Я покосился на Кнуда. Вот ведь железный старикан! Он же сутки бессменно сидит на своем месте! Интересно, корни там еще не пустил?

Наконец стали видны не только горы, но и окружающий их низкий берег. Старик уверенно повел наш корабль к западной части острова. Угрюмое место: деревьев не видно, лишь голые скалы, выше, в горах поблескивают отсветами вулканического огня ледники. Как они тут живут?

Народ стал готовиться к гребле: убирали в рундуки лишнее шмотье. Все, кто сбежал под наветренный борт, возвращались на свои места, правда с палубы подниматься не торопились. Пока нет команды «приготовиться к гребле» над бортом можно не торчать.

В этот момент в середине судна поднялась качающаяся фигура. Китон! Я, признаться, о людях и думать забыл!

Мужик поднялся закутанный в одеяла, как фриц под Сталинградом, но тут же скинул их на палубу. Ухватившись одной рукой за мачту, он рассматривал приближающийся остров. Было видно, как человека бьёт крупный озноб.

— Эй, посадите его кто-нибудь, — крикнул с кормы Кнуд, — пока за борт не вылетел.

Сидящий рядом Эйрик дернулся, но, видимо, сутки в состоянии почти анабиоза и для него не прошли даром.

Китон оглянулся на голос. Боже, каким же ужасом было перекошено его лицо: глаза безумно вытаращены, губы трясутся…

Нехорошая мысль только попыталась зародиться в моем остывшем мозгу, а человек вдруг отлепился от мачты, обвел нас «кругом Спасителя».

— Горите вы в аду, проклятые твари! Вам меня не затащить в свою преисподнюю!

Шаг к борту…, и он неуклюжей рыбкой прыгнул за борт.

Черт, куда?!!

— Ну и дурак, — раздался справа равнодушный голос.

Я обернулся. Бьярни!

— Мог бы жить-поживать, на всём готовом, — повернул ко мне отрешённое лицо парняга, пояснил, — мы рабов никогда не обижали: кормили из общего котла, одежду давали. Женщину бы ему подобрали…

Настроение крестьянского парня передалось и мне. В конце концов, это что, первый погибший человек? Да я сам их убивал. Будут еще: мужчины, юноши, старики… женщины наверно. Этот не первый, и видит Вёлунд, не последний. Я расслабился, растекаясь по мокрой палубе. Можно поваляться, пока не подали команду грести.

Залив, в котором разместился главное поселение Волчьего острова — Рейвборг, оказался большим, мелководным, и неплохо защищенным от восточного ветра. Длинный полуостров с высокими скалами приобнял, как клешней, естественную бухту, оставляя в ней широкий вход.

Успел рассмотреть относительно пологий берег в одном месте, пирсы, корабли, и чуть выше, над всем этим — высокую стену из стоящих вертикально бревен.

Фритьеф снимал с носового штевня голову дракона, что покоилась там безвылазно с момента выхода из Бьёрке.

— Приготовится грести! Убрать парус.

Захлопали убираемые заслонки весельных портов, загромыхали разбираемые весла. Чуть наклонив, чтоб лопасть прошла через паз, выставил свое, замер, удерживая весло параллельно воде.

Кнуд дождался, пока парусная команда развернёт вдоль судна и опустит рей, тут же подвязывая парус многочисленными нашитыми на него веревочками, уложит рей на подставки.

— И-раз, и-раз, и-раз… — задал темп кормчий.

Весла размеренно стали зачерпывать темную воду, которую так и хотелось назвать свинцовой.

Довольно ловко подвалили к свободному пирсу, перепрыгнувшие на дощатый настил хольды обмотали швартовыми концами вертикальные бревна.

— Добро пожаловать в вотчину ярла Ингольва Олафсона, путники. Я Бёдальв Оденсон, старшина его береговой стражи.

На пирсе нарисовался немолодой кряжистый мужик, в длинной, до середины бедра кольчуге. Из-под тускло поблескивающего глубокого шлема на нас уставились прищуренные холодные глаза. Опирался он на секиру, размерами сделавшей бы честь и нашему ветерану. За его спиной толклись четверо парней в кольчугах покороче, в шлемах, со щитами и копьями.

— Я форинг Сигмунд Йоргенсон, из Борга, что в фюльке Трёндальг, — выпрямился на носу корабля братишка, тоже уже при полном параде, — мы пришли от Вестлёнда, хотим отдохнуть, и скинуть добычу.

— Доброе дело, форинг, — обозначил улыбку командир «комитета по встрече», — таким гостям мы всегда рады. Особенно если зерно или лес привезли.

Лес? Хм… Я оглядел окрестности. Действительно — на виду ни одного деревца, разве что кустарник какой мелкий да трава. Меж тем и пирс, и какие-то амбары на берегу, и видимый неподалеку тын сделаны из больших бревен. Интересно…

А Бёдальв меж тем продолжал:

— Не откажешь в любезности, Сигмунд Йоргенсон, почтить своим визитом нашего ярла? Я дам провожатого. Ярл наверняка захочет услышать вести, как поживает его старый товарищ Рагнар Серый Плащ. Да и о подвигах твоих ему будет интересно послушать.

— Отчего ж не почтить визитом столь достойного орка? Только мы очень давно в бане не были и разит от меня наверно, как от козла вымокшего. Нам бы с дороги помыться, да поесть горячего, мои воины дней десять как в сухомятку животы набивают.

— Баня ярла, форинг, к твоим услугам и твоих ближних. А уж голодными от него вы не уйдете, — наконец расплылся в улыбке Бёдальв, — Воинов твоих тоже не оставим гостеприимством. — Он чуть повернул голову назад. — Скьелд, покажешь гостям, где у нас что.

Молодой воин за его спиной молча склонил голову и стукнул кулаком себя в грудь. Интересно, ведь их старший парня не видел. Настолько уверен, что его приказы выполняются беспрекословно?

Меж тем Сигмунд шагнул на пирс, окинул взглядом корабль.

— Бо́лли… Снор, Моди, Ойвинд… со мной. Фритьеф, ты, разумеется, тоже. Над остальными старший Кнуд. Всё.

Какой-то ты… лаконичный, мысленно ухмыльнулся я.

Хольды тут же принялись натягивать на себя шмотки по приличнее, Моди и Снор накинули кольчуги.

— Пойдете к ярлу, из оружия только ножи, — мрачно взирая на сборы вымолвил старшина. Увидел, как Сигмунд потянулся отстегнуть ножны, — тебе форинг, меч можно. И оружие с собой берите, потом там, в передней оставите. У нас без оружия ходить опасно, остров дикий, иногда волки к домам выходят.

Сигмунд, пошептавшись с Фритьефом и влезшим в разговор Бо́лли, осмотрел наши запасы. Отобрал с собой пару неплохих клинков из числа добытых, немного помявшись присовокупил туда и мой бронзовый трофей. Взял пяток серебряных блюд, пару золотых кубков и изукрашенный посох с Кругом Спасителя из какого-то храма. И отвалил в сопровождении одного из бойцов старшины береговой стражи. Сам Бёдальв потерял к нам интерес и тоже отбыл восвояси.

— Значит так, овцепасы сухопутные, — принялся командовать Кнуд, оставшись за главного. — Правый борт, одна смена, левый борт другая. Пока одна смена ест, моется и по-всяческому развлекается, вторая ждет на корабле. Понятно?