В то же время, однако, Мэтти не могла себе представить, что ребенка не будет. Ричард — это самое лучшее, что было у нее в жизни, но он женат. Она не может ждать чудес — она по опыту знает, что даже самых незначительных маленьких чудес ждать не следует. И все же все это почему-то не имело значения. То, что такое уже было с ней раньше, лишь означало, что препятствия можно преодолеть. И сейчас, узнав, что она беременна, Мэтти также понимала, что новый ребенок будет значить для нее больше всего остального в мире. Ричард останется несбыточной мечтой, но теперь у нее, по крайней мере, всегда будет частичка мужчины, которого, теперь можно говорить об этом с уверенностью, она действительно любит…

Тео Панайоту оказался очень милым, как Росс и обещал, таким милым, какими бывают только греки, но он был еще и ужасно прямолинеен. То, что он не ходит вокруг да около, а сразу берет быка за рога, возможно, и помогло ему стать миллиардером, интересы которого в нефтяном и гостиничном бизнесе, а также в грузоперевозках простираются по всему миру, но Тесса его манеру поведения сочла просто чудовищной.

— Скажи, какой смысл осторожничать, когда любой из нас завтра может умереть? — ошарашил он ее вопросом во время первого часового сеанса позирования. — Я вижу по твоим и Росса глазам, что вас связывают прочные, особенные отношения, но Росс мне говорит, что вы вместе не спите. По-моему, это очень… странно.

Раз он так откровенен, то Тессе ничего не оставалось, как быть столь же откровенной.

— Он мне изменяет, — сказала она, набрасывая тени на круглом улыбающемся лице и сожалея, что их так мало. Миллиардер Тео или нет, но ему надо сесть на диету. — Я решила не выходить за него замуж, потому что он спал с другой. Я не хочу быть замужем за человеком, которому я не могу доверять.

— Знаю, знаю, он мне говорил. — Тео отмахнулся от ее аргументов, а Тесса заскрежетала зубами: как раз сейчас она рисовала его пухлые кисти. — Но между мужчинами и женщинами есть различия, и это как раз одно из них! Секс для мужчин — забава, и если нет любви, то он не имеет особого значения. Проблема женщин, понимаешь ли, в том, что они никак этого не возьмут в толк. Поваляться на соломе — разве это важно…

— В сене, — машинально поправила его Тесса, спеша закончить руки, пока они снова не взмыли в воздух. — И для меня это важно.

— Но я вижу, я просто знаю, — воскликнул Тео, воздев руки к потолку, — что, если бы Росс женился, на другую женщину он даже бы не взглянул. Хотя сам я не понимаю такого поведения, — поправился он, пожимая плечами, — но мы ведь все-таки говорим об англичанах…

…………………………………………..

— Ну и палатка, — сказала Тесса уже вечером. Оливия, которая лежала посередине кровати с пологом, закрепленным на четырех столбиках, пошевелилась и вздохнула во сне.

— Это все, что я сумел устроить за такой короткий срок, — вздохнул Росс, всей душой сожалея, что в этой постели лежат сейчас не они с Тессой. — И не надо на меня так смотреть. Все-таки — крыша над головой.

Поглядев на множество складок темно-синего бархатного балдахина, Тесса выдавила из себя улыбку. Если бы Росс узнал, как трудно ей было сопротивляться, когда он так любезен, она бы умерла.

— Действительно, крыша есть, — спокойно согласилась она. — И над кроватью в твоем номере такая же. Попробуй забраться под нее, тебе наверняка понравится.

— Тесса. — Росс сделал к ней шаг, и она благоразумно, но неохотно отступила назад. — Сколько раз говорил тебе Тео, что мужчины и женщины отличаются друг от друга? Это меня убивает, ты должна понимать.

— И сколько ты заплатил Тео за то, чтобы он излагал эти нелепые шовинистические теории? — парировала она, стараясь сохранять раскованность. — Он грек, Росс. О моногамии и слыхом не слыхивал. У нас с ним был всего один сеанс, а он при мне по телефону успел поклясться в вечной любви трем разным женщинам.

— Тео любит женщин, — ответил Росс, непринужденно пожав плечами, хотя выражение его глаз сейчас было намного более серьезным. Сохраняя расстояние — это проклятое расстояние, на котором настаивала Тесса и которое разделяло их так непреодолимо и так бессмысленно, — он произнес: — В то время как я люблю только одну женщину. И если бы она дала мне шанс, один-единственный шанс, я бы ей это доказал.

— Наверняка бы доказал, — спокойно ответила Тесса, усилием воли подавляя нервную дрожь и заставляя себя не отступать. — Я думаю, в этом отношении ты столь же искусен, как и Тео. Но мы говорим не о том, скольких женщин ты любишь, Росс. Нас интересует, скольким женщинам ты можешь оставаться верен. И, к сожалению, — заключила она с решительным жестом, от которого у нее самой чуть не разорвалось сердце, — их количество так и не сократилось до одной.

В этот момент Тесса поняла, насколько была права, когда не хотела сюда ехать. Вне своего дома она утратила то незначительное естественное преимущество, которое дает своя территория, и Росс вовсю это использовал. Этот его взгляд, тон его голоса да и вся его манера рассчитаны на то, чтобы отвлечь ее, чтобы она потеряла бдительность. Почти незаметно приближаясь, Росс сказал:

— Но оно сократится, если ты дашь мне возможность его сократить. Тесса, я не отрицаю, что в том, что произошло, виноват только я, но когда ты исчезла за день до свадьбы, ты показала мне, что такое ад. То, что я по-прежнему хочу тебя — и только тебя, — кое-что должно для тебе значить. Это серьезно, Тесса. Такое бывает только раз в жизни, и я не понимаю, почему ты не осознаешь это так же ясно, как я.

Сейчас Тесса уже тряслась, выведенная из равновесия близостью Росса и искренностью его слов. Но ей нельзя, никак нельзя сдаваться.

— Ты говоришь о сексе, — с упреком произнесла она, и Росс, к счастью, клюнувший на приманку, тотчас отступил. Подняв ладони, с взглядом оскорбленной невинности он сказал:

— Нет, Тесса. Не об этом.

— Ну и хорошо, — ответила она, оживившись, взяла свой халат и направилась в ванную. — В таком случае, может быть, докажешь это. Оставив меня сейчас одну.

…………………………………………..

«Сегодня вечером у меня есть особый повод быть благодарной Россу», — с улыбкой думала Мэтти. Когда он без предупреждения поменял графики смен, Грейс это совсем не обрадовало — видеомагнитофона у них нет, а значит, она пропустит предпоследнюю серию телесериала, который ей особенно нравится, — но зато Мэтти останется дома одна.

А ей нужно было уединение и уверенность, которую дают родные стены, чтобы сказать Ричарду о ребенке. В загородном пабе или в его машине преподнести такой сюрприз она не осмелилась бы. Мэтти не знала, как он отреагирует, — он может потерять самообладание и устроить сцену или высадит ее в каком-нибудь темном сельском переулке, откуда потом не выберешься, — так что рисковать она не могла.

Не то чтобы Мэтти всерьез полагала, что Ричард способен на что-то подобное, но она намеренно готовила себя к самому худшему, чтобы любой другой исход их объяснения принес радость и облегчение. «Как бы я ни старалась смягчить удар, — с грустью подумала Мэтти, — он все равно будет очень и очень потрясен».