Марсель, подумал Бенедикт. Очередная перестрелка в «ОК-Корраль». Французский Дикий Запад. Он побьет Париж со связанными руками. Задумчивый, заботящийся о стиле, мягкотелый северянин и вспыльчивый, импульсивный южанин. Он знал, кто ему больше по нраву.

Бенедикт также знал, что за кошмар езда по этому городу. И чтобы не испытывать ужасов, связанных с поисками стоянки для джипа, взял такси до Старого порта. Пришлось встать рано. Он позавтракал на балконе в «Нис-Пассед», наблюдая, как солнце встает над измятыми тенистыми грядами за Монтредоном. Тихо порадовался тому, что шторы по всему периметру соседнего балкона — комната Гаса Делахью — закрыты. Земляк намного отстал от него по разнице во времени, и потребуется еще несколько часов, прежде чем появится он или его родители.

Именно на это Бенедикт рассчитывал, обедая в одиночестве в «Молино» и продумывая стратегию. Теперь, когда Делахью отгорожены шторами, есть время разузнать о характере этого Жако. Через полчаса он в префектуре получит аккредитацию, что откроет ему путь на прессбрифинги по убийству и самоубийству в семействе де Котиньи, но не более того. К сожалению, это не поможет ему попасть в полицейское управление, куда он собирался двинуть после префектуры. Бенедикт подумывал о том, чтобы, позвонить туда, сказать, что у него есть информация, и организовать встречу, но, сидя над прекрасным суфле в «Молино», он в конце концов решил, что лучше явиться туда без предупреждения, попробовать подобраться к Жако и вытащить информацию из него. Если выгонят, если Жако окажется крепким орешком, у Бенедикта наберется достаточно для пьесы, независимо от того, захотят ли они ее ставить. Возможно, попутно он накопает какого-нибудь золотишка и статья будет сделана. Порой получается вот так просто.

Бенедикт встал, набросил куртку и повесил сумку на плечо. Засовывая немного денег под пустой стакан от кальвадоса, он увидел, как «скорая помощь» поехала назад по Репюблик.

Мигалка была выключена, сирена молчала. Похоже, она никуда не торопится.

Бенедикт понимал, что это значит.

Адвокат Дени не рассказывал Жану Карно ничего такого, что не было бы уже известно клиенту.

— У них на вас ничего нет. Все косвенное.

Они сидели в комнате для допросов, ожидая появления офицера, руководящего расследованием, — того, кто допрашивал Карно в субботу днем. Дежурный сержант сказал им, что тот уже едет.

— Но я должен убедить вас, — продолжал адвокат, — в необходимости быть... э-э... готовым сотрудничать. Быть полезным. В противном случае наши местные друзья могут быть очень...

Открылась дверь, вошел старший инспектор Жако.

— ...пристрастными, — шепотом закончил Дени.

Жако сел и улыбнулся им обоим, довольный тем, что Карно выглядит не лучшим образом — усталый и встревоженный после двух ночей, проведенных в камере.

— Итак, мсье...

— Старший инспектор, — начал, адвокат, собираясь с мыслями. Этот пухлый откормленный мужчина казался слишком крупным для стула, на котором сидел. — Я настаиваю, чтобы моего клиента выпустили. Выдержите его здесь намного дольше, чем разрешено правилами, даже законом. Вы еще должны официально предъявить ему обвинения. А кроме нескольких незначительных совпадений... — адвокат безнадежно махнул рукой, — я бы предположил, что у вас нет веских причин удерживать его хотя бы на минуту дольше.

— Именно так, — кивнул Жако. — Как вы сказали, всего лишь несколько незначительных совпадений. Если бы я любил спорить, то сказал бы, что ваш клиент вряд ли тот, кого мы ищем.

Двое мужчин на другой стороне стола переглянулись, затем встали — сначала Карно, тот почти подпрыгнул, адвокат Дени намного медленнее, с трудом оторвавшись от стула.

Жако остался сидеть.

— Однако я бы хотел задать еще один вопрос.

— Мой клиент не обязан... — начал Дени.

— А я не обязан быть столь покладистым, — холодно перебил его Жако. — Если мсье Карно решит отказаться сотрудничать, будьте уверены, какое-нибудь обвинение найдется, чтобы предъявить. — Он посмотрел сразу на обоих. — Поверьте мне.

Адвокат повернулся к своему клиенту, сузил глаза, словно говорил: «Помните-о-чем-я-вам-только-что-сказал». Карно кивнул:

— Один вопрос.

Жако кивнул в ответ. Больше ничего ему не было нужно.

— Расскажите мне об Александре Рэссаке, — произнес он.

Рэссак не удивился. Во-первых, Карно пропал именно в субботу, и звонки Рэссака остались без ответа. Ему не потребовалось много времени, чтобы понять, что этому может быть единственное объяснение — Карно взяли полицейские. В конце концов, он озорной мальчик. Чем еще он занимается, о чем Рэссак не знает? Отзвонив своему человеку на рю де Левеше, Рэссак подтвердил свою догадку: Карно действительно сидел в камере в полицейском управлении и, похоже, пробудет там продолжительное время, помогая следователям по делу Водяного. По словам информатора, Карно выступает в роли главного подозреваемого.

Вики, подумал Рэссак. Опять эта гребаная девица. А у них сейчас с Карно есть работа.

В эту субботу при выведенном из игры подручном и с «Авророй», находящейся всего в нескольких часах от порта, Рэссак понял, что ему придется действовать быстро. Поскольку нанятый им человек пока еще не может понять, спланирована ли операция, Рэссак решил, что не может рисковать, ожидая, пока «Аврора» будет разгружена, как предполагалось первоначально. Слишком рискованно — вдруг там уже полно полицейских. Все должно произойти раньше. Придется перепланировать на воскресный вечер. Напрямую. С судна на судно. Еще на рейде. Трудно, но возможно. Именно это Рэссак проделал. Кушо с парнями перетащили всю партию. Никаких срывов. Каждый килограмм.

Но сейчас, утром в понедельник, он не мог связаться уже с Кушо. Ни слова от него после завтрака, когда его водитель сообщил по телефону, что выехал. Это значит, он должен уже приехать. Не нужно двух часов, чтобы доехать от Марселя до Касиса. И почему Кушо не отвечает по мобильному? На какой-то момент у Рэссака появился соблазн снова позвонить своему «кроту» и выяснить, не повязала ли полиция и Кушо: но они никак не могли установить хоть малейшую связь между Карно и Кушо. А через Кушо с ним. Если только Карно не заговорил... Но Карно не посмеет. Рэссак надеялся на это.

В полдень от Кушо все еще не было сведений, и Рэссак понял, что выбора нет — надо вести машину самому. Это была важная встреча, последний штрих, и ему не хотелось заставлять своего человека ждать.

Рэссак остановил свой выбор на «бентли» — единственной машине, которую он когда-либо водил сам, — и наконец в кожаном коконе с кондиционированным воздухом выпорхнул из касисского имения в сторону автострады. У него был назначен ленч в Бандоле с мсье Кондэ, коллегой еще по Тулону. Нужно было все обговорить — время, место, люди. Рэссак не хотел, чтобы двести кило чистого кокаина залеживались в одном из арендованных им в Марселе хранилищ дольше, чем необходимо.