Я виновато и несколько нервно улыбнулась. Расставаться с Ноем было неприятно, но отказать отцу я не могла. К тому же Ной сам говорил, что останется со мной столько, сколько будет нужно. Я надеялась, он понимал, что вся жизнь — это долгий срок.

Как будто прочитав мои мысли, Ной приложил ладонь к моей щеке и нежно поцеловал меня в лоб.

— Буду ждать тебя у лифта, — сказал он и вышел вслед за нашими друзьями.

Я вздохнула, успокаивая нервы, и с приклеенной улыбкой повернулась к отцу.

— Что, пап?

— Почему ты так долго не приезжала к матери?

— То есть? Я приехала, как только Дез рассказала.

Мак поднял газету, которую читал, и протянул мне. На первой странице светской хроники «Чикаго Таймс» под заголовком «Самый завидный чикагский жених обзавелся подругой?» красовалась фотография: мы с Ноем на красной ковровой дорожке перед балом «Алого лотоса».

— Пап, я могу объяснить… — начала я.

Мак поднял ладонь, останавливая меня.

— Не нужно, Лейни. Достаточно того, что ты была в городе. Даже если бы я не увидел этой статьи, я уже задавал себе вопрос: каким, черт возьми, образом ты смогла так быстро добраться из Нью-Йорка? Я так волновался о твоей матери, что и не подумал о том, как подозрительно, что ты получила полную стипендию в последнюю минуту и тут же умчалась в Нью-Йорк. А потом на нашем счету невесть откуда появляются два миллиона долларов, и доктора меняют на более опытного кардиолога, который — надо же, какое совпадение! — оказывается отцом твоей в кавычках соседки, которая совершенно случайно оказывается двоюродной сестрой… — Он помахал в воздухе газетой. — Самого завидного чикагского жениха. У этого человека денег столько, что он не знает, куда их девать, а моя дочь, скромница, которая даже на собственный выпускной не пошла, встречается с ним, и ее фотографии печатают во всех газетах.

Мак вздохнул и покачал головой.

— Я не знаю, как это объяснить, но сейчас мне все равно. Произошло чудо, и я подозреваю, что все эти совпадения, — он показал пальцами кавычки, — имеют к нему самое непосредственное отношение. Но я не буду задавать вопросы, ведь это чудо спасло мою жену. Только сделай так, чтобы я не пожалел об этом.

Я улыбнулась во весь рот.

— Ты не пожалеешь, папочка. — Так я не называла отца с семи лет. Я подошла и обняла его крепко-крепко. Он заслуживал этого, и нам обоим это было нужно. — Спасибо.

— Да, да, да… А теперь проваливай и поешь чего-нибудь, а то совсем тощая стала, смотреть противно. — Он взмахом руки отпустил меня. — Когда это все закончится и мать вернется домой, я хочу, чтобы ты привела его на ужин и представила, как полагается.

Перевод: он хотел познакомить Ноя со своим «Смит и Вессоном».

Он спускал меня, как собачку с поводка, но я взглядом все же умоляла его не ставить меня в неловкое положение. Ной был для меня важен, и меньше всего я хотела, чтобы Мак решил показать себя строгим отцом. Мне уже исполнилось двадцать четыре, и я вполне могла сама о себе позаботиться. Мак, конечно, с этим мог бы поспорить, если бы узнал, на что я пошла для того, чтобы помочь семье. Вот только я свой поступок считала проявлением силы, а не слабости. Но это не важно. Я не сомневалась, что, как только они познакомятся поближе, Ной очарует родителей так же, как очаровал меня.

— Договорились, — сказала я. — Я скоро вернусь маму проведать.

Выйдя из комнаты, я облегченно вздохнула и пошла к лифтам. Но не успела я сделать и десятка шагов, как из одной открытой двери сбоку высунулись две руки, схватили меня и втащили внутрь. Не было протестующего визга, не было попыток отбиться от нападавшего — я уловила его запах еще до того, как увидела.

— Ной, что ты делаешь? — рассмеялась я, когда он прижал меня к стене спиной.

В ответ он набросился губами на мою шею.

— Я же говорил, что хочу есть.

— Не говорил. Это я говорила, что хочу есть, — поправила я со смехом.

Он пожал плечами и прижал своей рукой обе мои руки у меня над головой. От его прикосновений мое тело расслабилось.

— Вы ненасытны, мистер Кроуфорд.

— Ах, вы наконец начинаете что-то понимать, мисс Талбот. — Его свободная рука легла на мою правую грудь и начала мять.

— Так что же мы здесь делаем?

— Кажется, тебе нужно… Как ты выразилась? Снять стресс.

Его пальцы опустилась вниз по моему телу, скользнули под платье и проникли под трусики. Я застонала, едва его палец прикоснулся к мягкой плоти и начал играть клитором. Суперкиска затрепетала от наслаждения.

— М-м-м, да. Тебе это очень нужно. — Его язык обернулся вокруг мочки моего уха и втянул ее в рот.

Я попыталась опустить руки, чтобы взять его за волосы, но он слишком крепко держал меня.

— Нет-нет, Лейни. Не прикасаться. Только чувствовать.

Он подчеркнул последние слова тем, что медленно ввел в меня длинный широкий палец, потом так же медленно вынул его. Его ладонь надавливала на клитор с каждым движением, и мне показалось, что сейчас у меня подкосятся ноги и я повалюсь на пол. Впрочем, этого можно было не бояться — Ной вполне мог удержать меня.

Я почувствовала, что в меня вошел второй палец, а потом он начал гладить мои стенки, пока я не подалась бедрами к его руке. Он двигал пальцами то мучительно медленно, то ускоряя движения, то замедляя. Это было одновременно и сладко, и невыносимо, и я чувствовала, что мое тело сжимается, как пружина, готовая распрямиться от первого же правильного прикосновения.

— Еще рано, — прошептал он мне в губы и накинулся на них в страстном поцелуе.

Ной неожиданно вынул из меня палец, а когда я протестующе застонала, прервал поцелуй и посмотрел на меня с той ухмылкой, от которой ненасытная Суперкиска начинала петь «Аллилуйя».

— Терпение, малышка. Ты же знаешь, я не подведу.

Что да, то да.

Ной оторвался от меня и опустил мои руки так, что они оказались прижатыми к стене. Он неспешно осмотрел меня и прикусил нижнюю губу.

— Сейчас я отпущу твои руки, Дилейн, но они должны оставаться на месте. Если пошевелишь ими, у тебя ничего не получится, поняла?

— Я ненавижу тебя за это, — сказала я, зная, что сделаю все, что он скажет. Он это тоже знал.

Ной снова усмехнулся.

— Неправда. Ты уже сказала, что любишь меня, а первое слово дороже второго. — Он поцеловал меня в кончик носа и медленно отпустил мои руки.

Ной

Опустившись на колени, я завел руки под нижний край платья Лейни и задрал его ей на пояс. Я не мог побороть в себе ошеломительное желание припасть к ее центру, поэтому лизнул языком черный шелк, сквозь который проступил сладкий сок ее возбуждения.