– А знаешь Артуро, почему мне так нужен этот человек? – рассматривая изумрудную бутылку вина, спросил Чарли. Прихватив бутылку с собой, он пустился расхаживать по комнате, кружа вокруг всевозможных предметов декора и отпивать по временам по глотку из горла. – Под холодным небом графства Йоркшир в окрестностях Дарема когда-то давно жила семья пастуха. Их быт был скромен, небольшое поголовье овец многие годы помогало им не сгинуть с голоду и растить детей. Мальчика и девочку постарше. Дети были послушны и трудолюбивы, жена добрая и умная женщина, а пастух сильный, но стареющий человек. Однажды утром, возвращаясь с пастбища, пастух нашел свою жену и детей убитыми прямо на кухне. Роняя капли крови себе в тарелки, уже бездыханные, они так и сидели за столом. Никто не успел подняться, даже вскрикнуть, как лезвие выпустило наружу содержимое их глоток. И все только потому, что накануне пробираясь безлюдными полями, раненый, я наткнулся на их лачугу и попросил воды. А человек с красными конвертами следил за мной, ему нравилось наблюдать за тем, как силы покидают меня. И он не хотел, чтобы что-либо, пусть даже глоток воды, облегчило мою участь. Он наказал женщину и ее детей за то, что помогли раненому страннику, – Чарли обошел письменный стол под немигающим настороженным взглядом Артуро, отхлебнул еще вина и голос его зазвучал вновь, становясь все зловещее и холоднее. – Десять лет назад он изобрел устройство, плюющееся струями огня, и сжег целую деревню, потому что не так давно до этого я уничтожил тайное место, где он хранил черную субстанцию, которую называл «своей силой зла». От той деревни не осталось даже названия на карте, так сильно она прогорела. Своего единственного помощника, который когда-либо у него был, он оставил истекать кровью с оторванными ногами только потому, что тот уже не смог бы служить ему как прежде, – то исчезая, то появляясь в тени за мебелью, продолжал говорить разбойник. – В последнюю нашу с ним встречу, когда я сбросил его на дно шахты, я готов съесть свою шляпу, если мне всего лишь показалось, но клянусь, тень его стала тенью волка перед смертью.

Подумав, что ей послышалось, Эйлин вопросительно посмотрела на Жана-Антуана и Питера. Жан-Антуан сам был потрясен фантастичностью описанного образа, а Тид лишь пожал плечами.

– Чарли, радость моя, к чему ты рассказываешь нам такие ужасные вещи? – высматривая разбойника с кушетки, взволнованно спросил Артуро.

– Он живет уже не первое столетие и черпает силу в убийствах, теряя связь со своим человеческим прошлым, становясь зверем во плоти, – мелькнув за ширмой, пальто Чарли больше не показывалось из темноты, а его потусторонний голос продолжил рассказ из глубины комнаты. – И теперь он вернулся, затеял игру, в которой мое убийство уже не является основной целью. У него появились новые загадки, красные конверты, сопутствующие его темным делам. Сложно представить, для каких зверств этому извергу потребовалась паровая машина.

Артуро обронил слабый стон. Ему становилось не по себе. Он промокнул платком лоб и шею.

Голос из комнаты заговорил вновь:

– Он вернулся из глубокой могилы, чем послужила ему шахта и ходит сейчас среди живых. Он как свиней разделал жуликов, которых нанял для ограбления богача из Мэйфэир. Одного из-под земли достал, добравшись до него в прибрежном французском городке, и вырезал инициалы «Г.Ф.» у того на спине. Другого он зарезал в Уайтчепеле и оставил послание «от Г.Ф.», пока мы с тобой, Артуро, обсуждали цену сделки. Он это сделал только для того, чтобы показать, что всегда знает, когда о нем говорят. Ибо эти мертвецы рассказали кое-что о нем мне. Возможно, он и сейчас знает, что мы говорим о нем. И следующим покойником, у кого на спине будут вырезаны наши с ним фальшивые инициалы, может оказаться любой из присутствующих в этой комнате.

Голос разбойника смолк. Лишь легкий треск свечей да вздохи Артуро нарушали могильную тишину, заполнившую комнату. Жан-Антуан не был в силах даже допустить мысль о том, что какой-то безумный убийца лишит жизни прекрасную Эйлин и оставит на ее теле свое послание. Француз успокаивал себя лишь тем, что Чарли, должно быть, больше всего намекал на опасность, грозящую помощнику прокурора.

Неожиданно из темноты за кушеткой Артуро беззвучно выплыло застывшее лицо с немигающими глазами и блестящей серьгой. Артуро не успел даже почувствовать чье-то присутствие позади себя, как его шею медленно обхватила рука с зажатым клинком. Лезвие блеснуло огнем.

