Воцарилось молчание. Адмирал неловко кашлянул.

— Вы не пробовали писать книги? — наконец, осведомился сэр Уинстон

— Нет, сэр — ответил Брюс — у меня просто не было на это времени

— У меня тоже нет времени — проворчал пи-эм — но приходится находить. Важно не только то, что ты даешь ныне живущим поколениям, но и то, что ты оставляешь поколениям будущим. Мой вам совет, беритесь за перо. У вас получится не хуже, чем у меня. Или у этого… Ле Ке[85]. Я познакомлю вас потом с моим издателем. А пока… подождите за дверью, будьте любезны…

— А он наглец… — задумчиво сказал сэр Уинстон, когда они остались с Первым морским лордом наедине — потрясающий наглец…

— Сэр, на этого наглеца дело толщиной с мою экономку. На нем висит обвинение в государственной измене, и оно не единственное

Сэр Уинстон недовольно покачал головой

— Вы ничего не поняли, Майкл, совершенно ничего. То, что он наглец, это отлично. Мне надоели лизоблюды.

Сэр Уинстон помолчал и жестко добавил

— Империю лизоблюды не построят.

Наступила тишина

— Вы сами верите в его план, Майкл?

— Сэр, я не специалист по разведке.

— А я верю — сказал пи-эм — хороший план, наглый. Именно такие обычно и получаются. Как получилось нападение у русских на Порт Саид.

Черчилль усмехнулся

— А если и не получится, что мы теряем?

— Верно, сэр.

— Вот и отлично. Распорядитесь, чтобы этому…

— Брюсу, сэр.

— Да… Брюсу — предоставили все необходимое. И лучше, если этим делом будет заниматься разведка флота, раз уж начали. Что-то мне кажется… — сэр Уинстон сделал зловещую паузу — что не всем в разведке можно доверять. А этот не предаст.

…

— Слишком зол для этого. Вы все поняли, Майкл?

— Да, сэр.

— Можете считать, что это дело прекращено. Я сам поговорю с графом Маунтбаттеном[86] насчет Индии и всего прочего…

Черчилль махнул рукой, показывая, что аудиенция закончена и взял из пачки бумаг очередной лист. Посмотрел на него, пытаясь вчитываться в строки, въедливо, в поиска опечаток и описок. Потом — раздраженно отбросил лист, нажал кнопку электрического звонка. Появилась личный секретарь Черчилля, миссис Элизабет Лейтон Нил.

— Да, сэр…

— Заберите бумаги… — сказал сэр Уинстон — на сегодня достаточно. И разыщите сэра Стюарта[87], если он в Лондоне. Пусть не сочтет за труд навестить меня. Как можно скорее.

Неприметный штабной Хамбер с затемненными стеклами — подкатил к КП базы в Пуле, водитель — а он был в машине один — протянул идентификационную карточку. Морской пехотинец прочитал ее, взял под козырек.

— Сэр!

— Да… друг, не подскажете, лейтенант-коммандер Керзон на базе?

— Да, сэр! На разводе я слышал, что его назначили на отработку десантирования, он и его люди вероятно там, сэр.

— Спасибо, друг.

— Сэр!

Сэр Роберт Брюс — тронулся с места. Понять, где проводилась отработка десантирования, было несложно — огромный, непривычных форм, обтекаемый вертолет висел над ангарной площадкой, его турбины издавали страшный свист и грохот. Он направил машину туда…

У ангаров — несколько человек в офицерской форме непрерывно осмотрели вверх, один из них орал в рацию так, что вот — вот и легкие лопнут, а второй — по-видимому, координировал действия экипажа вертолета, бегая по бетонной площадке и размахивая двумя фонариками. Еще несколько — смотрели вверх, на то, как с вертолета — по тросу спускаются на землю вооруженные до зубов солдаты. Новейшие пулеметы TADEN и автоматические карабины FAL вместо стандартных пистолетов — пулеметов, винтовок и БРЭНов подсказывали, что это морская пехота или спецназ. Никакие линейные части — еще не начинали получать такое оружие, оно только что было принято на вооружение.

Керзона — сэр Роберт узнал со спины — он был немного ниже остальных, фигура почти мальчишеская — но он то как никто другой знал, сколько в этом так до конца и не повзрослевшем «мальчугане» нечеловеческого упорства и хладнокровного мужества. Он мог ворваться во двор, занятый боевиками, мог воевать один против сотни озверевших от крови бандитов — и все это было для него нормальным, даже не заслуживающим особого упоминания.