В конце концов, автобус въезжает в кирпичные пригороды северного Лондона. Они катятся мимо «Шотландского коттеджа», и Дохлый ностальгически смотрит в окно, думая о том, работает ли за стойкой та женщина, которую он когда-то знал. «Наверняка, нет,» — рассуждает он. Шесть месяцев за стойкой лондонской пивной — это слишком большой срок. Даже в такую рань автобусу приходится сбавить ход, когда они добираются до центра Лондона и мучительно долго петляют по дороге к автовокзалу королевы Виктории.

Они выгружаются, будто осколки разбитой фарфоровой чашки, которые высыпают из бумажного ящика. Завязывается спор о том, пойти ли им на железнодорожный вокзал, сесть на метро и проехать по ветке Виктории до парка Финсбери или же поймать мотор. Они решают, что лучше потратиться на такси, чем тащиться по всему Лондону с целой грудой порошка.

Они втискиваются в хэкнийскую тачку и рассказывают словоохотливому водиле, что приехали на сейшн «Погсов», который состоится в шатре в парке Финсбери. Концерт служит идеальным прикрытием, поскольку они все собирались туда пойти, чтобы совместить приятное с полезным, а уж потом отправиться в Париж. Такси возвращается практически той же дорогой, по которой ехал автобус и, наконец, останавливается возле отеля Андреаса, возвышающегося над парком.

Андреас, происходивший из семьи лондонских греков, унаследовал отель после смерти отца. При старике здесь в основном селились семьи, случайно оставшиеся без крова. Местные городские власти были обязаны подыскивать временное пристанище для таких людей, а поскольку парк Финсбери был разделён между тремя лондонскими районами — Хэкни, Хэрринджи и Ислингтоном, то этот бизнес процветал. Приняв на себя управление отелем, Андреас решил, что он будет приносить ещё больший доход, если превратить его в бордель для лондонских бизнесменов. И хотя Андреас так и не стал во главе этого рынка, к чему, однако, стремился, в его отеле нашли для себя тихую гавань несколько проституток. Городские шлюшки среднего пошиба восхищались его осторожностью, а также чистотой и безопасностью его заведения.

Дохлый познакомился с Андреасом благодаря одной женщине, которую они оба гипнотизировали. Они мигом спелись и вместе провернули несколько делишек — в основном, мелкие мошенничества со страховкой и кредитными карточками. Завладев отелем, Андреас начал отдаляться от Дохлого, решив, что теперь он перешёл в высшую лигу. Однако Дохлый подкатил к нему с партией качественного героина, который ему удалось где-то раздобыть. Андреас пал жертвой опасной и вечной как мир иллюзии: он намеревался выехать за счёт негодяев, не заплатив за это ни гроша. Андреасу заплатил тем, что свёл Пита Гилберта с эдинбургским консорциумом.

Гилберт был профессионалом и уже давно занимался торговлей наркотиками. Он покупал и продавал всё подряд. Для него это был просто бизнес, и он отказывался отграничивать данный вид предпринимательской деятельности от других. Вмешательство государства в форме полиции и судов представляло собой всего лишь одну из опасностей бизнеса. Однако, учитывая колоссальные прибыли, этот риск был оправдан. Будучи классическим посредником, Гилберт, благодаря своим связям и нажитому капиталу, мог доставать наркотики, хранить их, разбодяживать и продавать менее крупным дистрибьюторам.

Гилберт сразу же распознал в этих шотландских парнях мелких жуликов, которые случайно напали на крупную жилу. Но его поразило качество их товара. Он предложил им 15.000 фунтов, готовясь поднять до 17.000. Они хотели 20.000, готовясь опустить до 18.000. Сошлись на 16.000. Гилберт наварит минимум 60.000, как только товар будет разбодяжен и распределён.

