Он пришел за мной! Он пришел, чтобы вытащить меня отсюда.

— Я так сильно тебя люблю…

Я просто хочу прикоснуться к нему, но не могу дотронуться. Что-то блокирует меня. Он прямо здесь. Я вижу его прямо здесь. Я не могу…

— Кейт! Кейт! — Что-то пытается удержать меня, но я должна добраться до Кэррана. Я должна выбраться отсюда.

— Это нереально. — Голос Гастека. — Это нереально. Понимаешь?

Кэрран исчезает. Есть только камни, темные холодные камни и пятна моей крови там, где я царапала их.

***

ШЕСТЬ МАГИЧЕСКИХ ВОЛН. Я плаваю в озере крови. У меня галлюцинации, но я чувствую ее вкус на своих губах, соленый горячий вкус человеческой жизни.

Это пройдет. Это просто голод.

Гастек, размытый, его лицо не в фокусе, плавает в крови рядом со мной.

— Я боюсь.

Нужно сохранить ему жизнь.

— Мы справимся.

— Я просто хотел жизни, — шепчет он. — Я видел, как умирала моя мать. Она страдала. Она так много страдала. Я не могу этого сделать. Я не могу. Я слишком боюсь. Я делал все это, потому что хотел получить подарок Строителя. Я хотел, чтобы он сделал меня бессмертным.

Он смотрит на меня безумными глазами и, на самом деле, он меня не видит.

— Гастек?

— Меня зовут Мэтью. — Его голос — лихорадочный шепот. — Если Строитель заботится о тебе, если ты ему нужен, он позволит тебе жить вечно. Он не позволит тебе умереть.

— Я забочусь о тебе, Мэтью. Держи меня за руку. Я не позволю тебе умереть.

***

СЕМЬ МАГИЧЕСКИХ ВОЛН.

Кэрран стоит на решетке надо мной, и я разговариваю с ним. Я говорю, что всех люблю. Это еще не конец. Я не перевернусь и не умру.

Хотела бы я быть лучшим человеком. Я хотела бы, чтобы все было по-другому. Это место меня не убьет. Я выживу. Я не сломаюсь.

Кэрран улыбается мне. Он протягивает мне руку. Я знаю, что он придет за мной.

Он придет за мной. Он просто может опоздать.

***

ШУМ. НИЗКИЙ РИТМИЧНЫЙ шум, похожий на стук какого-то гигантского сердца.

Он становится все громче. Он словно приближается.

У меня снова галлюцинации. Больно.

Моя левая рука сжимает решетку. По другую сторону решетки рядом с ней лежит кусок кирпича.

Кусок кирпича.

Мой разум начинает медленно работать, как ржавый двигатель, пытающийся вернуть себя к жизни.

Глухой удар! Что-то ударилось в стену над нами. Еще один кирпич отскочил от решетки.

Я протягиваю руку и трясу Гастека. Он неподвижно висит в своих поручах. Я едва могу сдвинуть его с места.

Удар!

— Гастек, — шепчу я. — Гастек… — Его глаза медленно открываются.

Удар.

Кирпичи сыпятся на решетку. В тусклом свете электрических ламп шахта колеблется, расплывается, но я вижу отверстие примерно в двадцати футах над землей. Еще один глухой удар. Еще больше кирпичей полетело вниз, отскакивая от металла. Кто-то мелькнул в верхней части отверстия, прыгнул и приземлился на решетку. Серые глаза впились в меня.

Кэрран.

Пожалуйста, пусть это будет по-настоящему.

Он уставился на меня. В его глазах застыл ужас.

— Кейт? Господи Иисусе.

Мои губы шевельнулись.

— Пожалуйста, будь настоящим.

Он вытаскивает из рюкзака ножовку по металлу и начинает пилить решетку.

— Оставайся со мной, детка.

Это сон, еще одна галлюцинация. Или Хью морочит мне голову. Я собралась с духом. Я проснусь, а он исчезнет.

Еще двое приземлились на решетку. Джим. Томас, альфа крыс. Джим увидел меня и выругался.

— Вытащите меня отсюда, — прошептал Гастек. — Пожалуйста.

— Мне следует оставить тебя здесь, сукин ты сын, — прорычал Кэрран. — Вытащите его.

Джим достал еще одну пилу.

Лезвие пилило решетку надо мной. Туда-сюда. Туда-сюда.

Пожалуйста, будь настоящим. Я протянула руку через решетку и коснулась его пальцев в обрезанных перчатках. Его рука была теплой.

— Держись, детка. Я держу тебя.

Какое-то существо вывалилось из дыры и приземлилось на решетку. Безволосый и мускулистый, он присел на четвереньки, будто никогда не ходил прямо. Толстые изогнутые когти венчали пальцы его ног. Грудь у него была широкая, задние конечности мускулистые, как у собаки-боксера. Из его позвоночника торчал костяной гребень. Массивные челюсти разжались, и клыки размером с палец пронзили воздух. Его глаза, глубоко посаженные и ярко-красные, горели голодом.

Вампир. Древний вампир, такой старый, что у меня по спине пробежали мурашки.

Кэрран резко обернулся. Вампир прыгнул. Правая рука Кэррана сомкнулась на горле вампира. Он развернулся, не обращая внимания на когти, рвущие его куртку, и впечатал голову нежити в стену. Череп вампира отскочил от кирпича. Кэрран оскалил зубы и снова и снова вбивал его в стену со свирепым лицом.

Кости затрещали. Кровь нежити забрызгала кирпичи. Кэрран в последний раз запустил кровососа в кирпич и открутил ему голову, будто отжимал белье. Тело вампира упало в одну сторону, голова — в другую.

— Показушник, — прошептала я.

— Держись. Почти закончили.

Он схватился за решетку. Кожа на его пальцах посерела — серебро обжигало его. Кэрран напрягся. Его ноги дрожали от напряжения. Последние две перекладины согнулись, и он отодвинул часть решетки в сторону, как крышку от консервной банки. Он упал на колени и потянулся ко мне. Я выскользнула из своих поручей. Должно быть, кто-то превратил мои ноги в свинец, потому что они тянули меня вниз, как якорь. Я тонула. Вода достигла моей шеи, рта… Он схватил меня за руку, вытащил через решетку на воздух и прижал к себе.

От него пахло Кэрраном. Он чувствовался так же. Я уткнулась лицом в изгиб его шеи. Его кожа была такой горячей, что обжигала.

— Не умирай у меня в руках. — Он поцеловал меня в лицо, снимая куртку. —