– Поэтому давай-ка рассказывай все, что знаешь без своих штучек, – таким же зловещим голосом произнес Чарли над головой Артуро. – Ведь при следующей нашей встрече ты уже никому не сможешь что-то рассказать, если я не остановлю человека, который зовется Гаем Фоксом.

Артуро весь подобрался, застыл и медленно произнес:

– Я уловил твои настроения, Чарли. Можешь убрать свою опасную штуку от моего горла, – он обождал немного, рассчитывая, что Чарли так и поступит, но разбойник по-прежнему держал клинок прижатым к шее Артуро. – Право же, Чарли, ты ставишь меня в неловкое положение перед своими друзьями, они решат, будто я позволяю делать с собой все, что угодно.

Но никакие уговоры помощнику прокурора не помогли.

– Начинай, – велел разбойник.

Артуро осторожными движениями поправился на своем месте и сел поудобнее. Голос, которым он заговорил, был голосом интригана и заговорщика, змея, искусно зашелестевшего невинным шепотом:

– Скажи, Чарли, знакомо ли тебе имя доктора Джилкриста Чарльза Мидуорта III?

– Не знаю такого, ближе к делу, – сильнее прижав лезвие к шее помощника прокурора, нетерпеливо каркнул разбойник.

– А-а, – медленно протянул Артуро, и заговорщицки прищурившись, заговорил в пустоту комнаты. – Тогда мне следует рассказать все по порядку. Как оказалось, все началось задолго до того, как ты пришел ко мне, Чарли.

– Я весь внимание, – охотно согласился разбойник из-за спинки кушетки.

Артуро прикрыл ладошкой рот с одной стороны, чтобы не услышали друзья Чарли и шепотом пустился в окрашенное эмоциями повествование:

– Было утро декабря, выпал первый в этом году снег. Я как раз выглянул в окно своей спальни, что выходит на запад, полюбоваться этим зимним великолепием и увидел дым. Густой черно-бурый столб поднимался из трубы одного из домов в Стрэнде, чем ужасно портил вид на город. К несчастью, на протяжении следующих недель мне регулярно приходилось лицезреть этот столб дыма. Глупость какая-то, думал я, не могут же владельцы дома посреди Сити топить камин мерзостью, от которой столько гари. Однажды я решил заехать на Стрэнд, посмотреть, что за дом, да навестить своего друга, мистера Карлайла, чтобы заодно полюбопытствовать, не знает ли он, отчего в злосчастном доме из трубы валит такой чудной дым. Но мистер Карлайл никогда не видел владельца и не знал причин столь странных перемен. И тем не менее, он рассказал, что на протяжении длительного времени до появления дыма многих жителей изводил ужасный шум, доносившийся от того же самого дома на южной стороне улицы. Порой создавалось такое чувство, будто бы поезда по дому гоняют, сказал он мне. Знакомые рассказывали ему, что часто слышат тяжелые металлические звуки и громкое шипение по ночам, когда город стихает. Не чудно ли, а Чарли? Немногим позже я выяснил, что по слухам дом подвергается изрядной перестройке. Одна уважаемая леди свидетельствовала о том, что видела, как в дом на южной стороне улицы заносили огромные изделия из железа, какие она видела только на предприятии своего мужа. Не станки, вероятно, а архитектурные сооружения. Их привозили ранним утром три дня подряд, и дюжина грузчиков заносила каждую такую железную диковинку длительностью не меньше получаса, настолько тяжелыми были эти предметы. Но это еще не самое странное, поскольку со слов жителей двух соседних домов с южной стороны улицы, осенью у них подпрыгивали столовые приборы и стулья под ногами всякий раз, как они садились за стол. Слишком много странных случаев принялось тесниться вокруг одного и того же дома в благополучном районе, в самом сердце Лондона, и мысли о странном доме настигали меня всякий раз, как я оставался один в свободное от работы время. Потом пришел ты, Чарли, и рассказал о своих проблемах и поисках, чем вовлек меня в свои дела. На какое-то время я позабыл о дыме, который портил вид по утрам. Я стал искать для тебя некоего Гая Фокса, недавно появившегося в Лондоне джентльмена, интересующегося паровой техникой и пользующегося конвертами из красной бумаги. Человек, которого ты описал, показался мне весьма странной личностью. Сложнее всего было найти след, понять, откуда начинать искать. Я решил для начала исключить очевидное и навел сведения о постояльцах гостиниц, на случай если твой Гай Фокс остановился в одной из них, но это оказалось не так. Я испробовал множество привычных для себя методик, которые применяю в поиске необходимых персон, но, как и ты, всякий раз оказывался ни с чем. Не бывало еще так, чтобы Артуро не мог найти мертвого или живого человека! А потом я увидел то, что все время было перед моими глазами. Сроки, Чарли! Временные сроки! Понимаешь, о чем я? – хотел было повернуться Артуро, но Чарли его остановил.