Чанг томно посмотрела на него из-под полуопущенных век.

Твоя работа связана с сыном Стефана, который, как говорят, вовсе не его сын. Да, я слышала, что мальчик в руках у императора. Будь спокоен, друг, я ни о чем не спрашиваю. Я начинаю понимать, в какой паутине ты увяз.

– На чьей стороне в этом деле Братство?

– На своей, конечно же, – пожала плечами Чанг. – Война была прибыльной для нас, для Скурваша. Мир положит конец контрабанде. Но я не сомневаюсь, что появятся другие способы для ведения дел. Покуда в нашем мире живут жадность, ненависть, похоть, честолюбие, – Братство будет процветать.

– Удивительно, что никто не нанял никого из наших для убийства Риш-ана.

– Нанимали. Он замечательная личность, – вздохнула Чанг и устремила взгляд в пространство. – Не хотела признаваться тебе, но принц один из тех мужчин, с которым я была бы рада познакомиться в те годы, когда я была юна и привлекательна. Даже сейчас… Но этому не сбыться.

Эльфийка снова вздохнула и вернулась к нынешним делам.

– На этом мы потеряли двух хороших мужчин и лучшую из моих женщин. Донесения говорят о том, что его охраняет магикус, который постоянно находится при нем. Это женщина по имени Равенсларк Черный Жаворонок. Может, сам возьмешься за это дело, друг мой? Его голова дорого стоит.

– Да не попустят предки, – отрезал Хуго. – На всем свете недостанет денег, чтобы заплатить мне за это.

– Правильно. Ты мудр. В дни нашей молодости мы сказали бы – Кренка-Анрис хранит его.

Чанг сидела молча, с полузакрытыми глазами, рассеянно рисуя пальцем на полированном дереве стола круги кровью. Хуго, подумав, что она устала, собрался было уйти, но тут она открыла глаза и открыто взглянула на него.

– У меня есть сведения, которые могут помочь тебе. Странные сведения, всего лишь слухи. Но если и так, то это великое знамение.

– И что это?

– Говорят, что Кенкари перестали принимать души. Хуго вынул трубку изо рта. Глаза его сузились.

– Почему?

Чанг усмехнулась, слегка шевельнула рукой.

– Они обнаружили, что души, которые приносят в Храм Альбедо, еще не готовы прийти к ним. Их отправляли туда по приказу императора.

Хуго понадобилось несколько мгновений, чтобы понять смысл сказанного.

– Убийства? – Он воззрился на нее. – Агах-ран что, спятил?

– Нет, не спятил. Он отчаялся. И, честно говоря, он просто дурак. Убийства не помогут ему. Они вопиют о справедливости, и на это уходит вся их сила. Магия Альбедо слабеет. Вот еще одна причина роста силы Риш-ана.

– Но Кенкари на стороне императора.

– Пока. Они и до того меняли господина. Смогут сделать это и сейчас.

Хуго сидел в молчаливом раздумье.

Чанг больше ничего не сказала, оставив Хуго наедине с его мыслями. Она снова взяла перо, написала на бумаге несколько строк твердым сильным почерком, больше похожим на человеческий, чем на эльфийский. Затем дала чернилам подсохнуть, и замысловатым образом сложила бумагу, что наряду с написанным на бумаге именем служило ее подписью. – Эти сведения важны для тебя? – спросила она.

– Может быть, – пробормотал Хуго, не то чтобы уклончиво, но стараясь, чтобы ответ прозвучал именно так. – По крайней мере, у меня в голове кое-что возникает… Но приведет ли это к чему-нибудь…

Хуго встал, готовый уйти. Чанг тоже поднялась, чтобы проводить его. Он галантно предложил ей руку. Эльфийка важно приняла ее, но и не подумала на нее опереться. Хуго приноровился к ее медленной поступи. У дверей она вручила ему бумагу.

– Иди в главные доки. Отдай капитану «Семиглазого Дракона». Тебя и твою спутницу примут на борт без всяких вопросов.

– Корабль эльфийский?

– Да, – усмехнулась Чанг. – Капитану это будет не по вкусу, но он сделает так, как я попрошу. Он обязан мне. Но лучше вам оставаться неузнанными.

– Куда идет корабль?

– В Паксайю. Думаю, это подойдет?

– Главный город. Лучше некуда, – кивнул Хуго.

Они подошли к двери. Старейший уже вернулся, выполнив предыдущее поручение, и теперь терпеливо ждал Хуго.

– Благодарю тебя, Чанг, – сказал Хуго, поднося к губам ее руку. – Твоя помощь просто неоценима.

– Как и твоя опасность, Хуго Десница, – сказала Чанг, глядя на него темными холодными глазами. – Помни о политике. Братство не сможет помочь тебе проникнуть в Имперанон… может быть. Мы не сможем помочь тебе выбраться оттуда. Несмотря ни на что.

– Я знаю. – Он улыбнулся, затем лукаво посмотрел на нее. – Скажи мне, Чанг, у тебя никогда не было вишама, который ждал бы той минуты, когда сможет заключить твою душу в одну из этих шкатулочек Кенкари?

Чанг вздрогнула.

– Да, когда-то была. Как и у любого эльфа королевской крови. Почему ты спрашиваешь?

– Куда она делась, если, конечно, этот вопрос не слишком личный?

– Слишком личный. Но это не касается ответа. Однажды я решила, что моя душа – это только мое. Я не была рабой при жизни, не стану и после смерти.

– А вишам? Что сказала вишам?

– Она не пожелала уйти, когда я приказала ей оставить меня. У меня не оставалось выбора. – Чанг пожала плечами. – Я убила ее. Отравила очень мягким, но быстродействующим ядом. Она была при мне с самого рождения и очень привязалась ко мне. За одно это преступление меня в эльфийских землях ждет расплата.

Хуго стоял молча, погрузившись в себя. Возможно, он даже не слушал ее ответа, хотя именно он задал вопрос.

Чанг, которая обычно читала по выражению лица мысли человека так же легко, как шрамы на его ладони, не смогла понять мыслей Хуго. На миг она почти поверила тем нелепым басням, что ходили о нем. «Или в то, что он утратил мужество», – сказала она самой себе, разглядывая его.

Чанг высвободила свою руку из его руки, намекая, что ему пора уходить. Хуго вздрогнул, пришел в себя и вернулся к делам.

– Ты говорила, что в Импераноне кое-кто может мне помочь?

– Капитан эльфийской армии. Я ничего не знаю о нем, разве только из донесений. Тот самый человек, что был здесь, Твист, рекомендовал его. Имя капитана – Санг-дракс.

– Санг-дракс, – повторил Хуго, запоминая имя. Поднял руку раскрытой ладонью вперед. – Прощай, Чанг. Благодарю тебя за вино… и за помощь.

Чанг слегка склонила голову, опустив веки.

– Прощай, Хуго Десница. Можешь идти один. Мне надо поговорить со Старейшим. Дорогу ты знаешь. Старейший встретится с тобой в центральном зале.

Хуго кивнул, повернулся и пошел прочь.

Чанг смотрела ему вслед сузившимися глазами, пока звук его шагов не затих. Но даже тогда она говорила тихо: