В том, что побольше и слева, стояли, выстроившись в два ряда по десять, огромные круглых чаны, выкрашенные в темно-красную краску. Каждый был восьми футов в высоту, шести — в диаметре и крепился на кирпичных подпорках на высоте примерно двенадцати дюймов <Дюйм — 2,54 см> от пола. В каждом из чанов имелись спереди большие клапаны для заливки и слива, маленький кран для забора проб, уровнемер и специальный держатель, в щель которого вставлялась карточка с обозначением содержимого.

— Какие огромные… — заметил Джерард.

— Одна цистерна Кеннета Чартера может заполнить четыре таких. В одном чане помещается пятнадцать тысяч галлонов. Бывают и больше.

— Спасибо за информацию. Я улыбнулся.

— А теперь посмотрим, что в них.

Мы прочитали надписи на карточках. На большинстве из них значилось: «Пусто», показатели уровнемера стояли на нуле. Три ближайших ко входу и слева были отмечены следующими надписями: «Столовое вино „Килли“, отправлено 1 октября», «Дин-заг», отправлено 24 сент.». На двух других, что напротив, значилось: «Лайнаккет», отправлено 10 сент.» Все эти чаны были заполнены на три четверти.

— Все эти вина значились в бумагах, которые я видел в офисе, — разочарованно протянул Джерард.

— Тогда посмотрим, что в пустых, — предложил я. — Уровнемеры могут быть отсоединены.

Я начал с конца, руководствуясь тем соображением, что если Пол Янг и хранит здесь свою добычу из Мартино-парк, то, должно быть, припрятал ее подальше от входа. Так и оказалось. Повернув кран под самым первым из чанов, я увидел, как на пальцы мне закапала жидкость со специфическим запахом виски.

— Черт, вроде бы нашел! — воскликнул я. — Надо бы раздобыть какую-нибудь бутылку и отлить в нее пробу.

— Позже! Сперва посмотрим в других.

— Во всех?

— Да.

Я по очереди открывал маленькие краны на монстрах с отметкой «Пусто», и в пяти из них мы обнаружили виски, а в трех — вино. Сказать, сколько именно галлонов в каждом из чанов, было невозможно, но мне и Джерарду казалось это не столь важным. Вино, насколько я мог судить, облизнув ладонь, походило на старого знакомца, «Сент Эс-теф», виски оказалось уже разбавленным водопроводной водой «Рэннохом». Джерард щурил глазки, словно довольный сытый кот, и, когда я наконец выпрямился, проверив последний из чанов (который на самом деле оказался пустым), заметил, что теперь мы видели все, что нужно. Кроме непосредственно того места, где производится розлив. И где, по моему мнению, должно находиться это место?

— Проследим за шлангами, — ответил я.

Он взглянул на три или четыре шланга, тянувшихся по полу. Толстые, из серого пластика в гармошку, они напоминали гигантских червей в руку толщиной. Некоторые из них были свернуты витками, другие лежали прямо и тянулись по всей длине помещения между чанами. Я сказал:

— Видите эти соединительные зажимные устройства на концах? Они подсоединяются к клапанам в чанах. Видите, один из них подсоединен к так называемому пустому, где мы нашли вино?.. Вино перекачивается из чанов в цех по розливу… так что если мы хотим найти этот самый цех, надо просто проследить, куда тянется шланг.

Шланги, извиваясь, точно змеи, уходили за угол, во второе просторное помещение, где стояли лишь два чана, выкрашенные в серебристо-белый цвет. Они были выше, уже и изящнее первых, с несколькими прямыми трубками, жестко закрепленными по бортам и тянувшимися сверху донизу.

— Белое вино? — наивно осведомился Джерард.

— О нет. Это чаны охлаждения.

— Для чего они, объясните?..

Я подошел к ближайшему, но он оказался отключенным. Второй, по всей видимости, тоже.

— Их используют для удаления взвешенных частиц из крепких спиртных напитков и белого вина. При пониженной температуре частицы оседают на дно, верхний слой жидкости, очищенный от них, удаляют.

Шланги тянулись дальше, минуя рефрижераторные чаны, и через еще один дверной проем попадали в следующее помещение, где Джерард наконец-то нашел, что искал. Это был светлый просторный цех с высокими, в два этажа, потолками, где жидкости разливались по бутылкам, те, в свою очередь, закупоривались пробками, закрывались завинчиваюшимися крышками и снабжались этикетками. Затем бутылки упаковывались в коробки.

Четыре линии розлива, автоматы, с помощью которых закупоривались, завинчивались и маркировались этикетками бутылки. Полностью автоматизированный процесс, не сравнимый по производственной мощности с ручной технологией. Все эти конвейеры и станки, а также чаны и шланги выглядели совершенно новенькими, особенно на фоне старого здания. Здесь все блестело и сверкало, было просторно и чисто, во всем читался порядок и виделась твердая хозяйская рука.

— А я ожидал увидеть нечто мрачное и унылое, в диккенсовском духе, — пробормотал Джерард. — Что будем искать?

— В этих больших деревянных ящиках, сбитых из планок, держат, по всей видимости, пустые бутылки, — сказал я. — Но где-то здесь должны быть и полные, на которые осталось лишь наклеить этикетку. Посмотрим вон там.

— А для чего эти стеклянные будки?

— Все эти машины и автоматы по розливу, закупорке и маркированию этикетками для безопасности заключены в стекло и не будут работать до тех пор, пока не закроются стеклянные створки. Одна из линий полностью подготовлена к работе. Видите, пробки вон в том прозрачном накопителе? И вон там тоже, наверху, — я указал пальцем. — Вон на том мостике видите те четыре чана?.. Вино или любая другая жидкость, находящаяся там, перекачивается из огромных емкостей-накопителей и поступает по шлангам в чаны на мостике, а уж оттуда под действием силы тяжести стекает вниз, в бутылки. Насосы, с помощью которых производится перекачка, очевидно, находятся там же, наверху. Попробую подняться и взглянуть, если вы, конечно, не против.

Джерард кивнул, и я поднялся по лестнице. Мостик, тянувшийся по всей длине помещения, был около двенадцати футов шириной и снабжен по бокам перилами. Четыре чана, находившиеся на нем, были выше человеческого роста, на каждом сбоку крепилась узенькая лесенка, чтоб можно было добраться до клапанов загрузки наверху.

На мостике находились также четыре электронасоса, по числу чанов, но только к одному из них были подведены шланги. Один шланг — снизу, второй тянулся от насоса и был подсоединен к верхней части чана. Наверное, в нем, подумал я, находится «Сент Эстеф». Присев на корточки, я повернул маленький краник и выпустил из него несколько капель жидкости.

Джерард гремел бутылками в здоровенных ящиках, пытаясь отыскать полные. Ящики, страшно тяжелые, примерно четырех футов в высоту, были на совесть сколочены из толстых брусков дерева. Внутри, в щелях, поблескивали бутылки. В каждом из таких ящиков их были сотни.

Я более или менее освоился в привычной мне обстановке и за последние минут десять совсем расслабился и позабыл о страхе. И совершил тем самым фатальную ошибку, потому как внезапно откуда-то снизу донесся грубый и сердитый мужской голос: