До места добрались без приключений. Удалось проскочить все патрули. В дом приезжали три дня назад, поэтому он не промерз. Через пару часов температура стала приемлемой для жизни. Попытались продолжить оргию, но настроение было уже не то. Под конец проституток пристегнули к железным кроватям наручниками, которые нашлись в доме. Таня впала в сонливое состояние и, даже проснувшись утром, никак не могла отойти от него – вконец сдали нервы.

Утром был военный совет. Впрочем, совет – сильно сказано. В голове Матросова вряд ли могло родиться много здравых мыслей. Поэтому выдвигать предложения и принимать решение пришлось Андрею.

– Надо куда-то из этих краев убираться, – сказал Снайпер.

– А че? Давай убираться.

– Денег мало.

– Три тысячи баксов здесь схоронено.

– Маловато. Если будем по России слоняться, нас рано или поздно найдут. Глену легче, у него связи. С его помощью и мы бы пристроились, работенку нашли.

– Какую работенку?

– Как какую? Стрелки сейчас всем нужны. Хотя пустой разговор. Глен-то смылся в неизвестном направлении… Жень, кажется, придумал.

– Че ты надумал?

– Надо в Чечню двигать. Там в день по две тысячи долларов платят. Особенно снайперам.

– Опять чуркам помогать? Против своих?

– Свои, чурки… Чурку, конечно, давить надо. Но на чурку, которая доллары платит, можно и поработать. Как наберем достаточно гринов – двинем через границу. Нам на этой дерьмовой помойке больше делать нечего.

– А че? Давай в Чечню.

– Сначала до Ростова доберемся. Я там одного человека знаю, он с чеченами завязан. Найдет способ нас туда перекинуть.

– А че? Давай в Ростов.

– Надо продумать, как туда добраться. А что с девчонками делать?

– А че с ними делать?

– Продать могут.

– Удавить, что ли? Жалко вроде, – погрустнел Матросов.

– Ладно, поглядим.

– Неохота железяки здесь оставлять. Давай с собой возьмем.

– Жень, ты совсем дурной? Тут машина нужна, чтобы все это увезти.

Весь арсенал банды – несколько автоматов, ящик гранат, боеприпасы – хранился на втором этаже в тайнике, как раз в той комнате, где провела ночь вся компания. В настоящий момент оружие было разложено на всякий случай на полу для встречи незваных гостей. О доме знал только Глен, но Снайпер вполне допускал такую возможность, что тот мог попасться и выдать противнику место дислокации базы.

Двигать в Ростов решили дня через два. Если милиция сейчас занята активным розыском, то к этому времени ажиотаж спадет и будет больше шансов выбраться.

Но шансов у них уже не было.

Ближе к вечеру появились серые пятнистые комбинезоны.

Матросов, по привычке не забывавший время от времени контролировать окно, сперва заметил какое-то неясное движение. А потом понял, что это такое. Подходы к дому оцепляются, по позициям рассредоточиваются снайперы.

– Коррида! – завопил Матросов, вышиб стволом автомата стекло и полоснул короткой очередью. Силуэт исчез. Матросов отпрянул в сторону – и вовремя. Пуля, выпущенная из снайперской винтовки, должна была отправить его на тот свет, но лишь глубоко впечаталась в стену.

– Андрей, давай на ту сторону, нас атакуют!

Снайпер схватил автомат, сгреб несколько заряженных магазинов и бросился в другую комнату, чтобы контролировать движение противника с той стороны.

– Не возьмут! – Отчаянное веселье овладело Снайпером. Он понимал, что приходит конец. Но напоследок решил потешить душу. Впереди бой, запах пороха, грохот выстрелов. Может, это и лучше, чем бессмысленный бег неизвестно куда и неизвестно зачем. Азарт боя. Пренебрежение смертью. Андрей вступал в свою последнюю битву с миром марионеток. С куклами, которые сейчас для него – мишени. Но эти куклы могут стрелять. Убивать. Они убьют его. Однако перед этим он разобьет не одну из них.

– Нате вам, гады! – Андрей вынырнул резко из проема и послал очередь туда, где, как ему показалось, было шевеление. И, не успев укрыться, получил пулю в плечо. Он сполз на пол, ощупывая рану. Ничего страшного. Выживем.

– Не могу высунуться! – заорал Матросов. – Они окна держат, коррида!

Дело было плохо. Еще немного – и их возьмут. Или просто шарахнут гранатой. Даже хорошей драчки не получится – слишком грамотно действовали захватчики.

– Э, милиция! – заорал Снайпер, сидя на полу и вцепившись в автомат. – Не спешите. У меня две заложницы! Я их расстреляю, если вы не отойдете. Нина, подай голос.

– Помогите! Они нас убьют!

– Слышите? Отходите… Отходите, говорю – будем торговаться. Еще один ваш выстрел – будет два трупа.

Торг продолжался довольно долго. Предложение заменить девушек на кого-нибудь из офицеров было отвергнуто сразу.

– Вам своих не жалко! – крикнул Снайпер. – А за двух гражданских вам устроят. Не пойдет.

Матросов предложил потребовать вертолет и полмиллиона долларов. Снайпер резонно заметил, что ни один дурак за проституток полмиллиона долларов не даст, а вертолет они просто не достанут. Хватит машины с полным баком и свободной трассы.

К дому тем временем подтягивались силы. Вместе с омоновцами и собровцами приехали замначальника УВД, начальник РУОПа и заместитель областного прокурора. Началась обычная бодяга.

– Выпускайте заложников, и мы даем вам машину! – крикнул в мегафон замначальника УВД.

– Командир, поищи дураков в другом ауле. Мы поедем с ними.

Снайпер почувствовал, что их берет. Лишь бы вырваться из оцепления, а потом раствориться на просторах Руси-матушки. Каждый закоулок милиции не прочесать. Добраться до Чечни – там законы другие. Можно в Грузию уйти. Лишь бы только выйти из окружения…

Светошумовые гранаты «Заря-4» рванули в комнатах, которые прикрывали обороняющиеся. «Заря» на несколько секунд выводит человека из строя. Времени хватило, чтобы спецназовцы, незаметно занявшие позиции под окнами, сделав акробатическую пирамиду, проникли на второй этаж и нейтрализовали преступников. Причинить вреда заложницам бандиты не успели. Обоих взяли живыми.

СОБР опять показал класс.

– Отлично, – сказал начальник РУОПа.

– Не зря свой хлеб едим, – улыбнулся Неверов.

– Кстати, первое ваше отделение через неделю приедет из Чечни. Готовь своих ребят.

– Понял, – вздохнул Неверов. Придя в себя, на допросе у Светланы Снайпер сразу выложил все. Свой бой он проиграл и не видел смысла в том, чтобы юлить, вымаливать пощаду. Матросов же до самого конца мрачно повторял: «Я ничего не знаю. Я ничего не делал. Все говорят неправду…»

* * *

Рудаков и Норгулин зашли в полупустое помещение валютного бара при ресторане «Русская изба». Норгулин обратился к бармену: