Мег посчитала правильным, чтобы ее венчание состоялось здесь, в маленькой часовне, где два года назад ее сестра обвенчалась с Джонатаном.

Они вчетвером — она, Уилл, Серена и Джонатан — приняли решение, что Серена по-прежнему будет носить имя «Мег». А Мег впредь будет «Сереной» для всех, кроме близких родственников. Было бы слишком трудно объяснять всем, что же на самом деле произошло и почему возникла такая путаница с именами. Для всех будет лучше, если эта запутанная история так и останется тайной для внешнего мира.

При этом Серена и Мег заботились также о репутации своей матери. Они всегда старались защитить ее, даже когда она заблуждалась, как в случае, когда заставила Серену выдать себя за Мег.

Свадебное платье Мег было простым, но элегантным — искусно украшенное вышивкой белое кружево на атласном чехле, с глубоким вырезом на груди и открытыми плечами. Узкая по талии юбка расширяюсь книзу, украшенная двумя широкими оборками. Волосы ее были схвачены усыпанным изумрудами обручем, на шее изумрудное ожерелье. Такие же серьги в ушах и браслет на руке. Все эти драгоценности ей подарили на свадьбу ее замужние сестры с их мужьями.

— Вот так, — сказала Оливия. Она только что приколола гирлянду белых роз к вышитой кружевной фате Мег, спускавшейся почти до полу. — Теперь очередь Джесс.

— Поторопитесь, пожалуйста, — сказала Джессика. — Мы уже опаздываем.

— Ничего подобного! — воскликнула Феба. — У нас еще уйма времени.

— Джесс, — с усмешкой сказала Мег, — постоянно находится во взвинченном состоянии, с тех пор как мистер Бриггз вернулся в Лондон на «Свободе» и официально попросил у нас ее руки.

Мистер Бриггз, не зная, к кому именно обратиться со своим предложением, попросил всю их семью, включая Уилла, который к тому времени уже был официально помолвлен с Мег, встретиться с ним в гостиной лондонского особняка Макса. Представ перед ними, он дрожащим голосом попросил их оказать ему честь, дав согласие на брак с мисс Джессикой Донован. Одно только его волнение покорило сердце Мег — она отлично его понимала. Она бы точно так же нервничала перед лицом стольких потенциально недружелюбных Донованов.

Никто не сказал «нет» мистеру Бриггзу, хотя мужчины подвергли его весьма основательному допросу.

В своих ответах мистер Бриггз ориентировался в основном на Джессику — на ее желания, нужды, а главное, на ее счастье, — и это произвело на всех огромное впечатление.

Даже Феба вмешалась:

— А как вы будете реагировать на ее сумасбродные выходки и безумные идеи, мистер Бриггз?

Он только улыбнулся, и всем сразу стало ясно, что он уже сталкивался с сумасбродством и безумными затеями Джессики.

— Думаю, что удержать мисс Джессику невозможно. Могу сказать только, что сделаю все возможное, чтобы уберечь ее от беды.

— Вы любите ее, Дэвид? — задал Уилл последний вопрос.

Мистер Бриггз, который и так уже был бледен от волнения, побелел еще больше. Крошечные капельки пота выступили у него на лбу, но он, похоже, этого не замечал, потому что не потрудился смахнуть их носовым платком, который сжимал в руке. Он судорожно сглотнул. Затем произнес совершенно хриплым голосом:

— Я люблю ее. Больше всего на свете.

Лицо его залилось румянцем. У Мег стеснило грудь от сочувствия к нему. Она первая заговорила:

— Я с радостью даю вам разрешение жениться на моей сестре, мистер Бриггз.

Все остальные гоже дружно выразили свое согласие. Затем они собрались вокруг и принялись поздравлять его. Леди брали его за руки и целовали в покрасневшую щеку, а джентльмены дружески хлопали по спине.

Затем они позвали Джессику — что не потребовало много времени, потому что она подслушивала под дверью, а не ушла в свою комнату, как ей было велено, — и начали обнимать ее и целовать. Потом они ужинали все вместе и за ужином договорились устроить осенью двойную свадьбу, надеясь на то, что к тому времени с заговором убийц, который они раскрыли, будет покончено и они смогут снова начать жить свободно. А что может быть лучшим началом, чем двойная свадьба?

Ласково улыбнувшись, Оливия начала прилаживать фату Джессике. Ее платье и фата были такими же, как у Мег. И драгоценности были точно такими же, за исключением камней. Вместо изумрудов у нее были рубины.

— Рубины очень идут тебе, — тихо сказала Мег. Сестры стояли бок о бок и смотрелись в большое зеркало Серены.

— А изумруды подходят тебе, Мег, — с улыбкой ответила Джессика.

— Осмелюсь заметить, что изумруды и рубины подходят любой леди, — заметила, фыркнув, Серена со своего места на диване позади них.

— Наверное, ты права! — рассмеялась Мег.

С тех пор как она вернулась в Лондон со всей семьей, ее отношения с сестрами стали значительно теплее. Видимо, разрушив стену, воздвигнутую ею вокруг себя, чтобы держать Уилла на расстоянии, Мег открыла душу также и своим родным. Теперь ее четыре сестры снова стали для нее тем, чем и были когда-то — ее подругами, наперсницами, ее семьей. В особенности Серена.

Мег отвернулась от зеркала и посмотрела на Серену, державшую на руках дремлющего Уильяма. Мег присутствовала при рождении малыша, и они с Уиллом стали его крестными родителями.

— Он спит?

— Пока спит. — Серена тихо рассмеялась. — Только сон его всегда длится меньше, чем мне бы хотелось.

— Ну что ж, думаю, то же самое можно сказать о любом младенце, — фыркнула Феба. — Обычно считается, что они только и делают, что спят. Но на самом деле едва ли они спят вообще.

— Но твоей Марджи уже почти полтора года, — вмешалась Джессика. — Наверняка она уже спит достаточно долго.

— О, вряд ли. — Феба поколебалась, затем, улыбнувшись сестрам, сказала: — Ну, раз уж мы все здесь собрались, я должна сообщить вам мою новость...

— Ты снова ждешь ребенка! — закончила за нее Серена.

Феба рот открыла от удивления.

— Как ты узнала?

— О, я наблюдала за тобой в прошлый раз, Феба, и, знаешь ли, у тебя при этом делается такой особенный вид...

— Довольно бледный, надо сказать.

— Нет, вовсе не бледный, — рассмеялась Серена. — Скорее сияющий.

Мег и Оливия подошли к сестре и крепко обняли ее.

— Какая чудесная новость! — воскликнула Оливия.

— Я так рада, что ты сообщила нам об этом сегодня, Феба, — сказала Мег. — Это делает сегодняшний день еще более значительным.

Не решившись встать, чтобы не разбудить Уильяма, Серена послала сестре воздушный поцелуй.

Джессика тоже обняла Фебу и глубокомысленно заметила:

— Если ты сейчас жалуешься, что не можешь выспаться как следует, то дальше будет еще хуже.

Феба одарила ее снисходительной улыбкой всезнайки: