– Он спит.

Она озабоченно посмотрела на миссис Масик.

– Он что, спал весь день?

– Слава Богу, нет. Он бегал по всему дому. Я приготовила ему обед, но когда я поднялась за ним наверх, он снова задремал, и я не стала его будить.

– Понятно.

Она поднялась в комнату Джошуа и тихо вошла. Он спал. Она наклонилась и потрогала его лоб. У него не было температуры и цвет, и цвет лица был нормальный. Она послушала его пульс. Все было в норме, кроме ее воображения… Он, наверное, играл весь день с присущим ему азартом и, естественно, устал. Она вышла из комнаты и спустилась вниз.

– Почему бы вам не сделать для него несколько сэндвичей, миссис Маски? Оставьте их возле кровати. Он съест их, когда проснется.

Она поужинала за своим рабочим столом, готовясь к процессу на следующий день. Подумала, что нужно позвонить Майклу и сообщить ему о своем возвращении… но сделать это не решилась. Слишком мало прошло времени после встречи с Адамом…

Когда она оторвалась от бумаг, была уже полночь. Она потянулась, пытаясь снять напряжение в шее и спине, положила бумаги в сейф, выключила в кабинете свет и поднялась наверх. Проходя мимо комнаты Джошуа, она заглянула туда. Он спал. Сэндвичи стояли нетронутые.

На следующее утро, когда она спустилась к завтраку, Джошуа уже был там, полностью одетый и готовый идти в школу.

– Доброе утро, мам!

– Доброе утро, дорогой! Как ты себя чувствуешь?

– Отлично! Я был очень усталым. Это, наверное, мексиканское солнце?

– Наверное.

– Акапулько мне очень понравился. Мы сможем еще раз поехать туда?

– Почему бы и нет? Ты рад, что идешь в школу?

– Я отказываюсь отвечать на этот вопрос, потому что любой ответ может быть поставлен мне в вину.

Около трех часов Синтия сообщила по интеркому:

– Извините за беспокойство, но звонит миссис Стаути…

Это была учительница Джошуа.

– Я поговорю с ней.

Она сняла трубку.

– Хелло, миссис Стаути, что-нибудь случилось?

– О, нет! Все хорошо, миссис Паркер. Я не собираюсь тревожить вас. Я просто хотела вам предложить проследить за тем, чтобы Джошуа побольше спал.

– Что вы имеете в виду?

– Он проспал сегодня почти все уроки. Миссис Уильямс и мистер Тобоко оба сказали мне об этом. Наверное, ему лучше сегодня пораньше лечь спать. – Я… Да, я прослежу за этим…

Она положила трубку и обратилась к людям, находившимся в комнате:

– Простите, но мне нужно уйти.

Она выскочила в приемную.

– Синтия, найдите Дана! Пусть он закончит снятие показаний вместо меня. Я ухожу.

Она поехала домой, как сумасшедшая, превышая скорость, не обращая внимания на светофоры. В ее мозгу выстраивались ужасные картины того, что случилось с Джошуа… Дорога казалась бесконечной, и когда, наконец, вдали показался ее дом, она стала всматриваться, ожидая увидеть у ворот машины «скорой помощи» и полицейские автомобили. Но подъезд к дому был пустынным. Она влетела в дом.

– Джошуа!

Он был в гостиной и смотрел телевизор.

– Привет, мам! Что-то ты рано. Тебя что, уволили?

Она стояла в дверях, глядя на него, испытывая огромное облегчение. Она чувствовала себя идиоткой…

– Тебе бы следовало посмотреть последний матч! Крейг Сван – это фантастика!

– Как ты себя чувствуешь, сын?

– Отлично!

Она положила ладонь ему на лоб. Температуры не было.

– Ты уверен, что с тобой все в порядке?

– Конечно. Почему ты так странно выглядишь? Тебя что-то беспокоит? Ты хочешь поговорить со мной?

Она улыбнулась.

– Нет, милый, я только… У тебя ничего не болит?

Он вздохнул.

– Я уже сказал… А наши проигрывают 5:6. Ты знаешь, что было в первом тайме?

Он стал оживленно описывать перипетии матча. Она стояла, слушая его, глядела на него и думала: будь проклято мое воображение, с ним действительно все в порядке.

– Продолжай смотреть игру, а я позабочусь об обеде.

Она с легким сердцем пошла на кухню. Она решила испечь торт, который он очень любил. Через полчаса, когда она вернулась в гостиную, Джошуа лежал на полу без сознания…

* * *

Путь в больницу Блиндермана, казалось, никогда не кончится. Она сидела в машине «скорой помощи», сжимая руками голову Джошуа. Санитар прижимал кислородную маску к его лицу. Он не приходил в сознание. Сирена завывала на всю мощь, но улицы были запружены, и «скорая» еле двигалась, давая возможность любопытным заглядывать в окна и видеть женщину с белым лицом и мальчика в бессознательном состоянии. Это казалось ей наглым вторжением в частную жизнь.

– Почему здесь нельзя поставить стекла с односторонней видимостью? спросила она.

Санитар испуганно посмотрел на нее.

– Мадам?…

– Ничего, ничего…

Наконец машина подъехала к дверям больницы. Два интерна ожидали у входа. Она беспомощно смотрела, как Джошуа перенесли на каталку.

– Вы мать мальчика? – спросили у нее.

– Да.

– Сюда, пожалуйста…

То, что последовало потом, было для нее туманным калейдоскопом звуков, света и движения. Она видела, как Джошуа покатили вдоль длинного белого коридора к рентген-кабинету.

Она хотела пойти следом, но санитар остановил ее.

– Сначала нужно зарегистрировать.

Худая женщина за столом спросила:

– Как вы собираетесь платить за это? Он застрахован?

Ей хотелось закричать на нее, побежать за Джошуа, но она заставила себя ответить на все вопросы. Когда она сделала это и заполнила несколько бланков, женщина разрешила ей уйти.

Она поспешила к кабинету и вошла туда. Комната была пуста. Она выскочила в коридор, озираясь вокруг. Мимо прошла медсестра. Она схватила ее за руку.

– Где мой сын?

– Я не знаю… Как его зовут?

– Джошуа. Джошуа Паркер.

– Где вы его оставили?

– Они ему делали рентген, он… – она уже не понимала, что говорит. -Что они сделали с ним? Скажите мне!

Сестра внимательно посмотрела на нее и сказала:

– Подождите здесь, миссис Паркер. Я постараюсь узнать.

Через несколько минут она вернулась.

– Доктор Моррис хочет видеть вас. Пройдите, пожалуйста сюда.

Вскоре пришел доктор Моррис. Это был очень полный мужчина с красным лицом и никотиновыми пятнами на пальцах.