— Позвольте, что значит, «я мог видеть»? Хотите сказать, что мне знаком убийца? Быть этого не может! — повторил Игольников.

— Давайте зайдем с другого конца. — Гуров бросил строгий взгляд на Крячко, приказывая ему молчать. — Роман Камов одновременно с вашим делом работал еще над одним. Так мы полагаем. Сведений об этом клиенте у нас нет, только его подпись на квитанции об оплате услуг Камова. Но нам известна дата, когда этот клиент посещал контору адвоката. Возможно, вы в этот день также посещали контору и могли его видеть.

— Я был в офисе Романа всего три раза. Даты могу сверить по еженедельнику, — начал Игольников, но в середине фразы осекся. Лицо его налилось краской, он вытаращил на Гурова глаза, и продолжение фразы прозвучало куда менее доброжелательно: — Откуда вы узнали о том, что я пользовался услугами Камова? Вы рылись в его бумагах? Какое право вы имели совать свой нос в мою частную жизнь?!

— Согласен, со стороны все кажется довольно драматичным, но поверьте, нам нет никакого дела до ваших трений с партнером по бизнесу, — как можно мягче произнес Лев.

— Ах, вам нет дела? Тогда почему вы вообще знаете о том, что у меня были трения с партнером по бизнесу? — Успокаиваться Игольников и не думал. — Вам знакомо выражение «адвокатская тайна»? Или для полиции это пустой звук? Как вы вообще решились явиться сюда со своими инсинуациями?

— Поймите, речь идет о смерти десяти человек, — попытался урезонить Игольникова Лев. — Все, чего мы ждем от вас, это понимания ситуации и небольшой помощи. Согласитесь, невольное вмешательство в вашу личную жизнь — небольшая цена за поимку преступника, посягнувшего на жизнь десяти человек.

— Да плевать я хотел на ваших бомжей! — заявил Игольников. — Пусть хоть все передохнут, город чище станет. А вот на ваши противозаконные действия мне не плевать. Уж поверьте, я найду на вас управу. Вы горько пожалеете о том, что копались в моем прошлом.

— А чего вы так раскипятились? — вклинился в спор Крячко. — Что такого страшного было в той папке, что завел на вас адвокат? Вы что, признались ему в том, что хотите избавиться от партнера, прикарманив себе деньги, которые он в ваше дело вложил?

Выстрел был сделан наугад, Стас и не думал досконально изучать записи Камова, но каким-то образом он попал в «яблочко». Игольников в один миг как-то сдулся, весь его пыл испарился, он обессиленно рухнул в кресло и схватился за сердце. Гуров забеспокоился.

— Как вы себя чувствуете, Михаил Ефимович? — осторожно осведомился он. — Налить вам воды?

— Оставьте меня в покое, — едва слышно прошелестел тот. — Я никогда и ни с кем не сталкивался в офисе Камова. Мне нечего вам сказать.

— Вы даже не спросили, о какой дате идет речь, — напомнил Крячко.

— Какую бы дату вы ни назвали, ответ будет один: я ни с кем не встречался в конторе адвоката. И это не отговорка. Таковы были условия нашего сотрудничества. Господин Камов строго следил за выполнением этого пункта. Я даже его компаньонов ни разу не видел.

— Напрасно вы так расстроились. — Несмотря на отказ Игольникова, Стас все же налил ему стакан воды. — Выпейте, полегчает. Жаль, что не смогли нам помочь. И, кстати, насчет денег вашего партнера — это я наобум сказал, я не читал вашего дела.

— Почему я должен вам верить? — принимая стакан из его рук, спросил Игольников.

— Потому что я говорю правду, — просто ответил Крячко и вышел из кабинета.

Гуров дождался, пока Игольников выудит из верхнего ящика стола флакон с лекарством и забросит таблетку в рот, и последовал за товарищем. Крячко ждал его на улице.

— Ну и мразь этот твой Игольников, — сквозь зубы процедил он.

