Она пожимает плечами.

– А ты могла бы унаследовать хоть немножечко доверия к окружающим от Евы. Все-таки ты тоже ее потомок, а она давала своим сыновьям ясные инструкции.

– Я думала, что ты ее терпеть не можешь.

– Я такого никогда не говорила, – защищается она. – Возможно, я немного завидовала ей, ведь она была умнее в отношениях с Адамом. Этот придурок и не заметил, что происходило за его спиной. Единственное, за что его можно похвалить, – за то, что он отказался убивать Каина. Иначе бы у нас сейчас была бы большая проблема.

Я растерянно качаю головой.

Сэм прорывается к нам через толпу.

– Небо или земля? – спрашивает он у Лилит, которая скрестила руки на груди. – Ты должна решать быстрее, пока наш дворец окончательно не пропал в небесах.

И в самом деле, от пятого небесного двора в небе осталась видна лишь маленькая красная точка.

– Честно говоря, – отвечает она, – я бы лучше отправилась туда, где тебя не будет!

Сэм, ничего не понимая, смотрит на меня.

– Я что, что-то пропустил?

Я закатываю глаза и смотрю в пол. В последние несколько недель мы с ним не очень-то ладили. Поэтому не мне давать ему советы.

Он думает еще секунду и встает на колено перед ней. Лилит тут же краснеет, и я улыбаюсь.

– Лилит, – серьезно говорит Сэм. – Леа была твоей лучшей подругой, и я знаю, что ты думаешь, что предаешь ее. Но ты не можешь этого сделать. Она была бы счастлива, узнав, что мы с тобой нашли друг друга. Так что давай преодолеем этот страх. Я хочу быть рядом с тобой, куда бы ты ни пошла. – Он достает серебряное кольцо из кармана брюк. – Ты не обязана его носить, но ты должна понимать, чего я желаю. Мне кажется, я достаточно долго переживал о твоих чувствах. – Он озорно улыбается. – Я больше не хочу переживать.

Лилит прикусывает нижнюю губу, а затем осторожно протягивает ему руку.

– Я люблю тебя, – говорит она.

Довольный Сэм надевает кольцо ей на палец и поднимается.

– Я построю нам дом, – обещает он. – У реки. Там мы будем жить с нашими детьми. Что ты думаешь на этот счет?

– Значит, мы останемся здесь? С людьми?

Все мы слышим облегчение в ее голосе.

Он кивает.

– Мы еще некоторое время будем им нужны, да и куда нам теперь деться? – Мы все одновременно смотрим в небо и видим, как угасают последние огоньки пятого небесного двора.

– А что насчет рая? – спрашиваю я. – Мы еще можем открыть врата? – Наверняка Люцифер планировал отправиться туда со своими подданными.

– Апокалипсис разделяет все земное и божественное. Рая больше не существует. Нам придется распоряжаться тем, что у нас есть, – объясняет он. – Архангелы неправильно интерпретировали все тексты Писаний, но Люцифер не был в этом виноват. Он же сам около двух тысяч лет назад послал Иоанну видение об Откровении. Архангелы не должны были об этом догадаться, и было достаточно легко убедить вас и их в том, что Апокалипсис должен все уничтожить.

Я окидываю его недоверчивым взглядом.

– Как он это сделал? Он же был заперт под землей.

– А еще у него было восемь тысяч лет до этого, чтобы спланировать свою месть.

Это просто невероятно.

– И вы все это время знали, что произойдет, когда агнец пожертвует собой? – Я просто представить себе этого не могу. – И это был Апокалипсис? А что насчет всех этих градов, чаш гнева, землетрясений, штормов и всего, что там еще описано в Откровении?

– Ты так и не поняла всего этого? – Наама подходит к нам. – У тебя было столько лет, чтобы почитать об этом в книгах из вашей библиотеки. – Она улыбается, и ее слова становятся еще резче. – Апокалипсис – это именно то, что значит это слово. Раскрытие истинной власти, а она всегда принадлежала вам, людям. Вы должны были только осмелиться воспользоваться этой властью. В этот раз вы избрали правильную сторону, сторону добра.

– Он так отчаянно искал Стар, – говорит Сэм, и я не успеваю поставить эту всезнайку на место. – Твоя сестра была единственной переменной этого уравнения, которую он не мог рассчитать. Люцифер хоть и надеялся, что ребенок из рода Каина все еще жив, но не знал, появится ли она вовремя. Ты слишком хорошо прятала ее от него.

Если бы он рассказал мне, что давно ее ищет и для чего она ему нужна, я бы лично привела ее к нему.

– Ему сложно дается доверять хоть кому-то, – признается мне Сэм.

– Это для меня вовсе не новость, – напряженно бормочу я.

– Если тебя это утешит, – говорит Наама, – из нас он тоже никого в свои планы полностью не посвящал. Только Сэма и Форфакса. Мы, правда, все равно следовали за ним, потому что доверяем ему.

Едва ли можно было намекнуть мне на мою недоверчивость более недвусмысленно.

– Он сейчас там, наверху? – спрашиваю я, смотря на небесные дворы, от которых осталась лишь светлая полоска на горизонте. Мысль о том, что Люцифер исчез вместе с пятым небесным двором, снова заставляет меня на него гневаться. Он не может просто так уйти! Мы с ним даже ничего не обсудили! Между нами еще было кое-что, что надо было прояснить.

– Я не знаю, – неуверенно говорит Сэм, оборачиваясь вокруг своей оси. – Я потерял его из виду, когда он поймал тебя.

Значит, он действительно держал меня на руках. Почему он не остался рядом со мной?

– Мне очень жаль, Мун. У него не было другого выбора. Ему надо было действовать именно так. Он ничего о тебе не знал. И не знал о том, что агнцев может быть два.

Я киваю и поворачиваюсь в другую сторону. Разумеется, он должен был действовать так! Люцифер хотел спасти мир и людей. Он не мог думать обо мне в этот момент. Было бы слишком самоуверенно с моей стороны упрекать его в этом, ведь его план отлично сработал. Он действительно утренняя звезда и приносит свет: прямо как о нем и писали много тысяч лет назад. Но что теперь будет с нами, с людьми? После многих лет под контролем ангелов мы наконец узна́ем, как будет выглядеть наше будущее. Способны ли мы выяснить это сами?

Я проталкиваюсь через празднующую толпу. Никто не обращает на меня внимания, и я рада этому. Мне нужно хоть мгновение побыть наедине с собой. К сожалению, я не знаю, куда мне идти. Стар с Фениксом наверняка пошли в библиотеку: там я их беспокоить не буду.

На одной из лавок на арене я замечаю свою мать и Тициана. Они прислонились друг к другу, и мать внимательно слушает то, что рассказывает ей брат. Ее волосы доходят ей до лопаток, и лицо выглядит более мягким. Она внешне почти та самая женщина, что клала чуть больше меда в мою кашу, чем в кашу Стар. Непонятно, почему я сейчас это вспомнила, но есть шанс, что завтра, послезавтра или когда-нибудь еще мы снова соберемся на нашей кухне и будем завтракать все вместе.

Я кладу руку на грудь, потому что эта мысль кажется такой нереальной и согревает мою душу. Я вдруг замечаю Кьяру и машу ей рукой. Ее отец и мать стоят рядом с ней. Стефано Росси выглядит виноватым. Чувствую, мне надо будет с ним поговорить. Но не сегодня. Мы все выжили, и я все еще не могу в это поверить.