Модернизация института ссылки в царствование Александра II

Когда в 1880 году преподаватель Киевского университета И. П. Белоконский был сослан в Восточную Сибирь, ему пришлось опробовать на себе весь набор транспортных средств, имевшихся в то время в распоряжении государства: пешие арестантские партии и этапы, речные баржи и железные дороги [Белоконский 1887: 167–180]. Правительство стало использовать водные и железнодорожные пути, чтобы обеспечить более быструю, бесперебойную и упорядоченную доставку осужденных на восток. Несмотря на эту модернизацию процесса высылки, арестантские партии оставались опасной, жестокой и непредсказуемой средой, где мера страданий никак не соответствовала строгости наказаний.

С 1862 года заключенных стали переправлять из Москвы и других сборных пунктов, например Курска, поездами через Владимир в Нижний Новгород. Поезда, приспособленные для перевозки ссыльных, состояли из вагонов третьего класса с решетками на окнах. Из-за скученности арестанты размещались не только на скамьях, но и под ними, и в проходах: «запечатанные двери и отсутствие вентиляции» брали свое. Путь в 410 верст до Нижнего Новгорода занимал сутки [Белоконский 1887: 80; РГИА. Ф. 1286. Оп. 38. Д. 467 (1877). Л. 34].

К 1860-м годам власти, чтобы ускорить высылку, обратили внимание на сибирские реки. В 1867 году частные подрядчики поставили баржи для перевозки в общей сложности 5434 ссыльных на север по реке Тобол от Тюмени до Тобольска. Человеческий груз, состоявший из 4651 взрослого, 566 детей в возрасте до пятнадцати лет и 126 младенцев, был доставлен в распоряжение Тобольского приказа о ссыльных, который приступил к их распределению по пешим партиям или транспортировочным баржам, в зависимости от их конечного пункта назначения. Тех, кто направлялся в Томск и далее, вновь погрузили на баржи, которые везли их по Иртышу на север, а затем свернули к югу, против течения Оби, чтобы совершить четырнадцатидневное плавание до Томска. Это были поспешно переоборудованные грузовые баржи, оснащенные решетками, чтобы арестанты не прыгали за борт, пытаясь обрести свободу.

Как отмечал один из чиновников, не всегда было возможно отделить одиноких женщин от мужчин. Он также сообщал, что параши находятся прямо в каютах заключенных и «при большом скоплении арестантов воздух в камерах недостаточно очищается» [РГИА. Ф. 1286. Оп. 28. Д. 917 (1867). Л. 80], что было явно слишком мягко сказано.

Однако не все сибирские реки составляли удобную единую систему, так что некоторые участки пути необходимо было преодолевать по суше. Один из таких отрезков пролегал между Пермью и Тюменью, на маршруте, по которому в 1867 году прошли 16 235 осужденных. В том же году предприимчивый купец Алексей Михайлов заключил соглашение с Министерством внутренних дел. Михайлов обязался предоставить лошадей и подводы, рассчитанные на шесть человек каждая, для перевозки осужденных и их семей по 710 километрам Пермско-Тюменского шоссе за 1,5 копейки с «человеко-версты» – цену ненамного ниже той, которую готово было отпускать на эти нужды государство. Михайлов обязался ежедневно перевозить до 120 арестантов и членов их семей в летние месяцы, а зимой – «как можно чаще». Свою деятельность по перевозке заключенных он начал в августе 1868 года [РГИА. Ф. 1286. Оп. 28. Д. 921 (1872). Л. 1–3, 115, 298–300]. Однако, несмотря на все технические и транспортные новшества, правительство не смогло справиться с ростом числа ссыльных, отправляемых в Сибирь. В 1860-х годах в Сибирь прибыло в среднем 11 200 ссыльных и членов их семей; к 1870-м годам среднее число возросло до 16 600, при 48-процентном среднегодовом росте от одного десятилетия к следующему [Ссылка 1900: Приложение 1, табл. 1].

К 1870-м годам перевозка ссыльных в Сибирь обрела промышленные масштабы, и в ней задействовалось все больше рабочей силы и ресурсов. Затраты на ее осуществление росли. К 1869 году на этапах между Нижним Новгородом и Ачинском, городом на границе Западной и Восточной Сибири, служило 56 офицеров, 96 старших унтер-офицеров, 472 младших унтер-офицера, 1851 рядовой и 56 писарей [РГИА. Ф. 1286. Оп. 28. Д. 920 (1869). Л. 122]. Согласно государственному аудиту, проведенному в 1876 году, правительство потратило на перевозку ссыльных в Сибирь 659 841 рубль: 94 527 рублей на провиант, 46 379 рублей на одежду, 429 324 – на транспортные расходы, 69 644 – на лечение больных и т. д. [РГИА. Ф. 1286. Оп. 38. Д. 380 (1877). Л. 5].

«В виду сбережения здоровья людей и сокращения расходов на ссыльную часть» власти в 1867 году решили приостановить высылку в зимние месяцы. Министр внутренних дел Тимашев утверждал, что вытекающие из этого задержки с отправкой были ценой, которую стоило заплатить:

Задержание осужденных в течение шести месяцев, хотя и кажется отягощением участи, но если принять в соображение, что при зимней перевозке многие из них подвергаются страданиям от суровости северного климата, нередко окончающимся смертью, что ослабнув от такого пути, они перестают быть способными к труду и что, лишившись таким образом возможности приобретать средства к жизни, становятся в тягость населению ссыльного края, то едва ли не будет более удобным, даже в этом отношении, отказаться от зимней перевозки арестантских партий [РГИА. Ф. 1286. Оп. 28. Д. 290 (1869). Л. 125–126].

Министерство подсчитало, что, ограничив высылку летними месяцами, когда использование речного судоходства позволяло быстро перевозить гораздо большее число заключенных, государство могло бы экономить до 300 тысяч рублей в год [РГИА. Ф. 1286. Оп. 28. Д. 290 (1869). Л. 74].

Провести в жизнь такую политику оказалось трудно. Камнем преткновения для приостановки зимних переездов оказалась недостаточная пропускная способность этапов и пересыльных тюрем. Власти изо всех сил пытались пропустить через систему как можно больше узников в короткий пятимесячный срок, с мая по сентябрь. Одним из узких мест был участок Сибирского тракта от Томска до Ачинска. При отсутствии водных или железнодорожных путей осужденные в Томске вновь собирались в пешие партии, чтобы пройти оставшуюся часть пути: 590 км до Красноярска, затем еще 1080 км до Иркутска. К 1869 году в Томск ежегодно прибывало на баржах из Тюмени около 7500 осужденных (первые группы – в начале июня). В течение летних месяцев пенитенциарная инфраструктура – этапные здания и солдаты – была в состоянии принять только 3250 осужденных. Суммарное отставание почти в 4250 человек приводило к тому, что заключенные каждое лето буквально заполоняли томские остроги. Поэтому власти решили продолжить перевозку из Томска на восток в течение всего года, в том числе пешие переходы при низких, часто смертельно опасных зимних температурах [РГИА. Ф. 1286. Оп. 28. Д. 290 (1869). Л. 77–79].

Несмотря ни на что, тюрьмы европейской части России по-прежнему были переполнены арестантами, которые всю зиму проводили в острогах и отправлялись в Сибирь только летом