– А как насчет ветвей, которые отделились, когда ты был младенцем, и в которых твоя жизнь сложилась совсем иначе? – поинтересовался Кевин.

– Они меня не волнуют, – сказала Нат. – Меня волнуют ветви, в которых я прожила свою жизнь и столкнулась с выбором.

– Мы можем обсудить более значимые расхождения позже, Кевин, если захочешь, – предложила Дана.

– Нет, все в порядке. Продолжайте.

– Ладно. Представь, что оказалась в ситуации, где у тебя есть несколько вариантов, и любой из них согласуется с твоим характером. Например, кассир ошибся со сдачей в твою пользу, и ты можешь либо вернуть ее, либо оставить себе. Представь, что можешь поступить и так, и этак, в зависимости от того, какой у тебя выдался день. Я полагаю, что в данном случае с большой вероятностью найдется ветвь, в которой ты оставишь лишнюю сдачу себе, и ветвь, в которой ты ее вернешь.

Нат догадывалась, что вряд ли найдутся ветви, в которых она вернет сдачу. Сколько она себя помнила, если выдавался хороший день, лишняя сдача лишь сделала бы его еще лучше.

– То есть мы можем вести себя как уроды, и это не будет иметь значения? – спросил Кевин.

– Это будет иметь значение для человека в этой ветви, по отношению к которому ты ведешь себя как урод, – возразила Зарина.

– Но в целом? Если ты урод в этой ветви, повышает ли это частоту уродского поведения по всем ветвям?

– Не уверена насчет математики, – сказала Дана. – Но определенно думаю, что выбор имеет значение. Каждое принятое тобой решение вносит вклад в твой характер и создает тебя как личность. Если ты хочешь быть тем, кто всегда возвращает кассиру лишнюю сдачу, твои нынешние поступки влияют на то, станешь ли ты им. Ветвь, в которой у тебя выдался плохой день и ты оставил сдачу себе, отделилась в твоем прошлом; твои поступки больше никак не могут на нее повлиять. Но если ты будешь проявлять сочувствие в этой ветви, оно будет иметь значение, потому что окажет влияние на все ветви, что отделятся от нее в будущем. И чем чаще ты проявишь сочувствие, тем с меньшей вероятностью сделаешь эгоистичный выбор в будущем, даже в ветвях, где у тебя плохой день.

– Звучит неплохо, но… – Нат подумала о том, как годы определенных действий способны проложить борозды в человеческом мозгу, и ты будешь соскальзывать к старым привычкам, сам того не замечая. И закончила: – Но это нелегко.

– Знаю, что нелегко, – сказала Дана. – Но вопрос заключался в том, имеет ли смысл делать правильный выбор с учетом того, что мы знаем о других ветвях. Я думаю, что имеет. Святых среди нас нет, но все мы можем постараться стать лучше. Всякий раз, совершая щедрый поступок, ты выковываешь из себя человека, который с большей вероятностью проявит щедрость в будущем, и это важно. И ты меняешь не только свое поведение в этой ветви; ты делаешь прививку всем своим версиям, которые отпочкуются в будущем. Становясь лучше, ты добиваешься того, что все больше ветвей, отделившихся после этого момента, будут населены лучшими версиями тебя.

Лучшими версиями Нат.

– Спасибо, – сказала она. – Именно это я и хотела услышать.

* * *

Орнелла знала, что встреча Нат и Скотта будет неловкой, но вышло даже хуже, чем она опасалась. Скотт несколько месяцев почти не общался ни с кем, кроме членов семьи и близких друзей, и разучился входить в публичный образ; перспектива вновь увидеть Родерика живым сделала его особенно нервным. Что касается Нат, она казалась отстраненной, чего Орнелла никак не ожидала от человека, который вот-вот получит кучу денег.

Нат вновь поставила призму на журнальный столик. Орнелла включила видеорежим и увидела лицо Морроу, а потом своего двойника; та явно нервничала не меньше самой Орнеллы. На мгновение Орнелле захотелось отменить сделку, ей стало страшно, что все это лишь причинит Скотту новую боль, но она понимала, что нельзя пройти мимо такой возможности. Она жестом предложена Скотту сесть на диван рядом с ней; одновременно ее двойник подозвала кого-то из-за пределов экрана, и Орнелла повернула призму к Скотту.

На экране возникло лицо, дважды знакомое: во‑первых, это был Родерик, а во‑вторых, его черты несли следы месяцев скорби и усталости, которые Орнелла каждый день видела на лице Скотта. Очевидно, Скотт и Родерик испытали то же самое: оба мужчины одновременно зарыдали, и никогда прежде Орнелла не ощущала столь отчетливо, что они созданы друг для друга, что каждый из них может взглянуть в лицо другого и увидеть самого себя.

Скотт и Родерик заговорили одновременно. Орнелла не хотела, чтобы посторонние слышали эту беседу, а потому встала.

– Мы можем оставить их наедине?

Женщина, Нат, кивнула и собралась покинуть комнату, но Орнелла услышала голос Морроу по ту сторону призмы:

– Они смогут общаться наедине сколько угодно, как только получат призмы. Но сначала за них нужно заплатить.

Две Орнеллы в унисон спросили:

– Сколько?

Морроу назвал сумму. Орнелла заметила реакцию Нат: сумма явно оказалась выше, чем та ожидала.

Скотт и Родерик не стали раздумывать.

– Заплати им.

Орнелла взяла Скотта за руку и посмотрела на него, безмолвно спрашивая: ты уверен? Он стиснул ее ладонь и кивнул. Раньше они обсудили конечность призмы. Как бы Скотт с Родериком ни экономили, блокнота не хватит до конца их жизней. Они не удовлетворятся текстовыми сообщениями, а захотят слышать голоса и видеть лица друг друга; рано или поздно блокнот истощится, и им придется попрощаться. Скотт был на это готов; любое дополнительное время, проведенное вместе, того стоило, считал он, и в этот раз конец хотя бы не будет внезапным.

Орнелла поднялась и повернулась к Нат:

– Идемте со мной, я переведу деньги на ваш счет.

Она услышала, как ее двойник говорит то же самое Морроу. Экран переключился с лица Родерика на лицо Морроу, затем потемнел; Морроу не собирался выпускать призму из виду, пока деньги не поступят на его счет.

Нат, напротив, легко оставила призму на столике рядом со Скоттом. Смущенно посмотрев на него, произнесла:

– Сожалею о вашей утрате.

– Спасибо, – ответил Скотт, вытирая слезы.

Нат прошла за Орнеллой в ее кабинет. Орнелла разблокировала рабочий телефон и открыла цифровой бумажник. Они с Нат обменялись номерами банковских счетов, затем положили телефоны рядом на стол. Орнелла ввела сумму в долларах и нажала «ОТПРАВИТЬ». Телефон Нат сообщил о поступлении перевода, однако Нат не торопилась нажать «ПРИНЯТЬ».

– Надо полагать, у Скотта много поклонников, которые отдали бы ему эту призму просто так, – сказала она, глядя на экран.

Орнелла кивнула, хотя Нат не смотрела на нее.

– Да, – ответила она. – Однозначно.

– Возможно, найдутся такие и среди тех, кто не относится к его поклонникам.

– Возможно. – Орнелла собиралась добавить, что мир не без добрых самаритян, но не хотела оскорблять Нат намеком, что та к ним не относится. После долгой паузы она сказала: – Поскольку деньги перед вами, позволите сделать замечание личного толка?