Его утомляло вести переговоры с кучкой распиздяев с обратной стороны границы. Он хотел бы иметь дело с тем человеком, который продал им товар. Если у их поставщика хватило ума впарить классный героин этой бригаде долбоёбов, значит, он ничего не смыслит в бизнесе. Гилберт мог бы показать ему настоящие деньги.

Это было не только утомительно, но и опасно. Вопреки их заверениям в обратном, он сделал для себя вывод, что эта компания конченых «джоков» в принципе не может вести себя осторожно. Вполне возможно, что к ним на хвост подсел какой-нибудь сыщик. По этой причине он поставил на улице машину с двумя опытными людьми, смотревшими в оба. Несмотря на все эти оговорки, он всё же решил поддержать своих новых партнёров по бизнесу. Если у кого-то хватило ума загнать им этот товар, то у него может хватить глупости сделать это ещё раз.

После заключения сделки Картошка со Вторым Призёром отправились обмывать её в Сохо. Они были типичными провинциалами, впервые приехавшими в столицу: их тянуло в этот знаменитый район, как детей тянет в магазин игрушек. Дохлый и Бегби зашли в «Сэр Джордж Роуби» сыграть партию в бильярд с двумя ирландскими парнями, которыми кишело это заведение. Старые лондонские гастролёры, они презрительно посмеивались над своим друзьям, очарованными Сохо.

— Они найдут там только каски пластмассовых полицейских, британские флаги, вывески Карнаби-стрит и дорогущее пиво, — издевательски замечает Дохлый.

— Они б могли дешевле поебаться, блядь, в отеле твоего кореша, как его, на хуй, зовут, грека этого?

— Андреас. Это им как раз меньше всего нужно, — говорит Дохлый, расставляя шары, — и этому мудаку Рентсу. Сколько раз он уже пытался слезть. Этот дебил проебал классную работу, клёвый флэт и всё такое. Думаю, теперь наши дорожки разойдутся.

— Классно, что он остался там, блядь. Кому-то ж надо сторожить ёбаную капусту. Я б не доверил этого Второму Призёру или Картошке.

— Угу, — отвечает Дохлый, думая о том, как бы отделаться от Бегби и пойти поискать женскую компанию. Он прикидывает, кому бы позвонить. А может, лучше наведаться к той блондинке с рюкзаком? Как бы то ни было, он скоро отсюда свалит.

Рентон сидит в отеле Андреаса. У него ломки, но не такие сильные, как он им внушил. Он выглядывает во внутренний садик и видит, как Андреас резвится со своей подружкой Сарой.

Он снова смотрит на «адидасовскую» сумку, доверху набитую наличными, Бегби впервые оставил её без присмотра. Он вытряхивает её содержимое на кровать. Рентон ещё никогда не видел столько денег. С трудом осознавая, что делает, он высыпает содержимое Бегбиной сумки с надписью «Хед» и запихивает его в пустой «адидасовский» бэг. Потом набивает деньгами «Хед», а сверху кладёт свою одежду.

Он мельком выглядывает из окна. Андреас запускает руку под Сарины фиолетовые трусики-бикини, а она смеётся и визжит:

— Ни нада, Андреас… ни нада…

Крепко схватив руками «хедовскую» сумку, Рентон разворачивается и крадучись удирает из номера, спускается по ступенькам и минует прихожую. Он быстро оглядывается и шагает в дверь. Если он сейчас столкнётся с Бегби, ему конец. Когда эта мысль доходит до его сознания, от страха он чуть было не падает в обморок. К счастью, на улице никого нет. Он переходит дорогу.

Он слышит поющие голоса, и у него холодеет сердце. Навстречу ему, шатаясь, идёт ватага молодых парней в футболках с надписью «Селтик», ужратых на всю голову и, очевидно, приехавших на вечерний концерт «Погс». Он в напряжении проходит мимо, хотя они не обращают на него внимания. Рентон с облегчением видит, как подходит 253-й автобус. Он запрыгивает на него, и прощай, парк Финсбери.