И стоило мне открыть её инстаграм, как внутри меня будто что-то оборвалось.

С первой фотографии в ленте на меня искоса смотрел Миша, целуя в губы хозяйку странички, имя которой я даже не хотела знать. Я прокрутила ленту дальше - все загруженные за сегодня снимки были с некой вечеринки, где белокурая красавица с идеальными чертами лица и точеной фигурой всюду следовала за Мишей. Обнимала его, что-то крича, цеплялась за его плечи, улыбаясь во весь рот. А Миша... Миша был не против. Ему тоже было весело.

Подписи имелись. По-английски, конечно, но я примерно поняла о чем шла речь. "Когда ты и твой золотой клиент не просто коллеги, а ещё и... друзья???"

И тьма целующихся смайликов в конце.

Я сжала мобильный с такой силой, что заболели пальцы.

Оказывается, пустота внутри меня пока ещё не была безмерной. У нее было, куда прорастать.

Стараясь не накручивать себя раньше времени, я швырнула мобильный в сумку и заторопилась к Алине, без звонка и предупреждения, хотя был одиннадцатый час ночи. По дороге я искала оправдания - может, они всего лишь играли на камеру для какого-нибудь издания, может, и поцелуй не совсем уж и страстный.

Но разве Миша не знал, что все это увижу я?

Или недели моих отговорок окончательно убедили его в том, что между нами не океан, а пропасть, и он начал жить так, как умел?

"Только не пропадай, иначе пропаду и я," - теперь эти его слова приобрели совсем иной смысл. Если я не решусь ничего изменить - он тоже ничего не будет менять.

И окажется тысячу раз прав.

Когда Алина открыла дверь, я поняла, что не скажу ей ни слова. Подруга выглядела настолько измученной и расстроенной, что я со своими домыслами тут явно была лишней.

- Привет, что случилось? - спросила первой я, а не она.

Алина махнула рукой.

- Ничего особенного. Проходи. А у тебя что?

- Не могу больше сидеть одна.

Алина кивнула, глядя как я снимаю куртку.

- Пойдем на кухню.

На столе стояла чашка с кофе. Алина прошла к тумбочке у плиты и, обернувшись, покачала у меня перед носом бутылкой с виски.

- Будешь кофе по-ирландски?

- Давай. Если скажешь, что стряслось.

Алина скривила губы в подобии улыбки.

- Знаешь, я никогда не была фанатичкой, утверждающей, что все мужики - козлы. Честно, эта фраза из плохого шоу. Мужики - козлы! - спаясничала подруга. - А бабы - дуры. И пазл складывается.

Она повернулась к столу и, отодвинув свою чашку, поставила передо мной без малого кружку с терпко пахнущим виски кофе.

- Там виски больше, чем воды, - заметила я.

- Мне так хочется сегодня, - Алина выдвинула стул и, сев, закинула ногу на ногу. Поставила локоть на стол, подперла щеку рукой.

- У моего "серьёзно" есть жена. Она на двадцать лет его старше. Мне стоит говорить, что он с ней только из-за денег и карьеры?

Я опустила глаза на свой кофе.

- И что будешь делать?

- Да пошел он к чертям собачьим, - Алина отвернулась. - Сколько он мне мозги делал. А я, как малолетка, повелась. Макс хотя бы мне лапшу на уши не вешал в таких количествах. А с Витей до второго пришествия ролтона хватит.

Я поджала губы, сдерживая улыбку.

- Жена у него, видите ли, хочет от него только секса. Мегера, а не жена! С ума сойти! Он ещё жаловался мне, - Алина зажмурилась. - Мужик-жертва - вот это страшно. Я ему что, рыцарь? Спасать от жены-дракона? Мученик чертов...

- Алина...

- Да? - она открыла глаза и рассеянно посмотрела на меня.

- Ты его любишь?

- Люблю. Но это ничего не изменит. Он не рискнет карьерой, а я не хочу быть любимой любовницей. А что у вас?

- Да так, - я пожала плечами. - Пока не знаю.

- Тебе не надоело киснуть одной? Может, пора лететь к твоему красавцу?

- Я не знаю, что буду там делать. Я... Мне...

Алина прищурилась.

- Ждешь, когда он что-то изменит ради тебя? Ты вроде как готова все бросить, а он... нет.

- Что он бросит ради меня? Бокс? Ну, это глупо.

- Глупо думать, что ваши жертвы не равны, - Алина посмотрела свою уже пустую чашку. - У него будешь ты и бокс. А у тебя он и... И что?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Пустота.

- Не знаю.

- А надо знать. Мужчины не рискуют своим благополучием ради женщин, потому что думают, что без благополучия женщины от них разбегутся. Мужчины вообще не рискуют.

- Может, тебе просто пока не везло?

- А тебе повезло? - не без сарказма поинтересовалась Алина.

Я вскинула брови.

- После своего виски-кофе ты особенно противная.

- Я противная после мужчин, которые нужны мне, но которым не нужна я. Не слушай меня, - она отвернулась к окну. - Наивная, любящая женщина во мне так устала от забивающих на нее мужчин,

что вообще больше не хочет спорить со стервой, которой достаточно секса по обстоятельствам и без обязательств. Дам ей картбланш. Насовсем.

- Ну, Лин, брось. Это же не ты... Алина? Ты... Ты что, плачешь?

Мне стало не по себе. Алина никогда не плакала из-за мужчин.

Я молча смотрела на её вздрагивающие плечи, не зная, что сказать или сделать.

- Почему, Вера, почему, чем лучше ты хочешь быть, тем охотнее о тебя вытирают ноги? Я же ничего, черт возьми, не прошу, - Алина, не оборачиваясь, всхлипнула. - Ни цацок, ни норок, ни коттеджей на Мальдивах. Только бы было к кому бежать от всего этого... От себя, твою мать...

Я пододвинула стул и обняла подругу за плечи. В этом между нами и было главное отличие - после потерь Алина стала бояться одиночества, а я - им жить.

Всю ночь мы говорили о мужчинах. По сути, это были обычные разговоры о том, почему пазл не складывается, но что-то во мне сдвинулось в сторону глухой обороны. Миша так и не перезвонил, а утром, вернувшись домой и собрав документы, я уехала в центр имени С.И. Рахвиятова - устраиваться на работу, где меня давно ждали.