Толстяк пожал плечами.

— Потому что я не верю, что была мутация. Думаю, Джейсон где-то напортачил. В какой-то программе.

— Но он считал иначе, — заметил Дэнни.

— Он уверял всех, будто это мутация, но не мог доказать, поскольку нуклеотидные последовательности, с каких он начал, были уничтожены. Из-за этого-то он и взбесился.

— Харри! — воскликнул Ангер.

Манцигер спокойно посмотрел на него.

— Что?

— Без Джейсона, который сейчас не может тебе возразить, обсуждать это некорректно.

Манцигер смущенно пожал плечами и принялся доедать крем-брюле.

— Джейсон заявлял, что образцы кто-то уничтожил намеренно. Но это же смехотворно. — Он пошуровал ложкой в порционной формочке, выковыривая из неровностей небольшие кусочки пудинга.

— Почему?

Глаза Манцигера расширились.

— Потому что такое не мог сделать никто. Ни при каких обстоятельствах.

— Вы же сами сказали, что на кон поставлены большие деньги.

Манцигер усмехнулся.

— Если говорить о деньгах и Джейсон был прав, то мы в полном дерьме. Нанобактерии не имеют права мутировать. Они должны быть абсолютно стабильны. И дело не в этом частном случае мутации, какой он обнаружил. Речь идет о мутации вообще — любой мутации. Если бы факт мутации нанобактерии удалось доказать, то все исследования в данной области прикрыли бы в течение суток. — Он наклонил голову, зацепил с капуччино пену и с чавканьем проглотил.

— Потому что это бы означало…

— Слизь! — Манцигер крикнул так громко, что несколько посетителей обернулись. Он улыбнулся и взмахнул рукой, показывая, что извиняется. — Но Джейсон ошибался.

— Почему? — спросил Ангер.

— Потому что у нас есть образцы всех препаратов, с которыми проводили испытания. Они хранятся в специальном архиве. Вы начинаете серию экспериментов, проводите большую работу. У вас что-то не получается, вам нужно кое-что скорректировать. Для этого необходимо иметь первоначальный материал. Верно?

Дэнни и Ангер молчали.

— Вот так обстоят дела. А Джейсон утверждал, что его материал был каким-то образом изъят из архива и уничтожен. Кто это мог сделать?

— Любой сотрудник фирмы, — предположил Дэнни. — Вы сами сказали, что исследования могли прикрыть. А кому хочется лишаться денег?

Манцигер покачал головой.

— Вы не оценили серьезность ситуации. Это ведь не какие-нибудь таблетки от артрита, кое-как состряпанные и прошедшие сомнительные клинические испытания. Если «сборщики» действительно мутировали, это значит, что они умеют адаптироваться. Не сегодня, не завтра, но в конце концов такими могут стать все. Поэтому, какие бы мы ни разработали ограничения на их деятельность и воспроизводство, действовать эти ограничения не будут.

— То есть их невозможно остановить? — уточнил Ангер.

— Вероятно, в конце концов заработает программа контроля воспроизведения, — ответил Манцигер. — Если нет, то в вашем распоряжении будет примерно двенадцать часов. Есть, конечно, выход — ликвидировать их с помощью ядерного взрыва. Иначе… добро пожаловать на планету Серой слизи.

— Какой же вывод? — спросил Дэнни. — Если кто-то точно знает, что эти штуковины имеют способность мутировать, и продолжает с ними исследования, то он сумасшедший?

Манцигер залпом осушил капуччино, и на его верхней губе остались следы пены.

— Сумасшедший? Слово не совсем подходит. Злодей. — Он задумался на пару секунд. — Даже больше, чем злодей. Этот человек должен быть… воплощением дьявола.

Дэнни поежился.

Воплощение дьявола.

Ангел-павлин, с важным видом вышагивающий по балконам палаццо Ди Павоне, прибирающий к рукам холдинг «Тавус», устроивший бойню на вилле у озера Ван. Этого человека увидел Терио, когда тот выходил из «бентли» в Диярбакыре.

Безумный злодей Зебек действительно был воплощением дьявола, а Дэнни не имел возможности его остановить. Он глубоко задышал, ему показалось, что воздух в ресторане стал густеть. Скоро совет старейшин соберется в Цюрихе, где передаст право контроля денежных фондов иезидов Зебеку, а он использует эти деньги для создания первого «сборщика». Через год, возможно, они научатся лечить рак груди. А еще через год погубят жизнь на земле.

Дэнни расплатился по счету, поблагодарил Манцигера и Ангера за помощь и развез их по домам. Затем направился в аэропорт, надеясь успеть на ночной рейс на Вашингтон. К вечеру сгустился туман, в котором фары пробивали туннель. По влажному ветровому стеклу работали «дворники». Дэнни включил приемник, послушал одну станцию, другую и выключил. Везде передавали веселую музыку, а ему впору было заказывать панихиду.

Дэнни горько усмехнулся. «Ведь я сделал невозможное. Расследовал чертовски трудное дело, разгадал тайну Зебека. Узнал, почему он убил Терио, Патела, Барзана, Инцаги и Ролваага. Этот миллиардер, самозванец, обманывающий соотечественников, безумец, способный поставить на карту судьбу Вселенной, всех принес в жертву своей алчности и амбициям. Зебек готов уничтожить любого, кто стоит на его пути, мешает овладеть богатством иезидов, деньгами, которые нужны ему для финансирования безумного проекта в „Сверхмалых системах“. И я помог ему идентифицировать этих людей. Фактически выставил их перед ним как мишени. И что теперь? Я не могу его остановить. Игра закончена. Я проиграл».

* * *

В восемь тридцать он вернул автомобиль в Аламо и сел в рейсовый автобус до аэровокзала. Здесь выяснилось, что ближайший рейс — в одиннадцать сорок пять. Надо как-то убить время. Дэнни зашел в бар, где шесть пассажиров смотрели по телевизору тренировочный матч по американскому футболу, и выпил бутылку пива. Немного поразмышлял, не напиться ли, чтобы поспать в самолете, но не стал. Во-первых, выпивохой он не был, а во-вторых, не следует облегчать им задачу. Когда его наконец придавят (а он был уверен, что рано или поздно это обязательно случится), то пусть в этот момент хотя бы не будет похмелья. Он покинул бар и начал прогуливаться по аэровокзалу в поисках газетного киоска. На глаза ему попалась вывеска «Подключись ко мне!». Здесь сдавались в аренду «места» с выходом в Интернет, телефонами и факсами. Молодой парень в черных джинсах и футболке с символикой рок-группы «Бен Фолдс файв» направил его в кабинку, где за тридцать долларов в час Дэнни получил в свое распоряжение небольшой офис, в котором можно проверить электронную почту, работать в сети и звонить. Впрочем, последнее для него запрещено.

Он посидел с минуту, уставившись на логотип фирмы «Делл» на мониторе, не зная, чем заняться. И тут ему пришла в голову идея. Все, кто что-нибудь знал о Зебеке, мертвы. Кроме Дэнни. Да и он, как говорится в анекдоте, тоже чувствовал себя неважно. Но еще не все потеряно. Можно передать материал в газеты и вообще распространить. Один экземпляр Кейли, другой братьям, Кевину и Шону, третий Муниру в Узельюрте, а также местным полицейским, расследующим убийство Патела. Толку, наверное, не будет, но все же…