делом не займётся кто-то из Питера. Но тут Шац всё расставил по местам.

— Боря, ты же будешь проездом через Москву.

— Ну да, все дороги ведут в столицу.

— Не перебивай, — ещё более посуровел Шац, и судя по тону, бровью мог метать молнии. — Где-то там живёт моя внебрачная дочь.

«Где-то?» — очень хотел переспросить Боря, но не рискнул. Только сам стал мега-центром средоточия.

Уже почти точка. А может даже, молекула. Но зубочистку точно не просунешь. Потому что не положено. Вникать надо.

— Я не видел её с самого рождения, — огорошил Шац. — Знаю, что зовут Виктория. Фамилию мою дали. Найди её, Борь. У меня больше нет наследников. Ну, про которых знаю. А так не наследил. Выручи, брат. За мной не заржавеет.

— А… с чего начать-то? — удивился Боря. — Адреса? Знакомые?

— Да какие адреса-знакомые? Она родилась, когда я служил срочку. Мать умерла при родах. Родни никакой. В детский дом сдали органы опеки. Я как сунулся, ни жилья, ни прописки толком. На сумках жил. Потом в бизнес пошёл и походу далеко зашел слишком, не до неё было. А вчера ухом пулю поймал. И понял, что не так живу. Вроде всё правильно делаю, а… для кого? Где мои наследники-то? Наследницу хоть найди.

— А что ребята? Не смогли найти?

— Борь, у ребят другие задачи сейчас. Она может давно замуж вышла, переехала, померла, не дай бог. Я не знаю… просто попробуй найти. Адрес детского дома дам, может там чего посоветуют.

— То есть, Виктория Лопырёва? И всё?

— Виктория Матвеевна Лопырёва. На меня записали всё-таки. Ей чуть больше двадцати, Борь.

— А ты значит, Матвей…

— … Алексеевич Лопырёв, — договорил Шац. — Слушай, я понимаю, что это безумно сложно. Но может у тебя что-то получится. Жена у меня блондинка была. Может, это тебе как-то поможет. Или думаешь, в папку пошла?

— Посмотрим, — вздохнул Боря, понимая, что искать придётся иголку в стоге сена. — Год рождения знаешь?

— 2002.

— А месяц?

— Ноябрьская, скорпион. Дубак был, пиздец. Как сейчас помню. Лизу как раз в больницу положили с воспалением. Антибиотики, тут роды начались. А она ослабевшая. Наложилось… короче, не спасли, — вспомнил с тоской Лопырёв. — Так ты поможешь? Пошукаешь дочу мою?

— Конечно, помогу, брат. Какие вопросы? — сказал Боря.

— Не, Борь. Ты не подумай. Я не всю жизнь по коттеджам жил. То блядь, стреляют, то покушаются, то подрывают. Опасно со мной было. Понимаешь? Её бы первой шальная пуля нашла. А так вроде как бесстрашен, но… увы, не бессмертен. Она — моё наследие. А я хер знает. Сегодня жив, завтра «груз двести». А кому? Чего? Никому и ничего. Понимаешь?

Боря вздохнул и добавил:

— Понимаю. Ты там воюешь за нас, а я тут сижу, прохлаждаюсь под чай с пирогом. Посылку, кстати, получили?

— Получили. С десантурой под Бахмутом раздербанили, — ответил он и сделал голос потише. — Скоро заходить будем. В Артёмовск переименовывать. А ты вовремя. Хули пацаны на этом сухпае уж год сидят с самой Гомельской операции… Слыхал про Гомельский десант?

— Слыхал, — ответил Боря.

И вдруг стыдно стало, что не там, не с мужиками. А здесь, на светлой кухне, в тылу, ест выпечку. На мягком сидит. Ещё и ноги в тепле и сухости вместо грязи окопной. Да и на голове каски не видно.

«Шац в Артёмовск заходит. Стасян где-то в окопах Запорожья, а я думаю насчёт того, что подумает риелторша, если снова на пару дней пропаду», — прикинул Боря и вдруг стыдно стало.

Внутренний голос тут же добавил: «Ой, да ничего страшного с этой Аглаей не случится. У неё над головой пули не свистят. Если разумная баба, поймёт. Если нет, то и не надо, иначе откупимся».

— Ну вот, мужик ты надёжный, — сразу повеселел Шац. — Верю, найдёшь Вику. Только я хуй знает, как объяснить всю эту ситуацию. Ну скажи, воюю. Скажи, всю жизнь воюю, если прямо спросит «где?». А дальше по обстоятельствам действуй.

— Не проблема, Шац, — кивнул Боря, забывая, что его не видно. — Кстати, Матвей Алексеевич Лопырёв, приятно познакомиться. Я Борис Петрович Глобальный… Ну так, на всякий случай.

— Понял тебя, Боря, — в голосе служащего мелькнуло тепло пополам с надеждой. — Адрес в Питере тебе отдельно скину, если не знаешь. На бенз в плинтусе доставай, а дальше уже держи в курсе… И да хранит тебя бог, Глобальный.

Боря ответил:

— Но тебя в приоритете… завтра выезжаю. Конец связи.

Сантехник отключил связь и вдруг понял, что перед ним стоит мать с мокрым полотенцем на голове и в банном халате. Лицо встревоженное.

— Борь, ты никак воевать ехать собрался?

— Все мы мама, потихоньку воюем. Просто каждый на своём фронте… пойду я мам, осваивайся тут потихоньку. И зла не держи, если сразу на звонок не отвечаю, — он обнял её, поцеловал и добавил шёпотом. — А пирог очень вкусный… как в детстве.

Глава 30 — Дорожный роман

Гарнитура в дороге — вещь незаменимая. Выехал водитель ещё в ночь. Топил почти без остановок. Трасса зимой почти пустая, не считая фур дальнобойщиков. До туристических сезонов ещё далеко. А первую ночёвку планировал только в Екатеринбурге, сделав более 1400 километров по федеральной трассе.

Глобальный был уже под Уралом, когда позвонил Аглае:

— Слушай, а у нас нет никаких дел в Москве?

— Да вроде нет, — ответила сонная риелтор, только просыпаясь.

Её рабочий день начинается с десяти, могла себе позволить встать в девять. Преимущество уездных городов в том, что в любую точку города можно попасть быстро и почти без пробок. Исключение лишь ДТП на светофоре или утренний-вечерний поток по центральным улицам на полчаса-час.

— А в Питере? — сделал ещё одну попытку Борис, добавляя скорости Урусу.

Ламборджини ревел, но тут же сбавлял ход. Словно ругался, что максимально допустимая на трассе скорость всего лишь 109 километров в час, учитывая

— Ты что задумал? Опоздаешь сегодня?

И тогда Глобальный решил подсластить пилюлю:

— Помнишь то новое здание ресторана за городом с огромной прилегающей площадью, парковкой и прочими плюшками?

— «Печень на вылет»? Помню. Двести квадратов, не считая пристройки на крыше. Выставили гораздо дешевле рыночной цены. Говорят,