Только я все равно успела заметить волдыри у него на руках и оставшуюся на футболке подпалину там, где я за нее держалась. Пытаясь успокоиться, сделала глубокий вдох.

– Как это произошло?

Последним, что я помнила, был разговор с Данте. И его губы на моих – нет, о страстных поцелуях речи не шло.

А дальше – провал. Холод. Темнота.

– Ты слишком много ему отдала и сама едва не ушла. Связь с телом нарушилась, а тело без души…

Умирает. Мне говорили.

Я в самом деле больше не ощущала той тропы, которая могла вернуть меня в ГООУ. На ее месте – глухая стенка. Не было больше и странного ощущения, что я нахожусь в двух местах одновременно.

Значит, это конец? Все? Я больше не попаду домой. Не увижу родителей. Горло перехватило от этой мысли.

– К счастью, реанимация прошла успешно, – Диз повернул ноутбук экраном ко мне. – Тебе будет куда вернуться.

На мониторе камера наблюдения показывала больничную палату. Странно было смотреть на себя со стороны: без сознания, лежащую на высокой больничной кровати. От левой руки к капельнице тянулась прозрачная трубка; экран кардиографа показывал достаточно бодрую для сложившихся обстоятельств синусоиду.

– Но почему… Я же не должна была умереть. Самоубийство…

– Что насчет него?

– Мне Люси… баньши нагадала, что я покончу с собой весной. Но ведь этого не случилось?

– Ты спустилась в Ад, – напомнил он мне. – Если этого недостаточно, полагаю, добровольное решение отдать демону всю свою магию вполне можно классифицировать как самоубийство. Общение с Линой меня научило, что судьба имеет свойство исполняться самыми неожиданными способами. Но скажи, о чем ты думала, когда соглашалась?

О том, чтобы тебя спасти.

– О том, что я в безопасности! Ты ведь сам дал мне амулеты, – пальцы нащупали серебряные пластины на шнурке; несмотря на «наиболее привычную форму», они остались со мной. – Данте не мог мне навредить…

Судя по его взгляду и тому, что я все-таки погибла, мог.

– Тебе никто не говорил? Артефакты действуют только в одном мире. Перейди Границу, и это просто металл. Видимость металла.

– Говорил, – уверенно протянула я, – Райли говорила…

Стоп. Когда? Где? И почему, если я об этом знала, я не могла вспомнить саму беседу? Почему считала, что мне ничего не грозит?

Не считала. На ум сразу пришел день, когда я наткнулась на Данте, выходя из ванной. Тогда я понимала, что амулет мне ничем не поможет, но по привычке все равно вцепилась в него.

Твою мать.

У каждого круга демонов были свои родовые способности, которые давались им безо всяких усилий. Прорицание у Лины. Способность заходить в чужие сны у мар. Они были частью их природы. То, чему можно научиться, но в чем никогда не станешь так хорош, как родившийся с этим даром. Потомки Данталиона были прирожденными менталистами. Чужие мысли были для них открытой книгой, но главное: они могли изменять их по собственному желанию. Влюбить несмотря на ненависть, а жертва даже не вспомнит, что когда-то было иначе. Заставить забыть…

Дура. Я, в смысле, дура. Но теперь становилось ясно, отчего я так легко согласилась. В нормальной ситуации это было бы немыслимо: не обговорив ни одной детали, просто поверив на слово…

– Как думаешь, почему я запретил ему с тобой разговаривать?

– Только не говори – чтобы меня защитить. Я не просила! Все, о чем я просила, – это честно рассказать, что здесь происходит!

– А я просил ответить на один вопрос. Почему ты здесь, Нат?

– Потому что я умираю!

Оно само вырвалось, правда. Я не хотела. С радостью бы взяла свои слова обратно, да только не могла. Оставалось смотреть на нервно комкающие покрывало пальцы.

– «Умирала» теперь, наверное, правильнее…

– От чего?

– Драконья кровь. Слишком большая доза. Организм с ней не уживается.

Новость эта Диза, похоже, не особо впечатлила. А чего я ожидала? Что он кинется надо мной причитать и сюсюкать?

– И ты решила, раз тебе все равно мало времени осталось, взять свою смерть в свои руки? Очаровательно.

– Я поступила в ГООУ, потому что они этого хотели. Я влезла в ритуал, как они добивались. Я терпела их эксперименты. Я только и делаю, что исполняю их желания. Могу я хоть умереть на своих условиях?!

А если бы моя смерть не была совсем бесполезной, если бы я хоть кому-то смогла помочь… Мне этого хватило бы.

– Если ты хотела их победить, тебе следовало жить.

Попробовал бы он очутиться в моем теле, я бы на него посмотрела.

– Помнишь, как мы познакомились?

Я моргнула.

– Конечно. Я врезалась в тебя…

– До того.

До того были барабанная дробь и пламя костров, луноликая женщина в мраморном хитоне и запах полыни.

– Ты успеешь еще сотни раз проклясть ту ночь, но так просто не умрешь. Она тебя не отпустит.

Кто «она»? Диана? Та самая «Ди», которую упоминал Макс?

– Уже отпустила.

– Нет. Поверь, я своих родственников знаю. Они не опустятся так низко, чтобы разбрасываться ресурсами. Если кого-то выберут, то это надолго. С другой стороны, довести тебя до отчаяния…

Чтобы я спустилась в Ад? Зачем?

– Они должны были проверить, получился ли у них психопомп, – озвучил Диз мои мысли.

Меня что, все это время водили за нос? По словам Диза выходило, что да. Молодцы. Проверили.

– Получился, – согласился со мной Диз. – Почти. С определенными ограничениями, о которых Данте не подумал.

Услышав знакомое имя, я напряглась.

– Психопомпы – удивительные существа даже по нашим меркам. Дело не столько в даре пересекать Границу – это не так сложно, как представляется. Важнее их способность удержаться на другой стороне. Близость источника опасна. Если не забирать жизнь у кого-то из коренного населения, я задохнусь на Земле. Ты сгоришь в Хтоне; уже сгорела бы, если бы была сильнее. Психопомпы способны жить везде, им все равно, Огонь рядом с ними или Воздух. Они повсюду дома. Никто до сих пор не знает, как это возможно. Они не полукровки – те всегда наследуют больше от одного из родителей. Полагаю, они ближе к апейрону, первоисточнику. Именно поэтому, Нат, ты не психопомп. Ты гени. Частично человек, не спорю. Но ты рождена от Огня. Драконья кровь дала тебе возможность переходить через Границу, но только до тех пор, пока у тебя есть доступ к ней. По сути парадоксально, но это свойство твоего тела, а не твое собственное. Не твоей… – сделал он неопределенный жест, – не знаю, души, если хочешь.

Отсутствующая тропа эту теорию подтверждала. Убери кровь, и что останется? Маленькая испуганная Наташа без шансов вернуться обратно.