От возвращения в мир иной его, однако, спас Магнус. Он уверил Вандергуда, что Мария любит его и что стоит остаться жить. Между собой, однако, мужчины заключили договор, по которому Вандергуд в обмен на свои миллиарды получал руку и сердце Марии. Казалось бы, дорога к счастью для Сатаны открыта! Но развязка игры была для него совершенно неожиданной. В тот день, когда все деньги перешли в собственность Магнуса, новоявленный миллиардер открыл Вандергуду, что Мария — его любовница: «Да, я взял ее, когда ей было четырнадцать или пятнадцать лет, она сама не знает точно своих годов, но я был уже не первый ее любовник и… не десятый». При этом Магнус подтвердил свою готовность выполнить условия договора. Но здесь уже вскипела кровь у Вандергуда, и он с яростью отвечает Магнусу: «Какое ты злое, надменное, тупое и отвратительное животное! В каких источниках жизни или недрах самого ада я мог бы найти для тебя достойное наказание. Да, я пришел на эту землю, чтобы поиграть и посмеяться. Да, я сам был готов на всякое зло, сам лгал и притворялся, но ты, волосатый червяк, забрался в самое мое сердце и укусил меня. Ты воспользовался тем, что у меня человеческое сердце, и укусил меня, волосатый червяк».

Человек обманул Черта. Леонид Андреев подарил нам сюжет, о котором так мечтал Гоголь. Вдобавок ко всему Сатана еще и разозлился и стал грозить Магнусу страшным наказанием, которое его ждет в аду. Сатана отреагировал на обман чисто по-человечески, в чем-то даже по-детски. Это было самое позорное событие в его земной жизни. Смешно и стыдно, когда Сатана, пусть даже вочеловечившийся, преклоняется перед проституткой и обкрадывается первым встречным проходимцем. «Но что сказать про Сатану, который превращается в бессильного и жалкого лжеца и с треском напяливает на свою мудрую голову картонную корону театрального царя?» Вочеловечившись, Сатана утратил свои сверхспособности, он не в силах наказать Магнуса за обман. Обращаться же в полицию, чтобы разоблачить Магнуса, бессмысленно, поскольку тот уже на короткой ноге с кардиналом X., а значит, и с властями предержащими тоже. Правда, Вандергуд еще пробует пыжиться и гордо заявляет: «Я — Сатана», но ничего, кроме смеха окружающих, не вызывает. И как финал всей этой «комедии» звучит заклинание кардинала X.: «Изыди, Сатана!» Сатану, униженного и оскорбленного, вышвыривают… на улицу. Магнус и его компания торжествуют.

Но уменьшилось ли общее количество зла в мире после вочеловечивания Сатаны? Нет, не уменьшилось. Вместе с богатствами Вандергуда мошенник Фома Магнус унаследовал и все мерзости сатанизма. Новоявленного миллиардера не удовлетворит ни один престол, даже русский. Он метит на место Сатаны! Уж на что Топпи, секретарь Вандергуда и по своей природе тоже вочеловечившийся бес, многое повидал и на том, и на этом свете, но и его Магнус напугал своим неверием в Бога. Фамилия Магнуса, кстати, происходит от основы «маг», что значит «волхв», «колдун», «язычник». Оно как бы выдает внутреннюю установку Магнуса противостоять христианскому Богу, стать равным Ему, а может быть, и превзойти.

Фамилия андреевского героя напоминает нам также об одном очень известном алхимике Средневековья — Альберте Великом, прозванном Магнусом. Он родился в 1206 году и умер в возрасте 74 лет. О нем говорили, что он был «велик в магии, силен в философии и непревзойден в теологии». Альберт Магнус был членом Доминиканского ордена и воспитателем Фомы Аквинского в алхимии и философии. Альберт Великий был аристоте-лианцем в философии, астрологом и большим знатоком медицины, физики и алхимии. В молодости его считали слабоумным, но его искренняя вера и преданность были вознаграждены видением, в котором перед ним появилась Непорочная Дева Мария и дала ему великие философские и интеллектуальные способности. Престиж Альберта Великого был столь высок, что о нем рассказывали множество фантастических историй, самой необычной из которых была, пожалуй, легенда о механическом человеке. Став мастером магических наук, Альберт начал конструирование любопытного автомата, которого он наделил способностью к речи и мышлению. Андроид, как он назвал его, был сделан из металла и неизвестной субстанции, выбранной согласно велению звезд, и наделен духовными качествами через магические формулы и заклинания. Труд этот занял целых тридцать лет. Фома Аквинский, однако, полагая этот механизм дьявольским, разбил его, тем самым разрушив труд всей жизни Альберта. Несмотря на это, Альберт оставил Фоме Аквинскому свои алхимические формулы, включая (согласно легенде) секрет философского камня.

