кумпанствами — и «адмиралтейские дела» — заведование постройкой кораблей, производившейся казенным способом. Еще с 15 ноября 1691 г. во главе приказа стоял окольничий А. П. Протасьев[395], который с 1697 г. стал неофициально называться «адмиралтейцем», как заведующий кораблестроением того и другого вида, и кумпанским, и казенным. Деятельность его по кораблестроению, однако, не удовлетворяла Петра; обнаружились еще за А. П. Протасьевым и взятки. Эти обстоятельства, повлекшие за собой его отстранение от кораблестроения, дали толчок к разрушению и самого приказа, так случайно и неестественно объединявшего в одних руках столь разнородные дела. Приказ был разложен при закрытии на составлявшие его части. Его судебные дела велено было передать в Московский Судный приказ; таким образом, судебное ведомство по одним и тем же делам, разобщенное ранее по двум разным приказам, теперь объединялось; это то же стремление к объединению ведомств, которое заметно во всех преобразованиях Петра, коснувшихся приказов. С другой стороны, корабельные и адмиралтейские дела, ведавшиеся закрываемым приказом, были вскоре после того выделены в особое управление. Указом 18 февраля 1700 г. окольничий А. П. Протасьев с его помощниками стольниками И. Колычевым и С. Языковым был от корабельных и адмиралтейских дел отставлен, и они были поручены ближнему стольнику Ф. М. Апраксину, которого уже официально велено было писать «адмиралтейцем». Так возник новый приказ, получивший впоследствии название Адмиралтейского. Над Протасьевым было наряжено следствие; в Преображенский приказ были забраны его люди для допроса о том, «что взял от кораблев Александра, их боярин»[396]. Из Ратуши по городам наводились справки о взятых им поборах. Петр лично допрашивал его самого. «И он, Александра, — пишет Желябужский, — великому государю вину принес. И в тех же числех он, Александра Петровичь, с печали и с стыда на Москве умер». Он скончался 17 марта 1700 г.[397] Древние учреждения оказывались, однако, очень живучими и не сразу поддавались уничтожению. Владимирский Судный приказ, уничтоженный по указу 3 ноября 1699 г., сносится еще под своим названием с Палатою об Уложении весной 1700 г.[398]

Компетенция другого из приказов, уничтожавшихся указом 3 ноября 1699 г., Земского, касалась города Москвы. С ним в ближайшей связи стояли черные слободы московского посада. Старосты этих слобод сходились на собрания в Земский приказ, находившийся у Воскресенских ворот, на месте теперешнего Исторического музея[399]. Но приказ ведал не только специально посадское население Москвы; его полицейская власть простиралась на весь город, т. е. и на обывателей других сословий. Котошихин верно обозначил его ведомство: «А в нем ведомы московские посадские люди и городы небольшие. Да в нем же ведомы на Москве и в городех дворовые места, белые и черные, и слободы продажею и мерою, также и улицы мостят и чистят, а собирают мостовщину со всякого чину жилецких людей»[400]. В нем хранились переписные материалы города — писцовые и переписные книги московским дворам; он ведал нотариальную часть по переходу городских дворов черных и белых из рук в руки, в нем свидетельствовались и записывались акты, касавшиеся такого перехода: купчие, закладные и всякие иные крепостные документы. Наконец, на нем же лежали и некоторые полицейские обязанности по благоустройству, а именно: устройство и содержание в чистоте мостовых и сборы денег, шедших на это дело, «мостовых» денег с дворовладельцев города и «хомутных» денег с извозчиков. Указ 3 ноября не приводит мотивов, побуждавших закрывать те два приказа, о которых он говорил. Относительно Земского приказа можно догадываться, что сочтено было излишним иметь два приказа, ведавших городскую полицию в Москве, — Земский и еще Стрелецкий, на котором лежала полиция безопасности и противопожарные меры. Дела закрываемого Земского приказа велено было распределить так: хранившийся в нем переписной материал и нотариальную часть, которую он вел, передать в Московский Судный приказ, сооружение мостовых — отдать в Стрелецкий приказ. Припомним, что Стрелецкий приказ с раскассированием московских стрельцов потерял основную часть своего ведомства — управление стрельцами. По указу 3 ноября он становился полицейским органом Москвы, сосредоточивая в своих руках более широкое полицейское управление городом. Финансовая часть — сборы мостовых и хомутных денег — передавалась в Ратушу как центральную кассу всяких сборов, откуда должны были идти ресурсы, между прочим, и на полицию города Москвы. Получив память о закрытии Земского приказа и о передаче мостового дела в Стрелецкий приказ, начальник последнего князь И. Б. Троекуров наложил на этой памяти резолюцию о справке в Земском приказе: «…сколько в Кремле, и в Китае, и в Белом, и в Земляном городех улиц и переулков, также и за Земляным городом и за вороты мостами мощено». В Бурмистерской палате, получивши память о закрытии Земского приказа и о передаче в палату денежных сборов, распорядились справиться с Земским приказом, сколько мостовых денег в сборе и сколько в недоимке, и вытребовать оттуда окладные книги по мостовому и хомутному сборам[401]. Однако Земский приказ закрылся также не сразу: 3 декабря 1699 г. он упоминается еще как действующий и во главе его стоит еще боярин князь М. Н. Львов. В этот день последовал даже указ «в Земском приказе с боярином со князем М. Н. Львовым быть дьяку Роману Бочину»[402]. Все же указ о его закрытии был, хотя и не сразу, исполнен, дела его были переданы в Стрелецкий приказ, причем последний получил более соответствующее его новым функциям наименование. Не управляя более стрельцами, он уже не был Стрелецким, и его велено было именовать «Приказом земских дел»[403].

Идя далее в хронологической последовательности, мы должны отметить закрытие палат Золотых и Серебряных дел и передачу их ведомства в Оружейную палату, к слиянию с которой эти оба приказа имели стремление издавна, соединяясь под управлением одного и того же лица: до 1691 г. всеми тремя палатами правил окольничий М. Т. Лихачев; с 1691 г. по 1697 г. — окольничий И. Ю. Леонтьев[404], с 19 февраля 1697 г. — боярин Ф. А. Головин. Именным указом 19 января 1700 г. велено было и приказных, и мастеровых людей палат Золотой и Серебряной, а также и упоминаемого при этом случае Ствольного приказа ведать в Оружейной палате и дела этих приказов снести в ту палату. Самое дело не ликвидировалось; существовавший до тех пор штат золотых и серебряных дел мастеров — «указное число» — продолжал оставаться, равно как оставался и ведавший этим штатом приказный персонал; закреплен был и бюджет, шедший на содержание тех и других, мастеров и подьячих: денег — 4349 руб. 8 алтын, хлеба (ржи и овса) — 2002 четверти 6 четвериков в год. Но, как отдельные приказы, Золотая и Серебряная палаты свое существование прекращали и сливались с Оружейной палатой, сосредоточившей, таким образом, в своем ведомстве,