– А вы обратили внимание, что на полубаке и юте вполне гармонично смотрелись бы орудия? Правда, непонятно, куда возможно установить минные аппараты.

– Миноносец?

– Именно этот вывод напрашивается сам собой, если еще вспомнить и то, что среди офицеров, довольно часто посещающих этот их институт, замечены некто капитан второго ранга Науменко, который стоял у истоков создания миноносок, и лейтенант Назаров, который еще чуть больше трех лет назад предлагал усовершенствование двигателей самодвижущихся мин и даже был за это премирован.

– Мало того, он усовершенствовал свой же двигатель. Как видите, цель его посещения ясна. Но усовершенствование не было принято к исполнению, это мне известно совершенно точно. Обуховский завод и завод Леснера, где производят эти мины, под плотным наблюдением наших агентов.

– А «Росич» – нет.

– Думаете, какая-то хитрость со стороны русских?

– Не исключаю такой возможности.

– Хорошо, допустим, это миноносец. Где, по-вашему, могут расположиться минные аппараты? Я видел это суденышко, и поближе чем вы, – там их негде расположить. Артиллерия вполне вписывается, но она и предусмотрена: там будут установлены два семидесятипятимиллиметровых орудия, которые еще не готовы. Во время войны он вполне может быть использован как минный тральщик. Вы можете возразить, указав на то, что подобное вооружение для промысловой стражи не нужно, но опять ничего странного – да, для того, чтобы гоняться за рыбаками, китобоями и промысловиками, выбивающими морского зверя, артиллерия как таковая не нужна, или достаточно и одной пушки, но корабли двойного назначения придуманы далеко не русскими. Что же касается патологической скрытности этих русских, я уже вам говорил, что они просто умеют скрывать свои коммерческие секреты. Уверен, в скором времени они начнут выдавать одно открытие за другим. Возьмите отбойные молотки. Они никому не продают лицензии, а занимаются производством сами, потому что хотят зарабатывать на своих открытиях. Сейчас они всячески вкладывают деньги в развитие своих предприятий, и я уверен, что вскорости последует не просто обнародование их достижений, но и налаженное их производство. Они тратят большие средства, чтобы получить гораздо больше. Ничего странного я в этом не вижу. Также не вижу, как это может повлиять на военный потенциал русских на Дальнем Востоке, а именно это нам необходимо установить в первую очередь.

– Но я уверен, что это миноносец!

– Хорошо, пусть это миноносец, но что это меняет? Ну, успеют они построить еще пару корабликов. Ну, будет у русских на три миноносца больше, чем сейчас. Погоды это не делает. Войны на море выигрывают не миноносцы, а калибр и броня.

– Но эти маленькие бестии вполне способны подкрасться и ударить в спину стальному монстру.

– Точно так же, как и наши. Кстати, насколько мне известно, скорость сторожевика не превышает двадцати пяти узлов, что вполне достаточно, чтобы гоняться за браконьерами… Вам напомнить, какова скорость у наших миноносцев? К тому же они превышают русский по водоизмещению минимум на сто тонн. Война есть война, и без потерь она не обходится. К тому же, возможно, вы не обратили внимания, но отопление котлов у него нефтяное.

– Конечно, обратил, а значит, они не могут быть обнаружены днем по дымам.

– А как вы считаете, сколько необходимо нефти, чтобы эффективно использовать только один подобный корабль? Здесь, на Дальнем Востоке, у русских нет таких запасов. Эта идея русскими, да и не только ими, муссируется уже не первый год, да только результаты пока неутешительны. Многие строили корабли с нефтяным отоплением, да только потом переводили их на уголь.

– Но…

– Знаете, Конфуций как-то сказал: «Тяжело искать черную кошку в темной комнате, особенно если ее там нет». Лучше и не скажешь. Значит, так. Я вам приказываю: займитесь выполнением ваших прямых обязанностей. «Росичем» займемся после войны.

Какого черта! Куда его привели? Если бандиты, то отчего не обчистили прямо там, на улице? Места он выбирал глухие, так что куда проще было обокрасть ночного путника, а не возиться, волоча его в неизвестном направлении. Вообще это больше походило на какое-то похищение. Схватили, затолкали в рот кляп, на голову мешок, связали и потащили. Нет, не поволокли, не заставили куда-то идти, а понесли на руках, и все время бегом. Они не раз и не два делали повороты – то налево, то направо, – это он чувствовал, но и предположительно не знал, куда его несли: даже если опустить тот момент, что в том районе города он плохо ориентировался, составить представление, в каком направлении его утащили, он не мог.

Господи, да за что же ему это все. Он ведь простой инженер, выпускник электромеханического института, подвизавшийся работать в лаборатории каких-то непонятных меценатов, собирающих вокруг себя специалистов из многих областей и предоставивших возможность заниматься любимым делом. Они взяли на себя не только финансирование исследований, но и выплату жалованья – немаленького, надо заметить! – и предоставление самого разнообразного оборудования – не сразу, окраина империи все же, – но по первой же возможности, и старались с этим не затягивать.

Единственное, что было плохо, – так это их кабальный контракт. Подумать только, ему возбранялось обнародовать результаты своих же исследований. Тогда, в начале пути, это казалось несущественным. Подумаешь, пять лет. Да за такой срок не достичь никаких существенных результатов, а уж в новейшем направлении радио, которым нигде в мире еще никто не занимался, и подавно. Тогда было главным то, что ему предоставляется возможность работать, остальное – мелочи. А поди ж ты, все срослось, и теперь его передатчик вполне исправно работает, и никакому искровому аппарату такие возможности даже не снились. Но едва он заикнулся о том, чтобы обнародовать свои достижения, как ему сунули под нос тот самый контракт. Это что же получается: он не имеет права на свое же открытие? Хорошо, они работали вдвоем, но ведь и его соратнику в этом отказано. Безобразие. Да какое они имеют вообще право!

Только теперь он обратил внимание, что их, оказывается, плотно опекает какая-то служба безопасности. Он, конечно, наблюдал на территории крепких парней, которые занимались охраной. Ну, охраняют – и пусть. Но, как выяснилось, все не так просто. Выехать в город не возбранялось, вот только к чему вам утруждаться, искать извозчика – пожалуйте в пролеточку с кучером, да сколько захотите, столько и пользуйте, кучер в полном вашем распоряжении. Не хотите занимать коляску института – похвально, вот извольте, тогда вам извозчик. Оказывается, в их районе было порядка дюжины извозчиков, да только всем остальным сюда ход был заказан: за этим они же и присматривали со всей строгостью. Поначалу все было вроде понятно: не хотят делиться своим заработком с другими. Но, как выяснилось, они практически и не ездят никуда, а торчат целыми днями на улицах: когда-никогда кто-то соберется в центр, а как поедет – так извозчик все время поблизости, чтобы, значит, куда барин или барыня изволит, пролеточка всегда под рукой, а цены в сравнении с городскими извозчиками – так просто смешные. Но всему есть своя цена, и такой вот предупредительности и дешевизне тоже.