– О подвалах, – поправил я. – В Блэк-холле я обещал вам подвалы и библиотеку. Одно обещание уже выполнил.

Она улыбнулась и будто бы расслабилась. Не люблю, когда девушки смущаются или озадачиваются – разводить всю эту трогательную чепуху я никогда не умел.

– Ты понял, о чём я.

– Прекрасно понял. Но не уверен, что ты… захочешь это слушать. А меня, знаешь ли, уже просветили, что я кругом неправ и начал не с того края. Так что… как насчёт прогуляться по окрестностям? Говорят, в приличном обществе именно с этого положено начинать общение с прекрасной девушкой.

– С прогулок по болотам с мантикорами? Сэр, у вас странные представления о свиданиях.

– О, а у нас свидание? – хмыкнул я и вновь подставил ей локоть. – И нет, в этих болотах живут русалки. Жуткие твари, но поют превосходно. Подумываю отловить одну и поселить в аквариуме в своих академских покоях. Что думаешь об этом?

– Русалки тут, надеюсь, плотоядные? – деловито уточнила Лили. – Тогда лучше подарить диковинную зверушку господину ректору. И проследить, чтобы он совершенно случайно грохнулся в аквариум.

Я искренне позабавился – настолько изобретательный способ убийства, признаться, прежде не приходил мне в голову.

– Что, настолько надоела его болтовня?

– Безмерно, – откликнулась она чуть ворчливо. – Не успел за тобой схлопнуться портал, а мне уже пришлось выслушивать пространные причитания о том, как коварный и безнравственный лорд Блэквуд желает злоупотребить своим положением и воспользоваться моей… как же там… а, юностью и неопытностью! – Лили возмущённо фыркнула и тряхнула волосами. – До чего же двуличный, скользкий, напыщенный старикашка! За дуру он меня держит, что ли?

Нет, Лили, за дураков он держит всех нас. Однако помнит, что дураки мы не до конца набитые, а потому играет в эти свои игры. Сочувствую старикашке – даже юная невинная девица уже не проникается речами, что уж говорить о ком-то вроде меня, Тони или Леноры?

– Ну разумеется, я желаю, – решил закрыть тему о Ливингстоуне. Надоел безмерно, стоит запомнить план Лили с плотоядным подарочком. – Вопрос только в том, желаешь ли этого ты. Возвращаясь к тому, как качественно мне выносили мозги мои родственнички: я, по их мнению, кругом идиот и излишне давлю на тебя. Это так?

Лили нахмурилась, чуть поджала губы, точно и «да» не хочет говорить, и «нет» с чистой совестью сказать не может.

– Что, если дело не в тебе, а во мне? В какой-то момент до меня дошло, что ты серьёзен, и… меня это напугало. Не ты, конечно. Замужество. Всю жизнь мне твердили, что я стану женой лорда и матерью его детей, но когда я была помолвлена с Робертом, это всегда было где-то в далёком будущем. А теперь… теперь я поняла, что не готова быть чьей-то леди-женой, и меня приводит в ужас мысль о том, чтобы стать матерью. Великие звёзды, мне всего лишь девятнадцать, а в мире столько всего интересного! Куда интереснее, чем киснуть над вышивкой в дурацком замке, вести хозяйство и рожать детей своему господину! – Она осеклась, взглянула на меня виновато и, потупившись, удручённо прибавила: – Прости, Рэй. Я и впрямь дура. Нормальная девушка была бы на седьмом небе от счастья, что ты хочешь оказать ей такую честь, а я тут ною, жалуюсь и ворочу нос. Права была долбанутая Бекки: со мной и впрямь что-то не так.

Так вот, значит, какое у неё представление о нашей семейной жизни? Проклятье… Желание накрыть лицо ладонью я всё же подавил. И ругать себя в очередной раз не стал – прочих советчиков с нотациями хватило. Молча подхватил её под локоть, провёл дальше по балкону.

– Посмотри, Лили. Посмотри внимательно и ответь мне честно – это место хоть немного похоже на то, в котором девица будет занята вышивкой? Вон там, – я махнул ладонью в сторону утопающего в неестественно темном для такого солнечного дня тумане леса, – начинаются земли темных фейри. Тех самых, от которых пошел мой род. Дальше, за ним – врата в Пекло. То самое, из которого выродились родственнички твоей подруги Октавии. За тем милым лугом начинаются владения Сангстеров. С мантикорами, вампирами и прочей интересной живностью. Клянусь, Лили, тебе не грозит вышивка в браке ни с одним из нас. Скорее уж убийства, кровь и смерть. Но если тебе этого мало, вспомни Фиону или свою тётушку – похожи они на благообразных примерных дочек?

Лили на столь многословную речь только мотнула головой после недолго промедления. Даже засмущалась – на светлой коже мигом расцвёл прелестный румянец.

– Эта твоя Бекки – дура, каких поискать. И слишком светленькая, чтобы знать, что есть такое брак между тёмными. Но, – я все же выпустил её руку из своей, оперся на перила, всмотрелся вдаль, – в этом всём есть моя вина. В том, что ты так думаешь. Я настойчив, нетерпелив и яростен… словом, Блэквуд. Для меня будет честью брак с тобой, но детей, вышивок и прочих радостей совместного проживания, если ты того сама не захочешь, я от тебя требовать не стану. Ни сейчас, ни через десять лет. Но обещать, что не буду настаивать на помолвке, не стану тоже. Потому что да, я настаиваю, и снова да, я определённо влюблён в тебя, Лисандра Найтстар.

А влюбленный Блэквуд – тварь опасная и крайне ядовитая. Этого я, правда, озвучивать не стал – данную прописную истину без того знают все вокруг.

– Пойми, это просто идёт вразрез со всем, чему меня учили! – выпалила Лили чуть сердито, а я невольно улыбнулся – уж очень потешно она злится всякий раз, как не может понять чего-то. – Ты же не какой-то там младший сын среднего брата – ты целый распроклятый лорд Блэквуд! Твоему дому нужна хозяйка, а тебе – наследник!

– Нет уж, моя дорогая, – протянул я, откровенно забавляясь, – мне нужна жена, и нужна она мне лишь по одной, ужасно непрактичной причине – по любви. Дом до сих пор как-то не рухнул и, вероятно, всех нас переживёт, а наследник… Пекло, Лили, я женюсь на красивой девушке не для того, чтобы у меня её тут же похитили мои же гипотетические дети!

– Но если с тобой что-то случится…

– …значит, лордом Блэквудом станет мой племянник, а я буду редкостным болваном, который бездарно убился об какую-то фигню, оставив вдовой самую красивую девушку во всём королевстве.

– Ой, всё, ладно, я сдаюсь. Ты просто невозможен! – заявила она. – Сама себе не завидую.

– Это ещё почему?

– Потому что меня угораздило полюбить самого несносного мужчину во всём королевстве, – Лили сокрушённо покачала головой, а затем подарила мне ту самую улыбку, нежную и сияющую, от которой у меня напрочь отшибало мозги, точно я не «целый распроклятый лорд Блэквуд», а какой-то дурной старшекурсник. – И я, очевидно, настолько от него без ума, что согласна терпеть его премилый гадючий нрав всю оставшуюся жизнь.

Ну вот и как можно ответить на подобное признание? Разумеется, только поцелуем. Из тех, что приличными не назвать совсем, и из тех, с которыми, наверное, не лезут к непросватанным девушкам. Не прижимают их к себе, силясь сделать так, чтобы и дюйма свободного пространства не осталось; не запускают руку в роскошные волосы цвета лунного золота, которые на ощупь точно такие же, как и на вид – мягкие и шелковистые, будто и не человеческие вовсе. Не ловят с удовлетворением тихие стоны, срывающиеся с полных губ.