Во-вторых, страхи и переживания сужают и ослабляют наше внимание. Когда наше сознание заполняет Шимпанзе, мы замечаем и обдумываем лишь очень узкий спектр проблем, и столь же узким становится тот круг воспоминаний, к которым мы обращаемся за помощью{158}. Мы видим лишь то, что сиюминутно оказывается у нас перед глазами, и полагаемся на инстинкты Шимпанзе, которые должны повелеть нам сражаться или бежать. При этом очень многое проходит мимо нас, не попадая в поле нашего зрения.

Когда наше внимание сужено, мы перестаем видеть картину целиком. Мы уже не понимаем, что действительно важно, и не можем даже приблизительно сопоставить степени значимости тех или иных вещей. Мы уже не способны выбирать, что стоит наших усилий, а что нет, – поэтому мы просто вдавливаем педаль газа в пол и несемся вперед, не замечая ничего вокруг. Уверен, у вас случались такие моменты, когда под угрозой надвигающегося дедлайна вы просто переставали думать и планировать и с головой ныряли в истерическую деятельность. В минуты таких помутнений соображать трезво абсолютно нереально.

Самое обидное то, что, хотя занятость и успокаивает на время Шимпанзе, она не устраняет причины нашей тревоги и нервозности – не позволяет найти свою нишу, мешает делать то, что мы хотели бы делать, и быть тем человеком, которым мы хотели бы быть. Утихомиривать Шимпанзе занятостью все равно что принимать антидепрессанты, чтобы стать счастливее: симптомы уходят, но причина негативных эмоций остается. Кроме того, нынешняя наша занятость работает на то, чтобы в будущем мы испытывали еще больше тревоги, неуверенности и страха, – она не дает нам предпринять активные действия, необходимые для счастья и благополучия в последующие годы. Например, в 2010 г. Американская психологическая ассоциация предоставила отчет под заглавием «Стресс в Америке», который гласил, что граждане «называют занятость главной преградой, которая останавливает их в стремлении бороться со стрессом»{159}. Не важно, воспринимаем ли мы свое состояние как стресс или расширяем его до страха, тревоги, нервозности, озадаченности и напряжения, суть остается той же: занятость не дает нам пробраться к истокам своего беспокойства.

Первое, что нужно сделать, чтобы дать Человеку свободу принимать верные, логичные решения, распределять свое время и направлять свою жизнь, – это успокоить Шимпанзе. Как вы помните, окончательный выбор все-таки остается за Человеком, а Шимпанзе только выдвигает свои предложения. И хотя не согласиться с этими предложениями может быть очень трудно, Человек все же располагает властью действовать по своему усмотрению. Шимпанзе не изменяет свои повадки – его инстинкты и мотивы всегда одинаковы. И если Человек хочет управлять своей жизнью по собственному разумению, он должен научиться действовать сообразно своим мыслям, а не предсказуемым реакциям Шимпанзе.

Перебороть Шимпанзе одной только силой воли крайне сложно – как говорит Стив Питерс, это все равно что тягаться в армрестлинге с очевидно более сильным партнером. Напротив, вам нужно пойти навстречу Шимпанзе, понять его опасения и принять тот факт, что он не угомонится до тех пор, пока вы не предпримите какие-то меры. Шимпанзе всегда стремится укрепить свою власть и повысить статус, обезопасить себя от любых внешних угроз, обеспечить себя изобилием пищи (в переводе на человеческий язык – деньгами), быть в стае и не отбиваться от своей ватаги, а также обладать территорией, которую он мог бы защищать от вторжений чужаков и посягательств соплеменников.

На ранних этапах своей карьеры я работал с людьми, которым грозили потенциальные сокращения. В частности, был такой случай: сотрудникам одной фабрики сказали, что через 18 месяцев половину всего персонала уволят. В то время рынок труда был вялым и все работники понимали, что по сравнению с представителями той же специальности, которые были заняты на других местных предприятиях, они получают значительно больше. Кроме того, в компании была плохо отлажена взаимообратная связь подчиненных и руководства, поэтому информация не была донесена надлежащим образом: большинство сотрудников узнали о надвигающихся переменах из новостей. Эмоции лились через край. Дошло до того, что, когда при первой встрече работники приняли меня за представителя менеджмента, в меня полетел стул! На протяжении всего курса я не переставал удивляться, как же долго люди могут таить злобу. Вместе с тем я понял, что очень многие прячут за этой злобой свой страх. Продолжая «злиться», они были неспособны предпринять какие-то действия. Все, что они могли, – винить «этих» во всех смертных грехах.

Но были и другие – те, кто избрал иной подход к ситуации. Мне особенно запомнился один мужчина по имени Дейв. Когда мы встретились с ним впервые, он был напуган до смерти. Он жил с неработающей женой, тещей и тремя детьми в доме, который купил в кредит за полгода до новостей о сокращениях – естественно, рассчитывая выплачивать проценты со своей тогдашней зарплаты. Он не мог позволить себе ни на день остаться без работы. И не был настолько уверен в симпатиях руководства, чтобы доверить ему будущее своей семьи. Поэтому в отличие от многих своих товарищей по несчастью, которые просто ждали, что принесет им этот судьбоносный день 18 месяцев спустя, он решил действовать. Он работал на фабрике в смену, а в свободные дни стал заниматься на курсах инструкторов по вождению. Но меня впечатлило не столько это, сколько то, как изменилась его позиция на работе. Подыскав себе альтернативное занятие, он приглушил тревогу Шимпанзе и потому смог выполнять свои основные обязанности без злости, страха и беспокойства. И в то время, когда у окружающих все буквально валилось из рук (этот период действительно был очень напряженным), он олицетворял собой спокойствие и эффективность. Раньше его особенно не замечали, но за шесть месяцев до решающего дня его привлекли к работе по переустройству фабрики, потому что он «так хорошо адаптируется к новым условиям». Его не только не уволили, но еще и повысили. Позже он рассказал мне, что вставил сертификат о прохождении курса инструкторов по вождению в рамочку и повесил на стену – теперь он напоминает ему о том, что нужно быть готовым ко всему.

Переоценка: методы укрощения Шимпанзе

Пытаясь подавить свои эмоции и сдержать порывы, мы ни на йоту не снижаем беспокойство Шимпанзе. Напротив, исследования показывают, что подавление делает наши эмоции только сильнее, а переживания – изнурительнее. Джеймс Гросс, профессор психологии из Стэнфордского университета, пригласил двух человек посмотреть грустный фильм. При этом одного из участников заранее попросили сдерживать эмоции и не выдавать свои чувства ни во время просмотра, ни после его окончания. По завершении демонстрации картины испытуемые должны были обменяться впечатлениями. Тот, кто вел себя естественно, проявлял широкий спектр эмоций, вызванных печальным содержанием фильма. Другой старался сохранять нейтральное выражение лица и говорить более монотонным голосом. Когда Гросс проанализировал данные, полученные в ходе этого эксперимента, он отметил три основных его следствия. Во-первых, тот человек, которому было поручено сдерживать эмоции, не мог сосредоточиться ни на фильме, ни на разговоре, потому что ему приходилось делать два дела одновременно, а рабочей памяти на все не хватало. Во-вторых, у него поднялось кровяное давление. И наконец, второй участник чувствовал некоторое отторжение, исходящее от утрированно спокойного партнера, и невольно интерпретировал это как угрозу (нас напрягает то, что выглядит неестественно) – в итоге и его давление тоже повысилось. Похоже, подавление эмоций не только вредит нашему здоровью, но и раздражает всех вокруг{160}. Очевидно, утихомиривать Шимпанзе нужно другим способом.