Фома Магнус, подобно Альберту, сведущ в химии. Но самое главное, что он изобрел динамит, который имеет волю, сознание и глаза. Магнус, показывая Вандергуду небольшой брусок чудо-динамита, так объясняет его свойства: «По виду — мыло или воск. По силе — это Дьявол. Достаточно половины этого бруска, чтобы стереть с поверхности храм Святого Петра. Но это капризный Дьявол. Его можно бить, рубить на части, жечь в песке, и он останется безмолвным: динамитный патрон разорвет его, но не вызовет гнева. Я могу бросить его на улицу, под ноги лошадей, его будут грызть собаки, им станут играть дети, — и он останется равнодушным. Но стоит мне кольнуть его током высокого напряжения — и ярость его взрыва будет чудовищна, безмерна! Сильный, но глупый Дьявол!» Оба Магнуса — изобретатели, они думают, в сущности, над одной проблемой — создать механический эквивалент Дьявола. Но андреевский Магнус превзошел своего предшественника, его создание в миллионы раз страшнее и разрушительнее для человечества. Он будет достойным преемником Сатаны. Да и планы у него масштаба космического — «взорвать землю» и «на время отменить законы и пустить смерть в загородку». Что же это будет за катастрофа?

Ответ предельно прост, и Андреев фактически дает его, датируя страницы дневника Сатаны. Рассказ Вандергуда относится к событиям, происходившим с 18 января по 27 мая 1914 года, накануне начала Первой мировой войны. Не пройдет и месяца, как боснийский студент Принцип убьет эрц-герцога Франца-Фердинанда, наследника австрийского престола, и его супругу в Сараево. С этого преступления начнется кровавая летопись невиданной дотоле мировой бойни. Логика повествования требует признать, что в лице Магнуса и кардинала X., прикарманивших денежки Вандергуда, Андреев символически изобразил организаторов и вдохновителей Первой мировой войны. В романе, таким образом, обнаруживается не только философская, но и политическая подоплека. Писатель аллегорически, но предельно четко говорит читателям, что война планировалась загодя и была частью крупной политической игры сильных мира сего. Магнус — один из них, обобщенный образ тех немногих, кому эта война принесет выгоду. «В силу ли внушения, которое шло от Магнуса, или от простого утомления этот круглый череп (выделено Л. Андреевым. — А. А.), сверкающий огнями глаз, постепенно стал превращаться в моих глазах в настоящий взрывчатый снаряд, в готовую бомбу с светящимся фитилем…» Он — гражданин Вселенной, и не связывает себя ни с каким народом. Свобода — его отечество, он наднационален, и в нем трудно не узнать сегодняшних хозяев мира, способных переиграть даже самого Сатану.

Произведение Андреева — это роман-предупреждение, напоминание о том, кто организует войны и революции. Тайны, связанные с началом и разжиганием Первой мировой войны, до сих пор тщательно скрываются от обывателей. Мало кто знает, что австрийский суд, расследовавший убийство в Сараево, установил, что нити заговора выходили далеко за пределы Сербии. «Сербские фанатики» оказались пешками в руках могущественных международных сил, готовивших всеевропейский конфликт. Несчастный эрцгерцог признавался начальнику своего Генерального штаба фон Гетцендорфу: «К войне с Россией подстрекает Франция, особенно тамошние масоны, которые стремятся вызвать революцию, чтобы свергнуть монархов с их тронов». Задолго до его злосчастного визита в Сараево английский журнал «Труф» опубликовал карикатуру, показывающую послевоенное устройство Европы: монархи лишились тронов, а на месте их владений возникли мелкие республики. Если учесть, что журнал принадлежал одному крупному магнату и масону, то становится очевидным: карикатура отражала чаяния «мировой закулисы». В разгар войны, как бы ощутив ее закулисную сторону, Валерий Брюсов писал: