– Это замечательно, сынок! Скольких ты спас?

– Их было шестеро.

– И вы их всех вытащили из воды?

– Ну, не совсем вытащили… Они уже сидели на борту яхты. Но они, наверное, испугались до смерти, если бы мы не оказались рядом.

Она кусала губы, чтобы не рассмеяться.

– Понятно… Им здорово повезло, что вы проезжали мимо, так ведь?

– Конечно!

– Дорогой мой, ты не ушибся во время падения?

– Ерунда! – он пощупал свой затылок. – Просто небольшая шишка.

– Разреши я посмотрю.

Она осторожно ощупала затылок. Ее пальцы нащупали шишку.

– Она величиной с яйцо, Джошуа.

– Пустяки!

– Я думаю, нам лучше вернуться в отель.

– Может быть, еще немного побудем здесь?

– Боюсь, что не получится. Нам нужно собраться. Ведь ты не хочешь пропустить свой матч в воскресенье?

Он вздохнул.

– Нет… Старик Терри Уотерс только и ждет, чтобы занять мое место.

– У него нет никаких шансов. Он падает как девочка.

Джошуа довольно кивнул.

– Вот именно…

* * *

Когда они вернулись в отель, она позвонила управляющему и попросила прислать врача в их домик. Доктор прибыл через полчаса. Это был толстый мексиканец среднего возраста, одетый в старомодный белый костюм. Она провела его в бунгало.

– Чем могу быть полезен? – спросил доктор Рауль Мендоза.

– Мой сын упал сегодня утром, у него большая шишка на голове. Я хочу убедиться что все в порядке.

Она провела его в спальню Джошуа, где тот собирал чемодан.

– Джошуа, это доктор Мендоза.

Тот посмотрел на них и спросил:

– Разве кто-нибудь болен?

– Нет, никто не болен. Только я хочу, чтобы доктор посмотрел твою голову.

– В чем дело, мама? Что с моей головой?

– Ничего. Просто я буду чувствовать себя лучше, если доктор осмотрит тебя. Сделай мне одолжение, пожалуйста.

– Женщины! – сказал Джошуа.

Он с подозрением посмотрел на врача.

– Вы не собираетесь втыкать в меня иголки или делать что-нибудь такое?

– Нет, сеньор. Я очень безболезненный доктор.

– Такие мне нравятся.

– Пожалуйста, садитесь.

Джошуа сел на край кровати, и доктор Мендоза принялся ощупывать его затылок. Джошуа морщился от боли, но не плакал. Доктор открыл свой чемоданчик и достал офтальмоскоп.

– Откройте, пожалуйста, глаза пошире.

Джошуа подчинился. Доктор Мендоза посмотрел через инструмент.

Джошуа спросил:

– Вы там не видите голых девушек?

– Джошуа!!

– Я просто спрашиваю…

Доктор Мендоза обследовал другой глаз.

– Вы настроены, как скрипки. Кажется, так выражаются американцы?

Он встал и закрыл свой чемоданчик.

– Положите ему лед на затылок, – сказал он Дженифер. – Завтра мальчик будет здоров. Она почувствовала, как тяжелый камень упал с ее сердца.

– Спасибо, – сказала она.

– Я заполню счет у кассира отеля, сеньора. До свидания, молодой человек.

– До свидания, доктор.

Когда он вышел, Джошуа сказал:

– Тебе, наверное, нравится бросать деньги на ветер, мама?

– Да. Мне нравиться тратить их на такие вещи, как еда и твое здоровье…

– Я самый здоровый человек!

– Оставайся таким всегда!

Он усмехнулся.

– Я обещаю…

Они сели на шестичасовой самолет в Нью-Йорк и поздно вечером были уже дома. Джошуа всю дорогу спал.

Комната была полна призраков. Адам Уорнер находился в своем кабинете, готовя главную телевизионную речь, но сконцентрироваться было невозможно. Его мысли были полны Дженифер… Он не мог думать ни о чем другом с тех пор, как вернулся из Акапулько. Встреча с ней только подтвердила то, что он знал с самого начала. Он сделал неправильный выбор. Он не должен был ей изменять. Эта встреча явилась напоминанием о том, что он имел и от чего отказался. И мысль об этом была непереносимой.

Он оказался в невообразимой ситуации. Блер Роман назвал бы ее безвыигрышной.

Раздался стук в дверь, и в комнату вошел Чак Моррисон, первый помощник Адама, держа в руках кассету.

– Ты можешь уделить мне минутку, Адам?

– Это может подождать, Чак? Я совсем зарылся…

– Не думаю…

В голосе помощника слышалось возбуждение.

– Хорошо… Что там такое?

Чак Моррисон подошел к столу.

– Мне только что позвонили. Возможно, это сумасшедший… Но если нет, то Рождество в этом году наступит раньше. Послушай!

Он вставил кассету в магнитофон, стоявший на столе, и включил его:

– Как вы сказали ваше имя?

– Это не имеет значения. Я не буду говорить ни с кем, кроме сенатора Уорнера.

– Сенатор сейчас занят. Почему бы вам не написать ему записку, и я… – Нет! Слушайте меня! Это очень важно! Скажите сенатору, что я могу вручить ему Майкла Моретти. Звоня вам, я рискую своей жизнью… Передайте это сенатору.

– Хорошо. Где вы находитесь?

– В отеле «Капитал», на 33-ей улице, комната четырнадцать. Пусть не приезжает, пока не стемнеет, и пусть убедиться в отсутствии слежки. Я знаю, что вы записываете этот разговор. Если вы дадите прослушать эту запись кому-нибудь, кроме него, я – труп…

Раздался щелчок, запись кончилась.

Моррисон спросил:

– Что ты об этом думаешь?

Адам нахмурился.

– Город полон сумасшедших… А с другой стороны, этот парень знает, какую предложить приманку, не так ли? Майкл Моретти…

* * *

В десять часов вечера Адам Уорнер, сопровождаемый четырьмя сотрудниками секретной службы, осторожно постучал в дверь комнаты 14 в отеле «Капитал». Дверь приоткрылась. Увидев лицо человека, приоткрывшего дверь, Адам сказал сопровождавшим его людям:

– Оставайтесь снаружи. Не позволяйте никому подойти сюда.

Дверь открылась шире, и Адам вошел в комнату.

– Добрый вечер, сенатор Уорнер.

– Добрый вечер, мистер Колфакс.

Двое стояли, оценивая друг друга. Томас Колфакс сильно постарел со дня их последней встречи, но было и что-то другое в нем, едва различимое. И Адам понял, в чем оно заключается. Томас Колфакс был напуган. Он всегда был самоуверенным, даже надменным человеком. Но сейчас его самоуверенность исчезла.