Слезы выступили на глазах Шей, когда она увидела самодельные «Оскары» в руках близнецов.

Мы вышли из машины, и они ту же бросились обнимать свою маму.

— Вот твой настоящий «Оскар», мама, — сказала Ава, протягивая ей поделку. — Тот, что показывали по телевизору, — дурацкая фальшивка.

— Да, мама. И теперь у тебя есть целых два, — добавил Ланс, тоже протягивая ей свое творение.

Слезы катились по ее лицу, и она расцеловала наших детей.

— Это лучшие награды, которые я когда-либо получала.

Мы обняли всех, кто пришел к нам в тот вечер, и откупорили шампанское в честь огромного успеха Шей. Ночь наполнилась смехом, радостью и любовью. Глядя на свой дом, я понял, что все, о чем я когда-либо мечтал, сбылось. Дело было не в славе, деньгах или успехе. Дело было в семье, любви и счастье. Эти три вещи наполнили мою жизнь. Я стал самым счастливым человеком на свете — со всеми моими шрамами.

Когда праздник подошел к концу, мы все договорились встретиться на следующий день и устроить обед.

Шей направилась в нашу комнату, чтобы принять душ и подготовиться ко сну, а я взял на себя задачу уложить малышей спать.

— Можешь прочесть еще одну? — зевнул Ланс, лежа в постели.

— Да, папа, еще одну, — поддержала его Ава, зевая вслед за братом.

Хотя у нас было достаточно места, чтобы поселить их в отдельные комнаты, близнецы настаивали на том, чтобы жить вместе, пока им не исполнится сто четыре года. Посмотрим, что они скажут на этот счет, когда станут подростками.

Я подошел к ним и поцеловал каждого в лоб.

— Не сегодня. Мы уже прочитали целых четыре книги, и вам пора спать.

Они надулись, но я не собирался сдаваться. Накануне вечером я прочитал им шесть книг. Шей назвала меня слабаком. Я был полностью с ней согласен. Неудивительно, что дети так любили сказки — их мать одна из самых замечательных рассказчиц на свете.

Заслуживающая свой «Оскар».

Я не перестану говорить, что ее ограбили.

Я выключил свет в детской и направился в комнату, чтобы лечь в постель с очень уставшей женой.

Она почти уснула, когда я забрался в постель рядом с ней. Я поцеловал ее в лоб и притянул поближе к себе. Она растворилась во мне, и наши сердцебиения слились в едином ритме.

— Я так счастлива, — прошептала она, касаясь моих губ.

— Я тоже.

Я так чертовски счастлив.

Она зевнула и прижалась еще ближе. Ее глаза были закрыты, и она почти провалилась в сон, но все же ее губы приоткрылись, и она мягко задала мне самый важный вопрос в моей жизни:

— Как твое сердце?

— Наполнено жизнью, — ответил я.

И это мое сердце? То самое, пустое, изувеченное и израненное сердце, которое столько лет сидело у меня в груди? Теперь оно бьется для нее — сейчас и навечно.

КОНЕЦ