Они прошли, почти пробежали, узким холлом гостиницы и поднялись на пятый этаж.

Уже подходя к апартаментам принцессы, Даша на секунду чуть замедлила шаг.

— Да, кстати. Забыла тебя предупредить…

— Что еще? — моментально насторожилась Соня.

— Понимаешь, сейчас ты увидишь одного человека… Одну женщину…

— Двоих, что ли?

— Короче, сейчас ты увидишь одну Лунинскую родственницу…

— Ну, здрасте вам! Этого еще не хватало! — Девушка буквально на ходу развернулась всем корпусом и решительно зашагала обратно в сторону лифта.

— Да погоди же ты! — Даша вцепилась в рукав Сониного пиджака. — Говорю тебе: она совсем другая!

— Лунины другие не бывают! — яростно отбивалась Либерман. — Это ж надо было мне быть такой идиоткой, чтобы тебе поверить!

— Послушай, давай так: не понравится — уйдешь! — выдвинула последний аргумент Даша и, не дожидаясь возражений, забарабанила свободной рукой в дверь.

Маргарита открыла дверь сама. На ней было простого покроя, длинное черное платье и легкий, в тон волосам, серебристый шарфик. Бессонную ночь выдавали чуть припухшие глаза, под которыми темнели круги.

— Вы одна? — заговорщицки спросила Даша вместо приветствия и втолкнула в комнату разом остолбеневшую Соню.

Маргарита в ответ сдержанно улыбнулась:

— Здравствуйте, фрау Быстрова. Не могли бы вы мне представить вашу спутницу?.. С ней, кстати, все в порядке? — Она понизила голос и выразительно указала глазами на Соню, у которой с лица не сходило выражение суеверного ужаса.

Даша пожала плечами.

— Было, по крайней мере. Пока вас не увидела. Вам также, во-первых, здрасьте, а вот что касается во-вторых… — Она на секунду замялась. — А во-вторых, фройляйн превосходно говорит по-немецки, так что общайтесь с ней напрямую. — Пусть Сонька сама решает, кому представляться, а кому — нет.

Принцесса Маргарита окинула рыжеволосую гостью печальным взглядом:

— Я, надеюсь, не очень вас огорчу, если скажу, что даже прекрасный костюм не изменил ваш характер к лучшему?

Даша хмыкнула:

— Нет, совсем не огорчите. Впрочем, за костюм спасибо, я старалась. — И без всякого перехода добавила: — Необходимо эту барышню как можно быстрее спрятать.

— Что, простите? — Маргарите показалось, что она ослышалась.

— Я говорю, что надо найти такое место, где ее никто не увидит, но она сможет всех слышать.

Некоторое время принцесса молчала.

— И куда вы предлагаете ее… спрятать?

— Куда угодно, только быстро.

Маргарита, пожав плечами, оглядела номер. Наконец ее взгляд остановился на бело-золотом платяном шкафу в стиле Людовика XVI.

— Может, в этот шкаф?.. Часть вещей я могу переложить обратно в чемодан… Почему вы смеетесь?

— Скажите ей об этом сами, — с трудом сдерживая смех, выдавила Даша. На Соню она старалась не смотреть.

Сиятельная леди была в крайней растерянности — ей предлагали загнать в шкаф человека, которого даже не представили. Однако возразить она не успела — помешал стук в дверь.

— Сонька, давай, живо прячься. — Даша распахнула дверцу шкафа и буквально впихнула туда заметавшуюся девицу. И кивнула принцессе: — Открывайте.

Маргарита нервно хрустнула пальцами. Она явно колебалась.

— Да открывайте же! — яростным шепотом воскликнула Даша, в глазах ее вспыхнул огонь.

Принцесса взяла себя в руки и, придав лицу бесстрастное выражение, направилась к двери. Через секунду из коридора донеслось нежное воркование (если, конечно, слово «воркование» как таковое можно отнести к немецкому языку):

— Милый, как я рада, что ты так быстро вернулся! А у нас гости. Вернее, гостья — фрау Быстрова.

Илья стремительно вошел в номер:

— Дашка, привет. — Он притянул ее к себе и расцеловал. — Ну, ты просто красавица. Чего затеяла?

Молодая женщина незаметно перевела дыхание.

— Так, небольшое развлечение. Послушай, у меня к тебе одна просьба: спустись вниз, через пару минут должен подойти подполковник — ты его помнишь, тот, который допрашивал тебя «У двух кошек», возможно, с ним будет Ольга, моя подруга, ее ты тоже встречал. Приведи их сюда. Хорошо?

— Хорошо… — Ювелир удивленно посмотрел на нее. — А что случилось?

— Пока секрет. Через пару минут ты все узнаешь.

Даша подождала, пока дверь за ним закроется, и придвинула стул на гнутых золоченых ножках поближе к хозяйке:

— Принцесса…

Та предостерегающе подняла палец к губам и кивнула головой на шкаф.

— Принцесса, — устало продолжила Даша, игнорируя ее жест, — вы ведь взрослый человек и прекрасно понимаете: за все поступки рано или поздно приходится отвечать. Сейчас настала ваша очередь… Неужели вы серьезно думаете, что вам удастся скрыть эту историю? Совершено пять, нет, уже шесть убийств, и все из-за того, что четверть века назад вы пошли на поводу у своих желаний, даже на секунду не задумавшись о последствиях. Подумайте, что стоит семейный скандал против пяти смертей? Вы же порядочная женщина, а не олигарх какой-нибудь… И потом, вам все равно придется урегулировать вопрос с вновь объявившимся сыном. Не забывайте и про дочку, по счастью для всех, пока еще лежачую. Она вместе со своим сообщником будет шантажировать вас до конца жизни. Выкачает все деньги, и при этом, — женщина выдержала паузу, — никто, слышите, никто не даст вам гарантии, что правда не выплывет наружу. Или того хуже: по завершении операции вас постигнет участь остальных.

Маргарита сидела не двигаясь. В неровном свете наступающих сумерек ее лицо приобрело безжизненный, восковой оттенок. Прекрасные глаза увлажнились, она вскинула голову и быстро заморгала длинными ресницами, сдерживая слезы.

— Я понимаю, но… — Маргарита из последних сил пыталась не расплакаться. — Я просто не смогу сказать мужу об этом. Вы не представляете, какой он человек. Поймите, — она порывисто обернулась к Даше, — ведь я была уверена, что все наши дети общие. Да, я не испытывала особой любви, когда выходила за Генриха замуж, но, прожив с ним почти тридцать лет, поняла — его нельзя не любить. Это прекрасный, благородный человек… Я не боюсь его гнева, я боюсь его горя, — и поспешно приложила к глазам крошечный платочек.

— Прекрасная речь, принцесса, — Даша достала сигарету, — искренне рада за вас. О своем муже я вряд ли смогу такое сказать. И тем не менее вам все равно придется это сделать — иначе ни смерть, ни ложь не кончатся. К тому же, — она вздохнула, — в это дело посвящено уже слишком много людей. Смиритесь и постарайтесь покончить с этим делом максимально безболезненно.