Эрих фон Манштейн сделал паузу, затем спросил меня:

– Как ты думаешь, почему так поступали генералы Львов, Черняк, Батов… адмиралы Октябрьский, Горшков?

– Думаю, трагедия бездействий советских военачальников заключалась в том, что они боялись поражений, за которые их ждал подвал Лубянки, а затем расстрел. Ими руководил патологический страх, застивший им мозг. Тогда как организовать грамотно наступление они были просто не способны. Ибо советская высшая военная школа, созданная по приказу Троцкого, а затем реформированная Сталиным, выращивала не полководцев, не здравомыслящих военачальников, а обыкновенных массовых убийц. Они умели воевать только количеством, бросая в военные баталии бессчетное число простых солдат. Именно такие и вошли в историю СССР, и были удостоены орденов «Победы», дважды, а то и четырежды званий Героев Советского Союза. Тоже грязная, бесчеловечная нелепость…

Те, кто читал книгу «Утерянные победы», помнят, что автор достаточно внимания уделяет крымской эпопее. При этом из всех высших и старших офицеров особо отмечает командира 42-го армейского корпуса генерала графа фон Шпонека; да и в этой книге его имя упоминалось не раз, говорилось и о трагической судьбе. Однако Эрих фон Манштейн избегал сказать главного, да и не мог это сделать. А главное состоит в том, что если читатель вернется к предыдущим главам, то он вспомнит, какие цели и задачи ставили 22 июня 1941 года три германских генерал-фельдмаршала, начавших свой боевой поход на русскую землю с целью освободить ее от еврейско-большевистского диктата. Фон Манштейн, говоря о графе фон Шпонеке, указывает, что главнокомандующий группой армий «Юг» генерал-фельдмаршал фон Рейхенау запретил представлять к каким бы то ни было наградам солдат и офицеров 16-й пд, выполнивших приказ фон Шпонека на отступление. А ведь Гитлер, принимая в декабре 1941-го командование над сухопутными силами, запретил им отступать назад даже на один шаг, причем независимо от обстановки. 16-я пд, получив приказ от графа фон Шпонека, обязана была его выполнить.

Также Эрих фон Манштейн в книге не указывает причину освобождения Гитлером фон Рундштедта от должности, не говорит, сам ли тот подал рапорт о нежелании более выполнять требования Гитлера по ведению войны в большевистской России. Известно, что Гитлер сделал абсурдный шаг, создав в Германии три генеральных штаба, а себя назначил главнокомандующим сухопутными войсками, одновременно являясь верховным главнокомандующим. Он не опирался на деятельность трех своих главнокомандующих группами армий «Юг», «Центр», «Север», а повелевал им что и как делать. Что трактовалось негативно в отношении именно этих людей: фон Рундштедта, фон Бока, фон Лееба (лишь последний сохранил свою должность на Восточном фронте).

Но продолжим: вскоре фон Рейхенау скончался, его заменил генерал-фельдмаршал Федор фон Бок. И тогда фон Манштейн добился отмены этого решения о невозможности награждения отличившихся из 16-й пд. Фон Манштейн много рассказывал мне об этом храбром соединении – 16-й пехотной дивизии, командиром которой был генерал-лейтенант Гимер, погибший в оборонительных боях на Парпачском перешейке (захоронен на сельском кладбище в бывшем селе Парпач, о чем знали старые жители; возможно, для более молодых сей факт неизвестен). Графа фон Шпонека за несанкционированное отступление под Керчью уже в Германии привлекут к уголовной ответственности и по приказу Гиммлера расстреляют после 20 июля 1944 года. Таким образом, фон Шпонек был ликвидирован наряду с заговорщиками, которые сами стремились уничтожить Гитлера и его окружение, сорвавших уничтожение большевистского режима на территории бывшей Российской Империи и поставивших тем самым народ Германии в положение народа-преступника, развязавшего Вторую мировую войну.

А если бы Германия выиграла? – кого бы судили на процессе, подобном Нюрнбергскому?!

…Но руководителем того заговора был, конечно, не граф фон Штауффенберг. В числе руководителей оппозиции гитлеровскому режиму еще в конце 1941 года были генерал-фельдмаршалы фон Рундштедт, фон Бок, фон Лееб и другие аристократы, в том числе и граф фон Шпонек. Который и был расстрелян (а не покончил жизнь самоубийством, согласно запущенной версии), причем не за отступление на Парпачском перешейке, а за то, что был по поручению трех генерал-фельдмаршалов официальным руководителем и организатором оппозиции аристократов и дворян древних родов Германии против еврейской клики Адольфа Гитлера, сотрудничавшего с масонскими кланами США, Великобритании и, конечно же, с большевистским режимом в России.

Граф фон Шпонек был молод, горяч, вдохновенная натура, рвущаяся в бой, – вот его и определили на роль негласного лидера три идейных вдохновителя, один из которых – фон Рундштедт имел редчайший дар просчитывать ходы Истории. Но все они оказались бессильными против Ордена и Группы, которым Гитлер был выгоден… Потому что решалась не судьба какой-то Европы или какого-то там СССР, – речь шла о политическом симбиозе планеты. Итог – мир проиграл международному сионизму.

Но вернемся в Крым января 1942 года…

Фон Манштейн подождал, пока прислуга подала нам свежайший кофе, поправила плед на коленях хозяина, заботливо оглядела все вокруг и медленно вышла, после чего, насладившись терпким ароматом и отхлебнув глоток, неспешно продолжил:

– Высадка десанта в районе Феодосии и Керчи открывала Советам путь к железной дороге Джанкой – Симферополь. 4 января нам стало известно, что в районе Феодосии уже сконцентрировано шесть дивизий противника. Поэтому я, как командующий, стремился подтянуть туда из-под Севастополя крайне необходимые дивизии. В то же время меня морально угнетало, что в госпиталях Симферополя находилось более 10 000 раненых солдат и офицеров, которых мы не в состоянии эвакуировать. Перед этим мне было доложено, что несколько сот наших раненых солдат, часть из них лежавших в гипсе, находившихся в госпитале в Феодосии, были расстреляны или замучены офицерами СМЕРШа; раненых баграми вытащили на берег моря, облили водой и заморозили на ледяном ветру. Много ли надо ослабленным людям, чтобы замерзнуть на январском ветру даже в Крыму?

(…Я действительно знал об этом факте от местных жителей: солдаты заградотряда по приказу оперативников СМЕРШа пожарными баграми вытаскивали беспомощных раненых солдат, срывая с них одежду, бинты и белье, нанося глубокие раны на теле, а дотащив их на песчаный берег, стали поливать холодной морской водой… Вот ведь загвоздка: нам же всегда рассказывали о зверствах немцев, и никогда – о зверствах своих… Но я не стал перебивать собеседника, только кивнул на его вопросительное: «…даже в Крыму?» и потянулся за чашечкой дымящегося кофе.)

А что бы произошло, – продолжил фон Манштейн, – если бы был прорван наш слабый фронт западнее Феодосии и большевики бы добрались до симферопольских госпиталей?

Тот январский месяц словно встал на сторону большевиков. Сильный мороз на аэродромах Симферополя и Евпатории, с которых должны были подниматься наши бомбардировщики, зачастую препятствовал старту самолетов для налетов на место выгрузки советских десантов в Феодосии. Возникли проблемы с подвозом боеприпасов, продовольствия и оружия, в том числе и овса для наших лошадей, среди которых начался падеж. Потому вся артиллерия на конной тяге 170-й пд преодолела горный перевал между Симферополем и Алуштой без орудий… Только получив бензин мы через несколько дней смогли доставить орудия автотранспортом.