– Нет, дядя Костя, – категорично помотала головой Вера. По щекам у нее потекли слезы, но выглядела она настолько спокойной и уверенной, что Кальтер даже заволновался, все ли с ней в порядке. – Как же я могу назвать тех сталкеров друзьями, если, кроме тебя, в Дикой Зоне я больше никому не доверяю? И еще ты же поклялся не бросать меня…

– Раз ты действительно хочешь вернуться домой, значит, тебе придется довериться не только мне! – грубо перебил ее майор. – Повторяю: я не умею искать артефакты. Абсолютно. А в тех опасных краях, где водится «Обруч Медузы», мне и подавно не сориентироваться. В Чернобыле и просто выжить – серьезная проблема, не говоря уже про поиск там артефактов. Я предложил единственный подходящий для тебя выход. Другого не существует, и это больше не обсуждается. Такова правда, и тебе придется с ней смириться.

– Да, конечно… – еле слышно произнесла Вера, шмыгнув носом и утерев слезы. И, помолчав немного, добавила: – Теперь я понимаю, почему у тебя нет семьи, дядя Костя. Да и друзей, наверное, тоже очень мало. Ты боишься привязываться к людям не потому, что тогда они войдут в твою жизнь и будут отвлекать тебя от любимой работы. Это всего-навсего отговорка. На самом деле ты просто ненавидишь слабость и думаешь, что слабые люди – паразиты, которые только затем и набиваются в друзья таким, как ты, чтобы кто-то постоянно их защищал. Тебе кажется, что сильные люди созданы лишь для великих дел, вроде спасения своей страны и мира, а слабые липнут к ним и мешают достижению цели. Поэтому тебе совсем не жаль, когда гибнет слабый человек, ведь выживать должен сильнейший, да?.. Такая у тебя жизнь. И раз ты ее любишь, значит, я ошиблась в тебе, дядя Костя. Нет, ты не злой. Но и не добрый. Ты – равнодушный. А это почти что злой. Самую чуточку не хватает. Одного малюсенького шажка… Ладно, прости, больше не буду так говорить. Все равно спасибо тебе, ведь ты мне очень помог и продолжаешь помогать.

Сказав это, Верданди свернула одно из одеял, подложила его под голову и улеглась, демонстративно отвернувшись лицом к стене. Плечи девочки несколько раз нервно вздрогнули, но, кажется, она больше не плакала. А затем, посопев немного, снова уснула, вот только фигурка ее так и осталась напряженной, словно у Веры что-то болело.

Майор прислушался: буйство аномальной стихии вроде бы стало потише, но говорить о прекращении катаклизма было еще рановато. Что ж, самое время вздремнуть, как и планировалось. Последовав примеру спутницы, Кальтер соорудил из лишнего одеяла подушку и, растянувшись на койке, закрыл глаза. Разговоры, разговоры… Какая от них польза? Интрудера прислали сюда не разговаривать, а делать свою работу. Ту самую, великую, необходимую для страны и посильную лишь единицам – таким, как Кальтер. И сейчас ему надо немного отдохнуть, чтобы через пару часов снова быть в надлежащей форме. И не забыть перед уходом научить Веру запирать и отпирать засов – вдруг сама не разберется?..

С этой мыслью майор и заснул. Но проснулся не через два часа, как намеревался, а гораздо раньше. Виноваты в этом были сломанные ребра, прострелившие бок резкой болью, когда Кальтер неловко повернулся во сне на скрипучей коечной сетке. Стараясь экономно расходовать обезболивающее, он не стал делать себе инъекцию во время отдыха, отложив лечебную процедуру до выхода из убежища. Однако в итоге прагматичность майора обернулась тем, что болезненная травма помешала ему как следует выспаться.

Кальтер посмотрел на Верданди. Она так и продолжала спать, отвернувшись к стене, разве что переменила позу: подтянула колени к груди и зябко обхватила себя за плечи. В подвале было довольно прохладно и наверняка гуляли сквозняки. Поначалу разгоряченные спутники этого не ощущали, но теперь холодок начал давать о себе знать. Глядя на озябшую девочку, майор подумал о вредном для нее переохлаждении, поднялся с кровати и, критически оценив санитарное состояние здешних спальных принадлежностей, вытащил из ранца Веры одеяло, позаимствованное сутки назад у мертвого сектанта. После чего тщательно укрыл трофеем спутницу, раз уж она спала настолько крепко, что была не в состоянии почувствовать мучивший ее холод.

Интрудер приложился к недопитому пакету с соком, промочил пересохшее горло и вернулся на кровать. Но не улегся досыпать отведенный самому себе срок, а так и остался сидеть на краешке койки, глядя на свернувшуюся калачиком под одеялом Веру.

Да, дела… Метко же эта девчонка его приложила, если вдуматься. Почти что злой… И впрямь, точнее не придумаешь. Интересно, что сказала бы Верданди, проведай она о своем спутнике всю правду. Наверное, в ужасе убежала бы от него, как от тех сектантов, что гнались за ней без малого трое суток назад. «Дяденька сталкер, а вы меня убьете?» А ведь действительно мог. Всего самую чуточку не хватило. Одного малюсенького шажка… Того самого «почти что».

Кальтер помассировал виски, пытаясь изгнать провокационные мысли. Не помогло. Странно, почему сказанные обиженным ребенком слова вообще втемяшились майору в голову. Такое впечатление, будто интрудеру и впрямь небезразлично, что думает о нем Верданди – малознакомая девочка, между которой и Кальтером пролегает пропасть длиной более чем в полтора века. Вот сядет эта пигалица в свой таймбот, нажмет на кнопку и – прощай, дядя Костя, человек из далекого прошлого. Или, правильнее сказать, «человек без прошлого», как называл интрудера тот призрачный голос, знающий о Хабибе Ибн Зухайре.

Человек без прошлого, о котором могла бы чудом сохраниться светлая память в далеком будущем, но, очевидно, рассчитывать на это уже не стоит. Чудес не бывает. Шансы Кальтера выжить при нападении на хорошо укрепленную базу «Монолита» не слишком высоки. Значит, у Верданди столько же шансов добраться до генерала Воронина. А скорее всего, еще меньше. Даже увенчайся атака интрудера победой и вернись он за девочкой в поселок, сектанты в этих краях озвереют настолько, что короткий путь до Бара будет для майора перекрыт намертво. Велика вероятность, что им с Верой вообще не удастся покинуть район Военных Складов. Не говоря уже о бегстве окружной дорогой – гарантированном самоубийстве для измотанного вконец ребенка и его преследуемого «Монолитом» спутника. Так что не видать больше Верданди ни своего таймбота, ни светлого будущего. Если только…

…Если только майор действительно не возьмет это дело в свои руки и лично не отправит девчонку назад в будущее. Вряд ли при этом ее шансы вернуться домой окажутся выше, однако в любом случае целенаправленная работа в данном направлении будет гораздо эффективнее, нежели перекладывание ее на чужие плечи, да и то лишь в перспективе.

Идея эта родилась в голове Кальтера не как гипотеза, а как практически готовый к исполнению план, словно майор не сам пришел к подобному умозаключению, а получил инструкции непосредственно от Стратега. Это обстоятельство повергло интрудера в кратковременную растерянность и вызвало подозрение, не навязана ли посетившая его мысль откуда-то извне. Слишком нехарактерна была для майора столь радикальная перемена стратегии, да еще не в пользу ведомственного варианта… Но так или иначе, время на раздумья у Кальтера пока было, и за час-полтора он успеет досконально взвесить все «за» и «против»…

Выброс снаружи явно прекратился, что также подтверждала восстановившаяся связь. В сети бурно обсуждался отгремевший катаклизм, а в отдельном «окне» циклически прокручивался список погибших при выбросе сталкеров, сведения о смерти которых были окончательно подтверждены. Количество пунктов в этом списке с каждой минутой неуклонно прибывало на один-два, а то и больше. Кальтер даже обнаружил в траурном перечне одно знакомое имя: Леха Шпала. Согласно пояснительному комментарию, парень погиб где-то в Темной Долине. Как и пророчествовал Сидорович, Леха действительно не успел дожить до покупки вожделенного мотоцикла и канул сегодня в небытие наряду с парой десятков таких же, как Шпала, искателей артефактов.