Вместо ответа Норт снова стукнулся головой о кровать.

Элизабет подавила улыбку.

– Пожалуй, нам лучше воздержаться от обсуждения того вечера, но, полагаю, тебя интересует, как все это проделывалось.

– Я предпочел бы, чтобы этого не было вовсе, – проворчал он.

– Тогда я постараюсь быть краткой. – Элизабет приступила к рассказу, загибая пальцы, по мере того как излагала детали. – Баттенберн на всякий случай брал с собой смену одежды. Местонахождение драгоценностей было известно заранее – Луиза всегда находила способ выведать это у хозяев. Улучив подходящий момент, я покидала бальный зал, обычно никем не замеченная, и отправлялась на поиски. На балу у герцогини я не перебралась на соседнюю крышу, как предположил Саут, а спрыгнула на землю с другой стороны дома, влезла в окно, которое оставила открытым именно для этой цели, и…

Норт поднял руку.

– Ради Бога, Элизабет, если в тебе есть хоть капля милосердия, избавь меня от этих жутких подробностей! Я до сих пор вижу, как ты висишь в воздухе, вцепившись в козырек крыши леди Калмет.

– Это было совсем не так… – начала Элизабет, но его рука поднялась еще выше. – Ладно, – буркнула она, пробормотав себе под нос: – Не понимаю, чем это отличается от того, что ты проделал в Баттенберне.

Норт сделал вид, что не слышит.

– А как насчет тех случаев, когда украшения пропадали прямо с груди, запястий или из ушей их владелиц?

– Не хочу показаться нескромной, Норт, но это не так уж трудно, после того как приобретешь некоторую сноровку.

– Но для этого, наверное, требуется немалая практика, – сухо заметил он.

– Многие часы.

– Тебя учили Луиза и Харрисон?

– Они наняли… опытных наставников, если можно их так назвать.

– Я бы назвал их ворами.

– Они ими и были. И очень ловкими.

Норту просто не верилось, что он участвует в подобном разговоре, и с удивлением обнаружил, что то и дело качает головой.

– Думаю, барон с баронессой не всегда присутствовали там, где случались кражи.

– Верно. Примерно треть краж происходила без их участия.

– Я покажу тебе мои записи, где указаны даты событий, когда были похищены документы. Кто из них мог быть вором? Баттенберн или его жена?

– Даже не знаю. Вполне возможно, что они прибегли к услугам кого-то еще.

Норт поразмыслил над подобной возможностью, но счел ее маловероятной. Природа похищенных документов была такова, что от вора требовались большая осведомленность и разборчивость, чтобы взять именно то, что нужно. Подобные вещи обычно не передоверяют третьим лицам.

– Нам придется вернуться в Лондон, – осторожно проговорил он, наблюдая за ней.

– Знаю, – с сожалением отозвалась Элизабет. – Я буду скучать по твоему деду. Надеюсь, мы скоро снова его навестим.

Норт улыбнулся:

– Не знаю, кто из вас больше очарован. Он просто в восторге от тебя.

Элизабет встала, подошла к постели и протянула руки Норту. Когда он взял их, она заставила его встать на ноги. Потом, привстав на цыпочки, она обняла его за шею.

– Мне он тоже очень нравится, – прошептала она, почти касаясь его губ. – Но тебя я люблю. Никто не будет любить тебя так, как я.

Норт вспомнил, как однажды сказал ей те же слова. Элизабет смотрела на него, запрокинув голову. Судя по нежности, светившейся в ее взгляде, она думала о том же.

– Ах, Элизабет, – прошептал он.

Их губы слились в долгом поцелуе, а когда он закончился, они не разомкнули объятий.

– Не знаю, найдется ли подходящий момент, чтобы сказать то, что я хочу, – промолвил он. – Так что пусть это будет сейчас, когда ты так ко мне снисходительна, – И прежде чем она успела вставить хоть слово, быстро закончил свою мысль: – Было время, когда я думал, что твоим любовником мог быть полковник.

Элизабет откинула назад голову и уставилась на него с разинутым ртом.

– Ты это серьезно?

– Ну да. – Поскольку она продолжала с изумлением взирать на него, Норт счел нужным объяснить: – Ты сама говорила, что любишь его. Он всего лишь кузен твоей матери, да и разница в возрасте у вас не так уж велика. К тому же он считался довольно красивым мужчиной…

– Он и сейчас красивый, – возразила Элизабет.

Норт неохотно согласился:

– Складывалось впечатление, что ты его избегаешь. Сна чала не хотела видеть его на нашей свадьбе, а потом…

Элизабет прижала палец к его губам, призывая к молчанию.

– Он для меня как дядя. И так было всегда. Когда Луиза и Харрисон втянули меня в свои дела, я стала писать ему реже. Если бы они узнали, как много значит для меня полковник, то постарались бы скомпрометировать и его тоже. Впрочем, они пытались это сделать, несмотря на все мои усилия его защитить. Скорее всего именно они стоят за появлением полковника на нашей свадьбе. Может, Саут и написал приглашение, но идея наверняка принадлежала барону или баронессе. – Она положила руку на его плечо. – Но это не единственная причина, по которой я не хотела с ним встречаться. Мне тяжело видеть его больным. Ты не представляешь, насколько он похож на мою мать! Находиться в его обществе очень приятно, но в то же время больно смотреть на его страдания.

Элизабет, помолчав, улыбнулась:

– Хорошо, что ты сказал мне об этом. В будущем я собираюсь чаще видеться с ним, и не хотелось бы, чтобы ты заблуждался насчет его места в моей жизни. – Она взяла его руку и прижала к своему сердцу. – Отец Адама умер, Норт. В январе исполнится пять лет, с тех пор как это случилось. Он погиб во время сражения в Новом Орлеане. Совершенно бессмысленного сражения. Война с Соединенными Штатами уже закончилась, просто сведения об этом еще не дошли до Англии.

– Мне очень жаль, Элизабет, – произнес Норт искренне. – Как ты узнала об этом?

– От баронессы. В своем простодушном признании я не утаила ничего… даже его имени. Луиза навела справки, и ей удалось выяснить, что с ним стало. Сделала она это, разумеется, не по доброте душевной. Если бы он не погиб, они нашли бы способ использовать и его в своих целях. – Глаза Элизабет потемнели. – Я ненавижу ее, Норт! Ненавижу их обоих за то, что они со мной сделали. Мне невыносимо сознавать, что я не смогла отказать им, что я оказалось неспособной дать им отпор. – Ее голос понизился до шепота, но оставался напряженным и четким. – Иногда мне кажется, что я могла бы их убить.

Норт крепче прижал ее к себе, и не только для того, чтобы утешить. Он не хотел, чтобы она поняла, что он одержим той же мыслью.

– Итак, ты вернулась. – Луиза смерила Элизабет изучающим взглядом. Она умудрилась посмотреть на нее сверху вниз, хотя Элизабет стояла, а баронесса сидела, небрежно откинувшись в шезлонге. – Раздвинь шторы, дорогая, – томно попросила она. – Здесь довольно мрачно, правда? Боюсь, сегодня погода уже не улучшится.