С Миллером беседовал, нет, скорее, его допрашивал нарком Ежов, но и ему генерал ничего путного не рассказал, а 30 марта 1938 года обратился к руководителю НКВД с просьбой.

В письме он писал:

«Гражданин нарком (слово «господин» он не мог написать, так как уважал себя. — Авт.), разрешите мне инкогнито посетить православный храм…

Отговеть на ближайшей неделе во время Великого поста…

Я вряд ли буду узнан. Я могу перевязать лицо повязкой, да и вообще мой современный облик штатского старика мало напоминает моложавого сорокасемилетнего генерала, каким я уехал из Москвы в 1914 году…»

Ответа на его просьбу не последовало.

Он 16 апреля обращается к Ежову с новым письмом, в котором просит передать ему Евангелие и разрешить пользоваться бумагой и ручкой или карандашом. Реакции властей и на эти просьбы не последовало.

У надзирателя он спрашивает:

— Вы передали наркому мою просьбу насчет бумаги и карандаша?

— Да! — ???

— Значит, не разрешили…

— Я так и знал… — с досадой рубанул воздух правой ладонью выкраденный и арестованный белый генерал.

Его судьбу окончательно и бесповоротно решил новый нарком внутренних дел Лаврентий Павлович Берия. Все было сделано в экстренном порядке.

Суд состоялся 11 мая 1939 года. Генерал Миллер был приговорен Военной коллегией Верховного Суда СССР к высшей мере наказания, и в 23:05 был расстрелян во внутренней тюрьме НКВД на Лубянке. А ровно через 25 минут был сожжен в крематории.

Дело, заведенное на него Наркоматом внутренних дел, тогда же было уничтожено. Но некоторые документы уцелели: письма жене и последние бумаги, попавшие в другое дело. Это и сохранило их для истории.

Осталась и эта короткая исповедь перед Богом и собой:

«Я не покончу самоубийством прежде всего потому, что мне это запрещает моя религия. Я докажу всему миру и моим солдатам, что есть честь и доблесть в русской груди. Смерть будет моей последней службой Родине и Царю.

Подло я не умру».

В этих словах была правда русского генерала!

После похищения генерала Миллера руководство РОВС принял генерал Ф. Ф. Абрамов, а с марта 1938 года — генерал А. П. Архангельский.

Россия и казачество — это своеобразный, большой мир, это огромная действенная часть империи. Казачество как наиболее активная, пассионарная часть русского народа всегда не только стояло на защите рубежей Отчизны, но и расширяло и закрепляло границы государства, служило стране надежным щитом. Это были воины с опытом беззаветного служения Родине.

По непреложным законам, во все времена, особенно в трудные для страны и ее народов, казаки забывали все трения, недомолвки и конфликты и шли защищать Россию. К превеликому сожалению, после Великой российской революции, охватывающей период от февраля по октябрь 1917 года, а потом и начавшейся Гражданской войны, казачье единство было порушено новой властью — «ленинской гвардией», разделившей народ российский на «белых» и «красных» и ввергнувшей его в кровавейшую внутригосударственную рубку.

К концу 1917 года казачество как военно-служилое сословие было представлено 12 казачьими войсками. Название их привязывалось к местностям обитания коренного населения. Итак, казаки, объединенные по территориальному принципу, величались Донским, Кубанским, Терским, Астраханским, Уральским, Оренбургским, Семиреченским, Сибирским, Забайкальским, Амурским и Уссурийским войском.

Существовало также небольшое количество красноярских и иркутских казаков, образовавших в 1917 году Енисейское казачье войско и Якутский казачий полк Министерства внутренних дел России.

В 1919 году по инициативе офицера-алтайца штабс-капитана А. П. Кайгородова было учреждено Алтайское казачье войско, войсковым атаманом которого был избран капитан Д. В. Сатунин, еще в 1918 году основавший антибольшевистский партизанский отряд. Казачье население в тот период в России насчитывало около пяти миллионов человек. Это была большая сила в государственном масштабе — громадная, как правило, мобильная конная армия.

По разным данным, Красная Армия в те годы пополнилась 20–40 процентами казаков. А вот в рядах белых полков и дивизий находилось не менее 60–80 процентов казачества.

Это расслоение привело к тому, что, выступив силой, альтернативной Советам в дни Октябрьской революции и в годы Гражданской войны, казачество вызвало негативное отношение к себе со стороны некоторых большевистских лидеров, особенно Троцкого и его единомышленников.

С другой стороны, основные массы простого населения, по тем или иным причинам поддержавшие Советскую власть, тоже противостояли «царскому казачеству» — своеобразному «самодержавному кнуту», практически используемому как внутренние, жандармские войска.

Люди, особенно в городах, хорошо помнили казацкие розги и шашки, штыки и приклады, обрушиваемые на их головы и спины в период манифестаций, забастовок, стачек и других массовых выступлений народа.

Следует отметить, что после окончания Гражданской войны — поражений войск Деникина, Врангеля и Колчака — в Европу эмигрировали даже целые казачьи части. Впервые русские казаки появились на Балканах. Все станицы, а вернее, станичные атаманы и правления подчинялись двум главным органам: «Объединенному совету Дона, Кубани и Терека» и «Казачьему союзу», которые возглавлялись атаманом Всевеликого войска донского, одним из командиров Добровольческой армии и руководителей белогвардейского движения на юге России, генерал-лейтенантом Африканом Петровичем Богаевским (1872–1934).

Несколько фактов из его боевой биографии.

Первоначальное образование получил в Донском казачьем кадетском корпусе. В 1892 году из взводных портупей-юнкеров (так называлось одно из первичных воинских учебных званий) Николаевского кавалерийского училища произведен в чин хорунжего, и за отличные успехи в науках имя его было занесено на памятную мраморную доску. Начал службу в лейб-гвардии Атаманском полку. В 1900 году с отличием окончил Академию Генерального штаба и до 1914 года занимал ряд штабных должностей в столичном военном округе. На фронт ушел в должности начальника штаба 2-й гвардейской кавалерийской дивизии.

С октября 1914 года по январь 1915 года командовал 4-м Мариупольским гусарским полком, затем — лейб-гвардии Сводно-казачьим полком с зачислением в свиту его величества. В октябре Богаевский был назначен начальником штаба Походного атамана, великого князя Бориса Владимировича и на этом посту находился до Февральской революции.

В 1917 году он назначен начальником Забайкальской казачьей дивизии, а в августе того же года — начальником 1-й гвардейской кавалерийской дивизии. После ее развала уехал на Дон, где по назначению генералом Калединым командовал войсками Ростовского района. В правительстве атамана Краснова занимал пост председателя Совета управляющих отделами, где вскоре получил звание генерал-лейтенанта.