— С чего это он мой? — проворчал Лев.

— Потому что это ты его выбрал. Тебе, видите ли, показалось, что он не станет возражать против того, чтобы полиция немного покопалась в его грязном белье. Женщина, мол, наверняка будет этим недовольна.

— Мы выбрали его вместе. Кто же знал, что его белье и впрямь окажется грязным?

— Ладно, философ, прыгай в машину. Испытаем удачу еще разок.

Крячко занял место пассажира, Гуров сел за руль. Им предстоял неблизкий путь, Ирина Лебедева проживала в районе Чертаново, недалеко от станции метро «Пражская». От Петровки до Чертанова тридцать километров, полчаса езды, но это без учета пробок. По пробкам же туда можно было добираться и два, и три, и даже пять часов. Как посчастливится. Можно было обезопасить себя, отправившись к Лебедевой на метро, но к такому подвигу ни Гуров, ни Крячко готовы не были. К тому же от станции метро до дома Лебедевой все равно пришлось бы тащиться пешком, а это тоже путь неблизкий. В конечном итоге победил вариант с машиной.

Полковникам повезло благодаря навигатору Яндекс-пробки: им удалось относительно безболезненно миновать самые опасные места, и к дому Ирины Лебедевой они приехали еще до полудня. По данным, собранным перед поездкой, в своей двухкомнатной квартире Ирина Лебедева проживала одна. Работа ее была связана с Интернетом, так называемые «совместные покупки», где люди, мечтающие о качественных продуктах, но не желающие платить за них втридорога, собирают группы для оптовой закупки, а потом разбирают свой товар у старшего закупщика. Этот закупщик имеет небольшой процент от своей деятельности, и весь его доход определяется тем, насколько активно он действует. Ирина была как раз таким закупщиком, так что ее квартира сочетала в себе сразу две функции. Это был и офис, и дом одновременно. Возраст Ирины приближался к бальзаковскому, а ее стремление улучшить свою внешность, что было понятно из характера обращения к адвокату, могло означать только одно: красотой Ирина не блистала.

Домишко Лебедевой оказался двухэтажным бараком старой застройки. Покосившееся крыльцо, облупившаяся краска на подъездных перилах, обшарпанные стены и потолки, давно не встречавшиеся с кистью маляра, вызывали чувство тоски и безысходности. Дворик выглядел несколько милее. Стволы деревьев, побеленные заботливой рукой жильцов захудалого домишки, и яркие цветы, посаженные в вышедших из употребления покрышках, скрашивали общую картину запустения. Квартира Ирины располагалась на первом этаже. Прежде чем нажать кнопку звонка, Гуров взял с Крячко слово, что тот не станет вести себя вызывающе, а уступит инициативу ему, Гурову. Стас нехотя согласился. Гуров позвонил в дверной звонок, но тот оказался недействующим. Пришлось стучать. Спустя несколько секунд за дверью послышалось клацанье каблуков. Напарники переглянулись.

— Дома на каблуках? — одними губами произнес Крячко. — Мне уже интересно.

— Остынь, Стас, мы тут по делу, — урезонил друга Гуров. — Ирина Лебедева не объект для ухаживания, а потенциальный свидетель. Пусть так и останется.

— Да она наверняка страхолюдина, каких свет не видывал. Иначе стала бы она судиться с косметическим салоном? — успел проговорить Крячко, прежде чем хозяйка квартиры открыла дверь.

Увидев Ирину, Гуров и Крячко снова переглянулись. Перед ними стояла женщина неземной красоты. Про таких говорят: все при ней. Пышный бюст колыхался под полупрозрачным пеньюаром, точеные ноги, едва прикрытые коротеньким подолом, начинались от самой шеи. Шелковистые белокурые локоны вились по плечам. Голубые с поволокой глаза, обрамленные густыми черными ресницами, смотрели заинтересованно. Алые губки сложились в приветливую улыбку.