– Я знаю.

– Зато я могу гарантировать, что у вас будет обожающий вас муж и свекровь-интриганка. Этого достаточно?

Полина улыбнулась.

– Более чем.

– Хорошо. И мы не должны забывать о Даниэле. Она тоже будет жить с нами. Я знаю, что любые перемены для нее болезненны, но есть выход: в каждой из наших резиденций у нее будет своя спальня, причем все они будут оформлены совершенно одинаково, чтобы она везде чувствовала себя дома. Кроме того, можно нанять ей компаньонку, если пожелаете. Самую лучшую. Вы знаете, что я даю работу только лучшим.

Комок встал в горле Полины. Ей трудно было даже дышать, не то что говорить.

– Спасибо…

– Нет нужды меня благодарить. Вы знаете, я рос единственным ребенком, так что для меня сестра в радость, если со мной будете еще и вы.

Ничто не могло иметь большего для нее значения, чем эти его слова. Он лучший из мужчин, самый лучший, можно не сомневаться. И она больше не будет, никогда.

– Сдается мне, что матушка и Даниэла не только найдут общий язык, но еще и вступят в коалицию.

Полина улыбнулась сквозь слезы:

– Могу представить их парное катание по магазинам.

– Да что там парное катание – парное вязание!

И они рассмеялись.

Полина потерла рукой висок.

– О, Грифф, вы слишком хороший! Таких не бывает. Быстро скажите что-нибудь гадкое, а то я решу, что мне все это снится.

– Ладно. У меня лишай по всему телу, и я ухаю, как филин, когда кончаю.

Полина рассмеялась.

– Но я же прекрасно знаю, что это не так.

– Может, и было не так несколько месяцев назад, а сейчас все изменилось. Я думаю, вам надо немедленно раздеть меня и убедиться, что все осталось прежним.

– Гм… Кажется, я знаю одно тихое местечко на сеновале.

Он перегнулся через прилавок и поцеловал ее, ласково, не спеша. Возможно, это был лучший из его поцелуев, поцелуй на каждый день.

– Я люблю вас.

– Все ведь и вправду будет хорошо, – сказала Полина. – Да?

Губы его дрогнули, и он крепко сжал ее ладошку.

– Иногда – хорошо, но по большей части просто замечательно.

Пять лет спустя

– Ты уже выбрал для нее имя? – Виктор Брэмвелл, лорд Райклиф, вальяжно откинулся на спинку стула в «Быке и цветке» и скрестил руки на груди.

– Для нее? – эхом откликнулся Колин. – Откуда тебе известно, что родится девочка?

– Девочка, а как же иначе. Сюзанна называет это эффектом Спиндл-Коув. Моя Виктория тому подтверждение. И Бриона у Торна. Сюзанна вчера получила письмо от Вайолет Уинтерботм, так у них родилась двойня – девочки, разумеется. У всех первенцы – дочки. – Он вскинул голову, указывая на Гриффа. – За исключением Халфорда, конечно.

Грифф решил не упоминать про Мэри Анабел – не то время и не то место, – лишь молча глотнул эля.

– Я бы не торопился делать ставки, – возразил Колин. – В этом деле никакие приметы не дают стопроцентной гарантии. И предсказать заранее ничего нельзя. Минерва должна была родить только через месяц, в противном случае мы бы не стали навязываться Халфорду с визитом.

– Может, оно и к лучшему, что вы здесь, а не в Лондоне, – заметил Грифф. – В Спиндл-Коув она среди подруг. А места у нас в доме хватит на всех.

Вот уже несколько лет прошло с тех пор, как на месте снесенной развалюхи Уитли вырос дом, вполне солидный, но вовсе не помпезный, такой, чтобы в нем было уютно и комфортно всем, включая Даниэлу. И о соседях подумали: дом не мозолил никому глаза показной роскошью. Гриффин и Полина хотели, чтобы это было уютное семейное гнездышко, и, в отличие от многих особняков Камберленда и Лондона, дом не хранил преданий славной старины, в нем не жили тени предков.

Именно в Спиндл-Коув Халфорды проводили большую часть года, и этот дом в Суссексе считали своим настоящим домом.

Однако при всех его достоинствах – наличии двадцати комнат, продуманной планировке, исключающей сквозняки и холод, – звукоизоляция здесь все же не была на том уровне, чтобы трое встревоженных джентльменов, расположившись в гостиной первого этажа, могли забыть, что этажом выше рожает жена одного из них.

Сюзанна, помогавшая акушерке, изрядно вымоталась не столько от самого процесса, сколько от необходимости отвечать на вопросы служанки, которую то и дело присылали с нижнего этажа. В конце концов она решила отослать мужчин куда подальше – а именно в трактир, – пообещав сразу же известить их, как только все закончится.

Это ее решение мужчины, втайне расписавшись в собственной трусости, восприняли с благодарностью. В уютной таверне царила семейная, дружественная атмосфера. Грифф заказывал всем эль уже по третьей пинте, и время текло незаметно, по крайней мере не тянулось так, как в гостиной у Халфордов. Эль не брал ни будущего отца, ни его товарищей, и Грифф решил, что, если до полуночи ничего не произойдет, придется переходить на что-нибудь покрепче: бренди или, возможно, виски.

– У тебя будет девочка, – повторил Виктор. – Так что подумай, как ее назовешь.

– Минерва хотела сама выбрать ребенку имя. – Колин опустил пустую кружку на стол, судорожно вздохнул и принялся барабанить пальцами по столу. – Сказала, что у меня не получится. – Сколько еще это может продолжаться? У меня терпение на исходе. Это просто пытка какая-то.

– Подумайте лучше о том, что чувствует сейчас ваша жена, милорд, – вмешалась в их беседу Беки Уиллет, поставив на стол очередные кружки.

Похоже, Фосбери брал на работу только таких девушек, что за словом в карман не полезут.

– Он как раз об этом и думает, – усмехнулся Грифф. – Оттого и мечется.

Если нытье Колина кого-то и раздражает, то что говорить про самого Гриффина! Когда Полина рожала первенца, доставалось всем подряд. Он орал на слуг, стучал кулаком по столу, отдавал взаимоисключающие приказы, стараясь любым способом скрыть терзавший его страх. Если бы что-то с ней случилось…

– Поверь, – убеждал Колина Брем, – когда все закончится, когда ты увидишь, что с ней все в порядке, а акушерка передаст тебе с рук на руки твое сморщенное краснолицее чадо, все переживания забудутся как дурной сон.

Грифф надеялся, что все так и будет, потому что он сам не спал две недели после рождения сына: не отходил от его колыбели, часами носил на руках.

На исходе второй недели Полина обнаружила его ранним утром в библиотеке спящим, в кресле, с ребенком на руках. Проснувшись и увидев жену, озаренную мягким утренним светом, с золотистым нимбом над головой, Грифф решил, что она похожа на ангела.

Полина ничего не сказала – лишь взяла ребенка, поцеловала Гриффина в небритую щеку и нежно улыбнулась.