– А ось так, – стволом автомата бородач нарисовал в воздухе знак, похожий на руну «харад».

– Слухай, – Вениамин поднял левую руку и направил ее ребром ладони на собеседника. – Наш диалог представляется мне донельзя глупым.

К удивлению Обвалова, бородач тут же согласился:

– Индид.

– И шо теперь? – недоумевающе развел руками Вениамин.

Разговор основательно зашел в тупик. И Вениамин пришел к окончательному выводу, что добиться своего он сможет, только перехватив инициативу у мужика с автоматом. А для этого нужно было достать из-под мышки пистолет и уложить тупого бородача, на которого иные аргументы не действовали. Вениамин был уверен, что успеет выстрелить быстрее, чем мужик нажмет на спусковой крючок автомата. Однако он опасался, что сей решительный и бескомпромиссный поступок может в дальнейшем сильно осложнить взаимоотношения с местным населением, если, конечно, предположить, что бородач был не единственным владельцем недвижимости на Мусорном острове.

Вениамин уже готов был сунуть руку под куртку, как вдруг его осенила идея, достойная того, чтобы выскочить из ванной и с криком «Эврика!» голышом пробежаться по улицам Афин.

– Катер с Первого континента два дня назад приходил? – спросил Обвалов.

– А шо? – насторожился бородач.

– Хлопцы там были, которые меня ведают. Я с ними в «Ультима Эсперанца» сидел.

Бородач почесал за ухом и скривил презрительную гримасу.

– Брешешь.

Вениамин с досадой всплеснул руками.

– Ну так сыщи кого-нибудь из последней партии!

Бородач окинул Вениамина оценивающим взглядом, как будто впервые увидел.

– Ну!

Бородач сунул руку в карман штанов. Оказалось, у аборигена было чем еще удивить Вениамина – из кармана он достал трубку интерфона. Внимательно наблюдая за чужаком, бородач нажал большим пальцем кнопку вызова и поднес трубку к уху. Вениамин не знал, что и думать. Для того, чтобы интерфон работал, нужна станция связи. А где они сейчас находились? Вениамин глянул по сторонам. Точно – Мусорный остров!

– Хау, бади! – гаркнул в трубку бородач. – Мне тут треба хто-нибудь, прибывший с последней партией… Хай, из «Ультима Эсперанца»… Бон, пусть оба топают… Тяпсельт, у восьмого прохода… Гости?.. Найн, тихие… Шо хочут – не гуторят…

Услышав это, Вениамин цокнул языком.

– Хай, жду. Покедова.

Закончив разговор, бородач выключил интерфон и сунул трубку в карман.

– И долго нам ждать? – спросил Вениамин.

– А не твой бизнес, – лукаво прищурился абориген.

Вениамин тяжко вздохнул и с грустью посмотрел на собеседника.

– Як кличут-то тебя?

– А тебя як? – тут же отпасовал вопрос назад мужик с автоматом.

– Вениамин Ральфович Обвалов, – представился Вениамин.

– А меня Мирослав Неславович Неслух.

– Хорошее имя, – одобрительно наклонил голову Вениамин. – Очень тебе подходит.

Бородач довольно и немного смущенно заулыбался.

– Ты, это, Ральфович, лучше прям гуторь, на кой сюда прифлаел, – посоветовал он вроде как даже по-дружески.

– Хай, ну тебя, – безнадежно махнул рукой Вениамин.

Минут пять они молча стояли, глядя друг на друга.

Вениамину надоело изучать заросшее бородой лицо Неслуха, и он принялся ковырять ногой пластиковые болванки, перекатывать их с места на место и объединять в одноцветные группы.

Безобидное это занятие неожиданно вызвало бурный протест со стороны Неслуха.

– Ты шо робишь! – гаркнул бородач.

– Инчэ? – непонимающе уставился на него Вениамин.

– Оставь гальку в покое! Слышь! Не для тебя ее здесь насыпали!

– А для кого? – еще больше удивился Обвалов.

– Для кого надо, для того и насыпали, – буркнул в ответ Неслух.

– Слухай, – склонив голову к плечу, Вениамин скроил презрительную физиономию. – Шо ты такой агрессивный? Я тебе шо, шо-то плохое сробил?

– Сробил не сробил, – Неслух не очень уверенно переступил с ноги на ноги. – А все одно… – он взмахнул перед собой растопыренной пятерней, как будто хотел поймать в воздухе нужное слово.

– Шо? – насмешливо глядел на него Вениамин.

– А ни шо! – обозлился вдруг Неслух. – Стой себе и не рыпайся! – подумав, он на всякий случай добавил: – Ведаю я вас!

– Кого это нас?

– Все, алес! – решительно махнул рукой Неслух. – Хорош базарить! Ждем, когда хлопцы придут!

– Так давно уже ждем, – не удержался от ехидного замечания Вениамин.

Ничего не ответив, Неслух гордо выпятил грудь и положил левую руку сверху на автомат. Ну, просто не человек, а памятник! Жаль только, не в бронзе!

Вениамин обернулся назад и помахал рукой наблюдавшему за ним из «капли» Фредриксону.

– Отставить! – с обидой в голосе крикнул Неслух. – Ты шо!..

Судя по выражению лица Мирослава Неславовича, он собирался обвинить Вениамина как минимум в пяти из семи смертных грехов. Но ему помешали. Из прохода, который столь решительно защищал Неслух, послышались голоса. Нужно было видеть выражение досады, скукожившее бородатое лицо Мирослава Неславовича, когда он понял, что его монополии на помыкание Обваловым пришел конец. Но под конец он все же погрозил Вениамину пальцем и строго прогундел:

– Ужо я тебя!

Вениамин счел за лучшее промолчать.

Из прохода появились двое. Одеты они были весьма вольно – один в разноцветных шортах и пляжной рубашке с голубыми облаками, чайками и пальмами, другой в широких сатиновых штанах кумачового цвета и майке-сеточке. Неслух на их фоне выглядел как реликт ледниковой эпохи, каким-то чудом доживший до теплых дней.

Не проявляя ни малейшего почтения, парень в сетчатой майке хлопнул Неслуха по плечу.

– Этот, шо ли? – спросил он, указав на Вениамина.

Спутник его в пляжном костюме тем временем подбежал к «капле» и стал обходить ее кругом, то и дело похлопывая ладонью по обшивке. Когда же он попытался заглянуть внутрь «капли», дверь перед ним захлопнулась. Парень обиженно ткнул «каплю» носком ботинка.

– Ну, шо? – прикрикнул на него Неслух. – Шо дуркуешь? Тебя сюды на шо прислали? Опознанием заниматься. Ну так опознавай!

Вениамин хотел, но не мог узнать в лицо ни одного из парней. Да и немудрено – сколько народу было в «Ультима Эсперанца», когда он спровоцировал беспорядки в тюремном блоке! Оставалось надеяться на то, что они-то его запомнили.

– Ну, шо? – Неслух ткнул локтем в бок стоявшего рядом с ним парня в майке-сеточке.