопаны курганы у ст-цы Кардоникская Зеленчукского р-на (Биджиев Х.Х., 1988, с. 113).

Благодаря работам экспедиции ИА АН СССР исследована целая серия майкопских комплексов в центральной и восточной части Ставропольского края; курганы у хут. Жуковского Новоселицкого р-на (Державин В.Л., Тихонов Б.Г., 1980, с. 76–79; Державин В.Л., 1991, с. 9), близ селений Грушевское и Калиновское Александровского р-на (Мишина Т.Н., 1989, с. 233–256) и у с. Ореховка в Петровском р-не, а также поселения в Моздокской степи — у ст. Галюгаевской Курского р-на (Андреева М.В., Кореневский С.Н., 1987, с. 123; Кореневский С.Н., 1988б; 1989а; 1990б; 1991; 1993). Отметим и раскопки поселения близ р. Ташла в г. Ставрополе, проведенные в 1981 и 1986–1988 гг. (Кореневский С.Н. и др., 1991, с. 63, 64), и кургана 9 с раннемайкопским погребением у ст-цы Воровсколесской Андроповского р-на, на границе Прикубанья и Ставропольского плато, исследованного в 1982 г. (Кореневский С.Н., Петренко В.Г., 1989, с. 195–232).

Одним из центров концентрации памятников эпохи ранней бронзы оказался район Кавказских Минеральных Вод. Здесь, в частности, у пос. Иноземцово Железноводского р-на в 1976 г. был раскопан большой курган с богатым и разнообразным комплексом майкопской культуры (Кореневский С.Н., Петренко В.Г., 1982, с. 96–112). Но более всего исследовано памятников в г. Кисловодске и близ него (Рунич А.П., 1967; Рунич А.П., Формозов А.А., 1972; Березин Я.Б., 1982; Кореневский С.Н., 1985; 1986; 1988а; 1990а, б).

Довольно широкие исследования памятников раннебронзового века осуществлены в Кабардино-Балкарии. В 1968–1969 гг. в г. Нальчике была раскопана крупная насыпь с большой гробницей, сложенной из каменных плит и содержавшей богатый комплекс находок, в том числе бронзовый котел, золотые украшения и т. д. (Мунчаев Р.М., Чеченов И.М., 1969; Чеченов И.М., 1970; 1973; Формозов А.А., 1973). Рядом с этим курганом, кстати, зафиксировано тогда и поселение майкопской культуры (Чеченов И.М., 1970, с. 90; Бетрозов Р.Ж., 1970). Другое поселение ранней бронзы открыто на р. Урух (Нечаева Л.Г., Мизиев И.М., 1969). Но наиболее обширные исследования были проведены в бассейнах Чегема и Баксана. Начиная с 1972 г. экспедиции Кабардино-Балкарского НИИ раскопали здесь огромные курганные могильники бронзового века, содержавшие значительное число майкопских погребений с разнообразным и интересным инвентарем (Мизиев И.М. и др., 1973; Мизиев И.М., 1974; Чеченов И.М., Батчаев В.М., 1975а, б; 1976; Батчаев В.М., Чеченов И.М., 1976а, б; Батчаев В.М., Кореневский С.Н., 1980; Кореневский С.Н., 1980а; Чеченов И.М., 1980; 1992; Чеченов И.М., Керефов Б.М., 1984; и др.).

Территория же Северной Осетии, как и соседней Чечни и Ингушетии, — это область стыка майкопской и куро-аракской культур. Здесь исследованы отдельные бытовые (пещера Шау-Легет) и погребальные комплексы, связываемые с куро-аракской культурой (Любин В.П., 1966; Ростунов В.Л., 1988; 1991). Обследованы также и другие памятники III тысячелетия до н. э. (Тменов В.Х., 1975; 1980; Гиджрати Н.И., 1986; Сосранов Р.С., Черджиев Э.Л., 1990; и др.). Среди них выделим могильник у с. Сунжа Пригородного р-на, в котором в 1989–1990 гг. раскопано пять курганов майкопской культуры (Козаев П.К., 1991; 1992; Кореневский С.Н., 1993, с. 10, рис. 27–33). Следует указать и на курганы у сел. Дзуарикау, содержавшие интересные постмайкопские комплексы с сосудами на ножках, необоснованно отнесенные к куро-аракской культуре (Николаева Н.А., Сафронов В.А., 1980).

Особо следует сказать о Дагестане. Эта область Кавказа входит в ареал куро-аракской культуры. Но в последнее время сделана попытка интерпретировать некоторые памятники эпохи ранней бронзы, исследованные здесь в разные годы, как относящиеся к майкопской культуре (Магомедов Р.Г., 1991б). Поскольку ни один из них не представляет типично майкопский комплекс как по важнейшим атрибутам погребального обряда, так и с точки зрения присутствия в них характерных образцов керамики и металла, мы не можем согласиться с подобной их интерпретацией. Перед нами, скорее всего, факты, указывающие на взаимодействие и взаимовлияния культур раннебронзового века Кавказа.

Укажем на то, что отдельные находки, характерные для майкопской культуры, сделаны и на территории Северо-Западного Прикаспия (Крупнов Е.И., 1954; 1957б; Марковин В.И., 1980а; Шилов В.П., 1982; 1984).

Наконец, отметим тот факт, что в 60-80-е годы характерные образцы керамики и других категорий инвентаря, а также особенности погребального обряда, близкого майкопской культуре, выявлены в смежных регионах, в частности на нижнем Дону (Кияшко В.Я., 1968; 1969; 1979а), в Крыму (Щепинский А.А., 1965) и отдельных районах степной Украины (Збенович В.Г., 1974; Нечитайло А.Л., 1984; 1991).

Полевые работы, развернувшиеся в послевоенные годы, привели к открытию и исследованию на территории Северного Кавказа разнообразных погребальных и бытовых памятников раннебронзового века, а также ряда комплексов домайкопской культуры (Нехаев А.А., 1991; 1992; Джанхот И., 1992; и др.). Изучение их, сопровождавшееся введением в научный оборот новых материалов, позволило установить существенные факты, более глубоко освещающие культурно-исторический процесс в рассматриваемую эпоху и, в частности, более убедительно документирующие особенности и общий высокий уровень развития майкопской культуры. Отметим, например, что новейшие исследования показали наличие у племен майкопской культуры гончарного круга (Бобринский А.А., Мунчаев Р.М., 1966) и дали серьезные основания поставить вопрос о времени возникновения коневодства на Кавказе (Мунчаев Р.М., 1973).

Особо укажем на широкое изучение металла майкопской культуры. В результате проведенных спектральных исследований бронзовых предметов из майкопских комплексов было установлено, что они являются не медными, как предполагалось раньше, а изготовлены из сплава меди с мышьяком и что в их составе присутствует группа изделий с высоким содержанием никеля (Черных Е.Н., 1966). На основании же геохимических характеристик представилась возможность говорить о том, на каком сырье базировалась металлообработка майкопской культуры.

Работы по изучению металла из памятников эпохи бронзы Северного Кавказа, в частности майкопской культуры, начатые И.Р. Селимхановым и особенно Е.Н. Черных, были продолжены и в дальнейшем (Кореневский С.Н., 1974; 1975; 1978а; 1979; 1980а; Галибин В.А.,