– …а возможно каземат…

Неожиданно разбойник замолчал и остановился, будто налетев не невидимую преграду. Потянул носом, прислушался к неуловимому тонкому аромату, пронесшемуся посреди холодной темноты передней. Невероятная сила, которой он не мог сопротивляться, развернула разбойника, и он пошел на запах в комнату, откуда только что вышел.

– Ты слышишь это, Джон? – зачаровано прошептал Чарли.

– Нет, – неуверенно отозвался Жан-Антуан.

– Духи… какой дивный аромат!

Юноша помялся и предположил:

– Наверное, на одежде остался запах от духов мсье Артуро. Ничего дивного, позволю себе заметить.

– Нет-нет! Совсем другой запах, – Чарли принялся вдыхать воздух еще и еще, но больше не мог найти то, что привлекло его внимание.

Вдруг он весь встрепенулся и сорвался с места с умоляющим пронзительным криком, разрезавшим тишину дома:

– Подожди!

Словно в помутнении он пустился в погоню по всему первому этажу в поисках запаха духов, а быть может, в поисках чего-то еще, заставляя француза не на шутку обеспокоиться.

– Стой-стой-стой-стой-стой! – в мольбе тараторил разбойник, проносясь в очередной дверной проем. – Кто ты? Кто ты?!!

Но все без толку. Всякий раз, как Чарли забегал в очередную комнату, кремовый шелестящий подол скрывался в соседнем помещении. Аромат невозвратимо ускользал. Мягкий теплый смех, разливавшийся где-то очень далеко, совсем угас. Оставшись одним посреди запыленной комнаты слева от прихожей, разбойник сник и казался сейчас неожиданно одиноким человеком.

– Я потерял его… – пожаловался Чарли, – потерял этот цветочный запах.

– Может быть, вам показалось?

Слова Жана-Антуана остались где-то по ту сторону восприятия разбойника, поскольку в следующее мгновение, что-то внутри Чарли оборвалось, когда слепящий перламутровый летний свет ворвался в большие окна, лишив комнату холода и темноты. Его согревающие лучи коснулись несчастного лица Чарли и ласково повернули голову разбойника к изящной фигуре у окна.

– Но ты ведь почуял его? – не слыша слов юноши, горячно спросил разбойник. – Этот дивный аромат?

Прекрасный образ растаял, и вокруг Чарли вновь сомкнулись промерзшие стены.

– Простите, я не уверен, что понимаю… Здесь ведь никого нет.

– Как же так! Не слышать этого, не чувствовать этого невозможно! – вскипел Чарли. – Тебе не кажется это странным? – решительной поступью он направился к французу, с тревогой вглядываясь в Жана-Антуана. – Ты не слышишь этого, а я слышу… с тобой явно что-то дурное сделали, Вычура!

– Мсье Чарли, откуда здесь взяться запаху духов? Пожалуйста, поймите, сейчас не самое лучшее время, чтобы вновь начать сходить с ума.

Чарли потеряно огляделся. С минуту, казалось, к разбойнику возвращалась способность осознавать происходящее, потом глаза его сурово сузились, а голос зазвучал с прежней твердостью:

– Здесь, должно быть, какое-то колдовство, не иначе!

Теперь перед Жаном-Антуаном вновь стоял знакомый Чарли Бродячие Штаны. Подозрительно вглядываясь в темные углы, разбойник достал щепоть золотой пыли и бросил в воздух с исполненным воли выкриком:

– Пусть разрушатся чары злые и сгинет наважденье!

Холодные искорки беззвучно разлетелись по воздуху и больше ничего не происходило. Жан-Антуан ждал, когда заговорит Чарли, но тот все вглядывался в пространство перед собой, ожидая, что в любое мгновение злые чары покажутся перед своим разрушением.

– Воздух должен загореться пурпурным пламенем? – осторожно спросил Жан-Антуан.

– Нет. Мы должны были услышать гром рушащегося колдовства.

– Но ничего не произошло.

– Точно.

– Значит, – предположил юноша, – здесь нет колдовства.

Черные блестящие глаза не мигая остановились на лице Жана-Антуана.

– Или в стенах спрятаны кости съеденной собаки, Джон. У цыган это сильная защита чар. Если он следил за мной, пока я жил в таборе, и прознал о цыганских хитростях, которым я научился, мне не избавить дом от колдовства, пока мы не найдем кости съеденной собаки. Но мы здесь не за этим, – к великому спокойствию Жана-Антуана добавил Чарли, – поэтому кости искать не станем и будем исходить из того, что чар все же нет.

С минуту разбойник еще постоял, раздумывая над последними словами, затем кивнул себе и зашагал в прихожую.

– Хорошо, тогда, каковы наши дальнейшие действия? – спросил Жан-Антуан.

– Осмотримся в доме получше, на других этажах. Очевидно, на первом этаже он бывал очень редко, а мне необходимо найти помещение, в котором он жил, спал, изобретал свои идеи и продумывал планы. Быть может, удастся найти что-то связанное с паровой машиной.

Жан-Антуан остановился, а Чарли начал подниматься по лестнице.

– Но он ведь может вернуться в любую минуту, так? – обеспокоенно сказал юноша.

– Возможно, – протянул разбойник. Похоже, эта мысль пришла ему в голову только сейчас. Он резко развернулся и посмотрел вниз. – Тогда он увидит наши мокрые следы, на полу. Поймет, что мы еще в доме и…

Договорить ему не позволило увиденное. Лицо разбойника вытянулось. Чарли застыл, глядя через перила вниз.

– Джон! – он указал на столик для писем, стоящий возле лестницы прямо под ним.

По голосу разбойника Жан-Антуан сразу сообразил, что что-то не так. В немом оцепенении Чарли указывал на нечто, ввергнувшее его в это состояние, до тех пор, пока француз не подошел к столику и не увидел красный конверт сам. Его не покрывала пыль.

Из тугой красной бумаги, плоский, подписанной стороной кверху, конверт был одновременно спрятан и оставлен на видном месте не случайно.

– «Гаю Фоксу», – вслух прочитал Жан-Антуан.

Он тут же вскинул глаза к нависающему над ним разбойнику. Шляпа Чарли угрожающе съехала вниз.

– Открой его, – взволнованно прошептал Чарли и сбежал по лестнице к Жану-Антуану.

Словно опасаясь, что конверт отхватит ему пальцы, Жан-Антуан осторожно взял его и опасливо повертел в руках. С обратной стороны конверта блестела сургучная печать. Юноша оторвал скрепленный печатью край и открыл конверт. Над плечом Жана-Антуана показалось настороженное лицо разбойника – он, наконец, узнает тайну красных конвертов!

Внутри конверта покоился обычный листок бумаги, сложенный вдвое. Вытащив письмо, Жан-Антуан развернул его. Посреди листа была выведена лишь одна строчка и больше ничего:

– Что это значит? – сдвинул брови Жан-Антуан.

Чарли усиленно принялся обдумывать возможные варианты и быстро заходил взад вперед по темной прихожей. Для него в мире перестало существовать что-либо важнее этой загадки.