— Да, — хрипло согласился муж, — ты не ребенок. Только похитив тебя, столкнувшись с твоим острым язычком, лучше изучив характер, ну и… встретив с тобой вчера утро… убедился, что ты больше не ребенок, а желанная женщина.

Мы молчали, но за нас говорили наши тела. Казалось, во мне скопилось столько напряжения, коснись — и я взорвусь! Ведь Келео ласкал обнаженную вершинку моей груди, призывно сжавшуюся в темную горошинку. Его чуткие пальцы посылали разряды по всему моему телу, а я во все глаза смотрела ему в лицо и наслаждалась отражавшимся на нем «голодом» и чувственным восторгом, с которым он ласкал меня… уже всей ладонью. Затем томительно медленно спустил вторую бретельку и с хриплым полурыком и восхищением наблюдал, как синий шелк с золотой пеной кружев скользил по моему телу, полностью открывая его…

Когда рубашка упала к моим ногам, я сипло от волнения попросила или размечталась вслух:

— Не хочу быть суженой.

Келео вскинул на меня взгляд, почерневший, изумленный и закипающий разочарованием:

— Не хочешь быть моей?

И, кажется, не осознавая, что делает, накрутил украшение на кулак, почти до моей шеи, словно собрался убить, чтобы я больше никому не досталась.

Я качнула головой:

— Истинной… Я хочу быть твоей истинной.

Драгоценная нить выскользнула из дрогнувшей руки Келео, один камешек царапнул сосок — и я содрогнулась всем телом от острого возбуждения под его всевидящим черным взглядом. Мне не было неловко стоять обнаженной, потому что плавилась от желания под этим восхищенным мужским взглядом, жарким и вожделеющим. Как можно стыдиться под таким взглядом?..

— Алера, ты же понимаешь, что истинная связь у черных драконов бывает лишь при обоюдной любви? — Я кивнула, соглашаясь. — И ты готова… способна полюбить… меня?

Я нетерпеливо передернула плечами вдруг не в состоянии произнести ни слова. И опять привлекла внимание напрасно сомневающегося мужчины к своей призывно напрягшейся груди. Но он не коснулся ее, а, обняв меня за талию, поставил на кровать, наверное чтобы сравняться со мной ростом. Обхватил мое лицо обеими ладонями и накрыл губы своими и поцеловал… Сначала нежно, а потом с какой-то горячечной нуждой, желанием, словно это последний миг его жизни и последнее желание.

На миг отстранившись, он неожиданно выдохнул мне в губы, словно сдался, не в силах больше сопротивляться:

— Хорошо!..

Я так и не поняла: то ли сам на истинную связь согласился, решился полюбить, то ли поверил в мою способность его полюбить. Не так уж это важно. Тем более, под его умелыми руками, горячими губами и пронзительным, буквально обжигающим взглядом потерялась в ощущениях, забылась, расслабилась и не осознавала, что происходит. Я растворилась в Келео, в своем наслаждении, в страстных гортанных криках, в зверином рыке, когда муж резкими толчками брал меня, поглощал целиком и полностью. Когда-то я испытывала нечто подобное, в прошлой жизни, но те чувства и ощущения не были даже отдаленно похожими на те, что сейчас владели мной, завоевывали душу и сердце.

Я забилась от наслаждения, содрогаясь всем телом, а Келео усилил натиск, доведя меня до второго пика за считанные мгновения, разрывая мой мир на до и после. А еще, когда я наконец отдышалась, осознала, что обычная женщина не способна отдавать лишь тело, разделяя постель с мужчиной. Вместе с телом она отдает и сердце, а если не повезет, то и душу. Я же, несмотря на вторую ипостась и чешуйчатую половинку, — совершенно обычная женщина. И к своему внутреннему страху, осознала, что отдала все: тело, душу, сердце. Даже мой разум всецело занял всего один мужчина, все мысли о нем, его чувствах и проблемах.

Келео, опираясь на локти, чтобы не давить на меня, обхватил мою голову ладонями и обдал макушку горячим рваным дыханием. Выглянув из-за его плеча, я увидела свои ноги, сжимающие его талию; руками я обнимаю его широкую мускулистую спину, на которой стремительно заживают красные полосы от моих ногтей. Ого! Оказывается, я очень страстная, вон как исполосовала мужа, или он слишком способный, если я даже не помню, когда ухитрилась это сделать, настолько мне было хорошо где-то на «седьмом небе». И не мудрено, если внутри у меня все еще пульсирует его мужественность, соединяя нас, сплетая воедино.

— Моя, — сипло, с невыразимым удовольствием и огромным облегчением выдохнул Келео.

— Твоя, — кивнула я и зачем-то ласково куснула его за плечо.

Он опять довольно вздохнул и, чуть отстранившись и приподнявшись, тревожно заглянул мне в глаза:

— Больно было?

— Нет, — я смущенно прикрыла глаза и мотнула головой.

— Это хорошо, — улыбнулся Келео, укладываясь на бок рядом и теснее прижимая меня к груди, словно не насытился не сексом, а близостью. — Есть хочешь?

— Не знаю, наверное, — стыдливо пробормотала я. — Пока не знаю…

— Я тебя сильно вымотал?

Его по-прежнему твердое достоинство упиралось мне в живот, красноречиво намекая, что он-то как раз совсем не вымотался и готов продолжить.

— Спасибо, — сама не ожидала, что выдохну благодарность.

Келео немного отодвинулся, чтобы видеть мое лицо, и удивленно приподнял серебристые брови:

— За что?

— За… это, — я отвела взгляд, ощущая, как мои щеки ошпаривает смущением, но преодолевая неловкость, добавила: — Я… мне очень понравилось…

И все сильнее краснела под пристальным, все подмечающим черным взглядом. Келео поднял мое лицо и пристально всматривался в глаза, словно искал в них что-то особенное. Затем, тряхнув короткой растрепанной шевелюрой, будто сбрасывал наваждение, признался:

— Знаешь, ты права, ты действительно мой подарок от Высших. Такой стоило и подождать триста лет…

Я недоверчиво, удивленно вытаращилась на него: пошутил или правду сказал? Нет, никаких двусмысленностей, шуток и подколок — он сам от своих чувств в недоумении. Ух ты! Я расплылась в счастливой улыбке абсолютно удовлетворенной женщины, окрыленной надеждой на светлое будущее в этом темном царстве. И даже всласть потянулась, выгибаясь под вновь разгорающимися черным пламенем глазами этакой довольной кошечкой и игриво намекая:

— Я бы не отказалась позавтракать.

Мой дракон не переставал удивлять, потому что, ласково чмокнув меня в лоб, усмехнулся, по-звериному плавно и быстро встал, можно сказать, сверкая крепкими ягодицами и потрясая, без лести, великолепной атлетической фигурой. На ходу надел штаны и вышел из комнаты. Я не успела ни расстроиться, ни соскучиться, он сразу вернулся с полной еды тележкой. Видимо, ее оставили возле двери, чтобы нас не беспокоить. Смущаться из-за того, что теперь все в курсе наших интимных отношений, не стоило. В драконьих кланах жизнь слишком на виду и все про всех в курсе, к этому я давно привыкла.

Вот только, в отличие от Келео, я без стеснения голышом разгуливать не осмелилась, поэтому, обернувшись одеялом, юркнула в ванную под его насмешливым взглядом. Быстро привела себя в порядок, заодно полюбовавшись своими буквально сияющими после столь страстного утра глазами, надела халат на голое тело и выскользнула за дверь — прямо в крепкие объятия мужа, ласково шепнувшего мне на ушко: