Какова же, по мнению обвинителей, была цель этих тайных ритуалов инициации? Неужели они действительно верили, будто всем вновь принимаемым тамплиерам тут же сообщали, к их величайшему изумлению, что они вступают отнюдь не в христианский орден, а в общество людей, отрицающих Христа и оскорбляющих распятие? Выглядит нелепым, что новобранец, готовый с восторгом отдать свою жизнь, сражаясь за Христа, в первый же день узнает, что орден существует вовсе не для этого. И не странно ли, что, уже якобы отрекшись от Христа, они должны были поклоняться некоему идолу, который многие называют Бафометом? Не слишком ли много для первого дня пребывания на новой службе?

Согласно показаниям тамплиеров, после описанного ритуала жизнь ордена протекала как прежде. Братья продолжали посещать урочные церковные службы с чтением молитв и псалмов, хотя кое-кто показал на допросе, что священники пропускали слова благословения Тела Христова во время причастия. И воины ордена продолжали сражаться и гибнуть на Святой земле.

За что в таком случае они сражались и умирали? Если они приезжали на Святую землю не с целью защищать паломников и биться с язычниками и тем заслужить прощение своих грехов и обрести надежду попасть в рай, то что, спрашивается, они там делали? На этот счет существует немало теорий, но в ходе процессов ни один из признавших свою вину тамплиеров не смог объяснить, какими же верованиями они заменили христианскую веру. Они не утверждали, что приняли ислам. Они не говорили, что принадлежат к какой-либо еретической секте христианства. Они не считали себя катарами. И уж во всяком случае, никто из них не сказал судьям, что является атеистом — такого понятия вообще не существовало в те времена. Отсутствие какой-либо системы верований не имело прецедента в истории еретических движений. И все же если тамплиеры не были христианами, то они и не признались в принадлежности к какой-либо другой вере.

Похоже, на этом обвинители ордена споткнулись. Возможно, они рассчитывали, что люди сами заполнят этот пробел своими фантазиями о самых жутких формах ереси. Но мы в этом видим еще одну причину полагать, что все еретические ритуалы, сопровождающие прием в орден новых братьев, существовали только в воображении инквизиторов.

По мнению Алана Демюрже, в церемонию приема все же могли быть включены некоторые неортодоксальные элементы для испытания новичка. Однако мне представляется нелогичным требовать, чтобы принимаемый в орден человек отрекался от того, что как раз побуждает его в этот орден вступить, даже если это отречение является мистификацией. Я, конечно, не могу полностью исключить предположение Демюрже, поскольку наслышана о весьма странных обычаях инициации юношей и в наши дни, но все же склоняюсь к мысли, что в Ордене тамплиеров подобных ритуалов не было. Ведь ни один храмовник, дававший показания без угрозы пыткой, не подтвердил существования этих еретических обрядов.

Одно из самых тяжких обвинений касалось отвратительного требования отречься от Христа и плюнуть или даже помочиться на крест. Вслед за Демюрже некоторые историки полагают, что подобное требование могло иметь место, и интерпретируют это как испытание новичка на готовность к беспрекословному повиновению. По-моему, это сущий вздор. Все это не выходит за рамки предположений о той или иной форме еретического учения.

Сохраняя в тайне свои церемонии приема, тамплиеры создали условия для самых мрачных подозрений. Зачем они это сделали?

Наилучший ответ на этот вопрос дал Эмбар Блан, глава командорства в Оверни, который был арестован и подвергнут допросу в Англии. Вопреки показаниям Жана Далма, о которых шла речь выше, Эмбар утверждал, что во всех обвинениях нет ни слова правды. На вопрос, почему тамплиеры держали в тайне церемонию приема в орден, он ответил: «По глупости!» И добавил, что в этой церемонии не было ничего, «о чем нельзя было бы поведать всему миру»[389].

Эмбар предпочел смерть в английской тюрьме признанию в том, чего никогда не совершал. Объяснение этого человека представляется мне наиболее разумным.

В течение многих веков люди пытаются разгадать смысл «тайных обрядов» тамплиеров. В главе «Тамплиеры и Людовик IX Святой, король Франции» я писала о некой истории, связанной с Людовиком IX, дедом Филиппа Красивого. Когда Людовик находился в плену у мусульман, у него взяли клятву, что буде король не доставит требуемый выкуп, то станет отступником, который отрицает Христа и плюет на крест. Другой пример. В летописи 1147 года, описывающей взятие Лиссабона крестоносцами, говорится, что защищавшие город мусульманские воины «показывали нам изображение креста и подвергали его осмеянию, они плевали на него, и вытирали им зады свои, и мочились на него».

Множество людей пытались представить себе, какая же религия соответствует показаниям, данным храмовниками под пыткой. Ни разу на процессе не прозвучало описания какой-либо системы верований, которая включала бы в себя эти якобы исполняемые ими ритуалы. Довольно странный вид ереси, которая не встроена ни в какое вероучение. Опираясь на имеющиеся в нашем распоряжении сведения, я вынуждена прийти к выводу, что тайной процедуры приема в орден, по-видимому, не существовало, и уж во всяком случае не существовало еретической альтернативной веры, которую исповедовали тамплиеры.

Орден рыцарей Храма был создан для служения Господу и защиты христиан, и братья ордена жили и умирали с верой, что именно это они и делают.

Может показаться странным, что в книгу об Ордене рыцарей Храма я включила главу о Маргарите Порет, бельгийском мистике, которая никогда не была на Святой земле. Но судьба тамплиеров самым печальным образом повлияла на ее судьбу.

Маргарита принадлежала к секте бегинов. Наибольшее влияние эта секта получила в Нидерландах и Бельгии, но ее последователи встречались и в других частях Европы. Бегины жили в небольших городах в своих общинных домах, работали или собирали милостыню и сообща пользовались всем имуществом. Вероучения бегинов варьировались от следования вполне традиционной набожной полумонашеской жизни до мистических, иногда еретических, озарений. Хотя на Вьеннском соборе это движение подверглось осуждению, оно продолжало существовать до двадцатого века. Некоторые общинные дома бегинов стали музеями.

Немало мистиков-бегинов пользовалось уважением у местного населения, их принимали у себя церковные иерархи. Однако Маргарита не принадлежала к их числу. Она скиталась по городам и весям, проповедуя веру в Свободный Дух (эта еретическая секта, иначе именуемая сектой «спиритуалов», также подверглась осуждению на Вьеннском соборе) и объясняла людям, что душа может достигнуть единения с Богом и без направляющей руки, как она говорила, «малой церкви»[390].