Бежал отчаянно как никогда. Путать следы не пытался — его все равно выследят и нагонят в ближайшие минуты.

Это и было нужно.

Хорошо ориентироваться на местности и в пространстве помогал математический склад ума. Сам того не осознавая, он моментально определял нужные ориентиры: берег, положение солнца, и, конечно, воспоминания.

Со стороны лагеря слышался нарастающий рокот мотора. Быстро они сориентировались.

Сагал с ходу упал на колени и начал копать — земля еще не успела промерзнуть.

* * *

Дорогу снегоходу перегородило внушительных размеров мертвое дерево. На припорошенном снегом стволе отпечатался след ботинка беглеца. Слева проезд перекрывала группа из пяти пушистых елей, справа — крутой овраг.

Старший заглушил двигатель и сунул ключ в карман. Жестами указал напарнику — смотреть в оба. Спрыгнув со снегохода, военные перемахнули через дерево и, идя по хорошо видимым следам, пошли вперед. Уже через полсотни метров наткнулись на лежащего на снегу лицом вниз беглеца.

— Эй, вставай. Че разлегся? — прикрикнул младший.

Беглец не реагировал. Младший толкнул его ногой. На ощупь твердый, словно сделанный из льда.

Военные непонимающе переглянулись. Старший медленно обошел тело. Положение его казалось неестественным: лежал на боку, руки сложены прямо перед собой, ноги прямые, словно в них вставлены ветки. Голова и лицо скрыты под капюшоном.

Младший взмахнул прямой ладонью возле шеи, что означало вопрос: «Мертв?»

Старший заложил автомат за спину и присел на одно колено. Потянулся, раскрыл обеими руками капюшон. На него смотрело посиневшее лицо с выпученными стеклянными глазами и оскаленным ртом. Внезапно нижняя челюсть мертвеца с хрустом стала опускаться, высвобождая набухший черный язык. Из мертвой глотки вырвался хорошо различимый хрип.

Старший онемел от ужаса и не мог пошевелиться. Рука мертвеца схватила его за лодыжку. Судорожно перебирая руками, старший стал отползать, но сжимавшая ногу рука следовала за ним. На другом ее конце торчала оголенная кость и багрового цвета мясо.

Прежде чем лишиться чувств, старший увидел, как мертвец сжал оставшуюся руку в кулак, а затем начал подниматься.

— А-а-а-а. А-а-а-а-а.

Младший отступал, наблюдая за тем, как поворачивается к нему сначала нижняя половина тела беглеца, потом верхняя и только в последнюю очередь голова. Кожа на синюшном лице зомби трескалась и расползалась, рот скалился и изрыгал странные демонические звуки.

Вскинув автомат, младший открыл огонь. Пули вгрызались в оживший труп, не нанося ему никаких увечий. Когда автомат щелкнул, сообщив о пустой обойме, мертвец все еще продолжал шевелиться. Послышался хруст. Верхняя половина тела отделилась от нижней. Мертвец поднял голову и стал ползти навстречу военному.

Младший бросил автомат и с истеричным криком кинулся бежать.

* * *

Сагал выбрался из могильной ямы, в которой еще недавно были зарыты останки мертвого охотника. Управлять трупом, а точнее тем, что от него осталось, было не настолько весело, как это выходило у героев фильма «Уик-энд у Берни». Холодно, мерзко и что, уж там говорить, запах в могиле, прикрытой сверху мертвецом, стоял тот еще.

По счастливой случайности, ни одна пуля Сагала не задела, хотя бедолаге-охотнику в очередной раз не повезло.

Если сбежавший военный не уехал на снегоходе, значит у него не было ключа. Догадка подтвердилась, когда Сагал обнаружил ключ в кармане старшего, лежащего ныне без чувств. Прежде чем уйти, Сагал сбросил останки охотника в могилу и прикрыл белым камуфляжем.

Сагал перебрался через реку и нашел в лесу хорошее место для обзора в паре сотен метров от палаток уфолога. Благодаря белому камуфляжу его едва возможно было заметить с такого расстояния.

Смеркалось.

Паша с Комаровым ошивались у аномалии, Брадинкин и Артист дежурили у палаток с сыновьями уфолога.

Где же Погребной?

На мгновение Сагалу показалось, что капитан стоит за его спиной.

Он резко обернулся. Никого.

Чертов страх заставляет воображение делать то, для чего оно и предназначено — воображать лишнее.

Немногим позже появился и Погребной. Капитан прохаживался в стороне от всех, не сводя с аномалии глаз. Рация с GPS-меткой точно при нем, а значит Сагалу нужно придумать способ отнять ее до того, как пришельцы прилетят на обмен.

Но как?

Можно попытаться рассказать остальным о ракетной атаке и таким образом убедить сбежать из зоны поражения. Идея проста, требует мало сноровки, но и глупа одновременно. Сагал и рта не успеет раскрыть — получит пулю, как и Мотор. Еще идеи? Подобраться незаметно со спины к капитану и отобрать рацию. Еще раз: подобраться незаметно к опытному разведчику, подготовленному разрывать врага голыми руками? У которого слух, как у охотничьей собаки?

Нужна другая идея… Думай, думай… От тебя зависит жизнь не только этих людей, но и пришельцев.

Заснеженные сопки Байкальского хребта нежились под заходящим солнцем. Казалось, от их умиротворенного взора не скроется ничто в этом мире. Сотни миллионов лет назад каменные глыбы вырвались из недр земли и на протяжении веков хранили в себе отпечаток памяти тех лет. Неужели всему этому придет конец? Неужели аномалия уничтожит их? Так Комарову сказали пришельцы. А может, он неверно интерпретировал их слова? Что, если он ошибся?

Аномалия.

Что ты такое? Оружие, способное уничтожить планету? Или спасительное лекарство для всех?

Чтобы дать точный ответ, нужно понять ее природу.

Сагал мысленно вернулся в нобель-комнату.

Как бы ни были совершенны технологии пришельцев, они подчиняются тем же законам вселенной. Ничто не может возникнуть из ничего, и у каждой энергии должен быть источник. Источником аномалии должно быть нечто огромное и невероятно мощное. Космическая станция величиной как минимум со «Звезду смерти». Зачем тратить огромные ресурсы на то, чтобы транспортировать станцию на орбиту далекой планеты? Много проще забросать Землю сотнями термоядерных зарядов, и тогда людям наступит мгновенный каюк.

Что-то здесь не так. Что-то очень не так.

Сагал, кажется, придумал способ отобрать рацию у капитана. Точнее, нашел того, кто ему поможет.

Мандарханов находился в отдалении от всех в лесу — сидел на пеньке, закинув ногу на ногу. Курил. Сагал короткими перебежками подобрался к нему со спины. Действовать приходилось осторожно — Артист и Брадинкин теперь оказались в опасной близости.

Мандарханов не отзывался на попытки Сагала его окликнуть. Лесничий словно застыл, шевелился только дым от зажатой в руке папиросы. Сагал швырнул в него снежок. Лесничий нехотя обернулся, лицо его было каменным. Взглянув непринужденно на Сагала, он кивнул и снова отвернулся. Потом заговорил монотонно: