Всё это время, пока они допевали псалом, Стас больше глаз не поднимал и на родителей не смотрел, хоть и чувствовал на себе их взгляд. Когда музыка затихла, ребята уселись на свои места. Станислав тоже опустился на лавочку, покосился на родителей, которые наконец-то перестали его прожигать своим взглядом и смотрели на следующего проповедника, который уже вышел вперёд и встал за кафедру.

Парень тихо вздохнул и позволил себе расслабиться, даже не слушая начало проповеди. Под взглядами родителей молодому человеку было не по себе, но они, наконец, перестали на него смотреть, и ему стало спокойнее. Он даже не стал прислушиваться к разговорам ребят, позволив себе расслабиться.

— Колоссянам 3 глава 13 стих: «снисходя друг другу и прощая взаимно, если кто на кого имеет жалобу: как Христос простил вас, так и вы», — донеслось до ушей Стаса, и парень повернул голову к проповеднику, начав слушать. — Дорогие братья и сёстры, омыв грязь с ног Своих учеников, Иисус показал готовность простить их грех ещё до того, как они его совершили. Это поднимает любовь на её самый высокий уровень. Ты скажешь: «Но здесь я ни в чём не виноват». Иисус тоже не был виновен. Из людей, которые находились в комнате, только Он был достоин того, чтобы ему омыли ноги, но именно Он мыл ноги. Пример Иисуса в том, что бремя наведения мостов ложится на того, кто сильнее, а не на слабого. И знаешь ли, что происходит? Чаще всего так, а не иначе, если тот, кто прав, вызывается омыть ноги тому, кто неправ, то оба они становятся на колени. Не все ли мы думаем, что мы правы? Следовательно, мы моем ноги друг другу. Пойми следующее: отношения процветают не потому, что наказаны виноватые, а потому что невинные милосердны. Милость Христа предшествовала ошибкам Его учеников, и наша милость тоже должна предшествовать чужим ошибкам. Те, кто рядом с Христом, не сомневаются в Его любви, и те, которые окружают нас, не должны сомневаться и в нашей любви. Павел ещё пишет: «но будьте друг ко другу добры, сострадательны, прощайте друг друга, как и Бог во Христе простил вас». Ефесянам 4 глава 32 стих. Потому что Христос простил нас, мы тоже должны прощать других. Потому что у Него прощающее сердце, у нас тоже должно быть прощающее сердце. Когда Христос действительно живёт в нас, у нас нет никакой лучшей альтернативы. Существует невообразимая сила в словах: «Я прощаю тебя, я люблю тебя; пойдём вперёд». Есть ли кто-нибудь, сидящий за твоим столом, кто нуждается услышать о твоём прощении?

Стас замер, слушая эти слова. Они сильно били прямо по его сердцу. Казалось, что эта проповедь говорится только для него одного и больше никого в зале нет. Молодой человек даже забыл, что кто-то ещё есть в зале, слушая каждое слово проповедника и виновато уставившись в пол. Парень понимал, что обязан простить родителей, но это было так сложно сделать! И от этого ему было ещё стыднее. Христос всех прощал, а он даже не может простить маленький поступок родителей, который они сделали с заботой о нём, но в итоге он привёл к неприятным последствиям. Стас не понимал: ну, почему так сложно прощать других?!

— Аминь! — закончил собрание служитель.

Все сразу закопошились, и в зале начался гул от общения народа. Станислав не спешил уходить из хора, так как понимал, что наверху посидеть у него сейчас не получится, потому что наверху уже было много детей, которые по-любому успели занять эту комнату. Парень также не мог пойти в столовую кушать, так как в любую минуту туда могли пойти и родители, а Стас не хотел, чтобы они сели с ним. Поэтому молодому человеку оставалось только сидеть в хоре и слушать, как ребята начали что-то бурно обсуждать между собой. Заметив на себе взгляд мамы, Станислав тут же подался вперёд и придвинулся поближе к ребятам, делая вид, что тоже принимает участие в общении.

Как назло долго сидеть ребята в хоре не стали. Они пообщались около десяти минут, что-то обсудили и начали покидать зал. Сидеть в одиночестве в хоре Стас не хотел, поэтому ему пришлось подняться и тоже спуститься в зал. В зале он притормозил, пытаясь решить, чем же заняться, пока всё равно ждёт, когда родители поедят и уйдут. Недолго думая молодой человек достал из кармана телефон и наушники. Он нацепил наушники и уселся подальше от всех на одной из лавочек. Парень уже собирался включить музыку, как тут услышал голос мамы.

— Стасик, а ты пойдёшь кушать? — спросила мама.

Стас повернул голову и увидел родителей, которые стояли рядом с лавочкой, на которой он сидел. Видимо, усаживаясь на этой лавочке, молодой человек даже не заметил, что родители были совсем недалеко от неё. Пересаживаться и уходить куда-то было уже поздно.

— Мы просто решили подождать тебя, — выдал отец. — Можно пойти вместе поесть, а потом уже мы поедем домой. Пойдём? Что тебе кушать одному….

— Я позже пойду есть, — качнул головой парень.

— Да ладно тебе, сынок, — улыбнулся Виктор Петрович. — Пойдём вместе поедим. Одному тебе будет скучно кушать, а с нами не так скучно.

— Я пойду потом, — упрямо повторил Стас и уткнулся в телефон, показывая родителям, что разговор закончен.

Родителям ничего не оставалось, как вздохнуть и отойти от сына. Когда они выходили из зала, молодой человек кинул на них взгляд. Кушать немного ему хотелось, но сидеть рядом с ними в столовой парень не желал. Он ведь понимал, что они точно предпримут попытку немного поговорить с ним, а там, в столовой, где будет много людей, он точно не сможет надеть наушники и слушать музыку или просто игнорировать родителей. Ему точно за это выскажут или неправильно поймут. А это Стасу было не нужно.

Парень сидел на лавочке и слушал музыку до того момента, пока не ушли родители. Он постоянно поглядывал в сторону коридора. Ему лишь немного была видна дверь и коридор, но этого было достаточно, чтобы увидеть уходят родители или ещё нет. И Стас увидел, как они уходят. И сразу же поднялся со своего места, снял наушники и уверенно двинулся к выходу из зала. Родители ушли, и можно было спокойно идти кушать.

— Ник, ну, почему ты так думаешь? — не понимал Юра.

— Потому что это мало того, что будет некрасиво, так ещё и не по-христиански. Христос точно не стал бы так делать, — наставляла его Вероника.

Стас краем глаза за