Я подумал, что хорошо сделал, что не стал врываться — на чьей стороне я бы выступил? Очевидно, Франц находился в здании на законных основаниях. Об этом свидетельствовало и то, что он был без верхней одежды, и то, что он был знаком с доктором Улаффсоном. Скорее всего, в доме находилась и сама фон Раскуль, дожидающаяся операции, которую не успел провести Тед Рессенс. Конечно, в вестибюле царил бардак, кругом стояли ящики и коробки. Но на верхних этажах комнаты вполне могли привести в порядок, а значит, она решила лично проследить за тем, как обустраивается лаборатория, где ей предстояло стать первой пациенткой.

Человек в пальто явился с улицы — вместе с тем, кто лежал в коридоре. Ясно, что Франц добрался сначала до того, а затем обнаружил шарящего фонариком сообщника. Подкрасться к нему так же незаметно не удалось, и теперь они пытались убить друг друга в полутьме комнаты. Оставалось загадкой, почему Франц не позвал на подмогу охрану.

Вдруг человек в котелке сделал хитрый выпад, нырнул под рассекшую над его головой воздух наваху, и, резко вскинув руку, ударил Франца тростью по запястью. Нож вылетел, и дворецкий бросился за ним, но противник сделал ему подножку, и, как только Франц споткнулся, кинулся ему на спину. Оба повалились с глухим стуком на ковёр, в жёлтом свете фонарей мелькнули перекошенные взмокшие лица. Я думал, что человек в пальто сейчас перережет дворецкому фон Раскуль горло, но тот лишь приставил кривое лезвие к напрягшейся шее Франца.

— Где мальчишка?! — донеслось до меня яростное шипение. — Говори!

Немец попытался скинуть противника, несмотря на то, что тот мог убить его в любой момент, но человек в пальто держал крепко. Он замахнулся второй рукой и ударил Франца по спине набалдашником трости. Звук был хлёсткий, и боль, наверное, жуткая, но дворецкий только захрипел и снова забился под навалившимся противником.

— Где мальчишка! — явно теряя терпение, повторил человек в чёрном.

В свете фонаря было видно его длинное лицо с белёсыми глазами — такими же, как у его сообщника, лежавшего в коридоре. На шее краснели жуткого вида язвы. Значит, он тоже был чем-то болен.

— Какой?! — прохрипел, наконец, Франц.

— Кирзби! Где вы его прячете?! — последовал ещё один удар по спине.

Глаза у дворецкого расширились от боли, зубы обнажились в жутком оскале.

Почему он не зовёт на помощь? Я мог бы сейчас войти и застрелить человека в пальто, но зачем? Франц не был моим другом, он пытался убить меня. В конце концов, пришлось бы застрелить и дворецкого.

— Так где он? — повторил человек в чёрном.

Он надавил лезвием на кожу, и на шее Франца проступила капелька крови. Кадык у немца судорожно задвигался над тугим воротничком.

— Я покажу! — прохрипел он.

— Нет! Говори!

— Там потайная дверь! Ты не найдёшь.

Было заметно, что человек в пальто сомневается. Наконец, он решился.

— Хорошо, пойдёшь со мной.

Он положил трость и достал из кармана пластиковый хомут для скрепления кабеля. Такие часто используют в качестве наручников.

— Руки за спину! — скомандовал он.

Франц, видимо, почувствовал, что противник принял вертикальное положение. Это меняло его центр тяжести, и дворецкий вместо того, чтобы завести руки назад, упёрся ими в пол и резко выгнулся. Должно быть, он был очень сильным, потому что человек в пальто слетел с него кубарем, взмахнув руками и исчезнув в темноте. Франц вскочил на ноги, одновременно подхватив с пола оставленную противником трость. Он кинулся в угол, куда рухнул человек в чёрном. Послышалась возня, раздались хрусткие удары, затем хрип — и всё стихло. Через несколько секунд на середину комнаты вышел Франц. В руках у него ничего не было. Он подобрал один из фонарей и начал шарить по полу, пока не отыскал свою наваху. Сложив нож, издававший при этом тихие щелчки, он пошёл прямо к двери, за которой стоял я. На лице у Франца виднелись кровоподтёки, левая бровь была рассечена, по шее текла красная струйка, но рана была не опасна: артерия не задета, просто надрезана кожа.

Я едва успел отпрянуть, когда дверь распахнулась, и на пороге возник дворецкий. Я направил свет своего фонаря ему в лицо, но ослепить немца не удалось. Он скользнул рукой в карман и выхватил нож, но его ещё надо было открыть, а вторая рука у Франца была занята фонарём.

— Пристрелю! — тихо пообещал я.

Франц замер, не поднеся нож ко рту (он собирался вытащить лезвие зубами). Медленно опустил руку, посветил на меня.

— Ты кто такой?!

В первый момент я удивился, что дворецкий Раскуль не узнал меня, но тут же вспомнил, что загримировался. Даже испытал что-то вроде удовлетворения: не зря, значит, потратил несколько часов, осваивая искусство маскировки. Но Франц быстро остудил меня: прищурился, и через миг на его лице появилось недоумение — узнал!

— Вижу, купание в канале вам не повредило, — проговорил я, чтобы завладеть инициативой, как только понял, что разоблачён.

— Какого чёрта тебе здесь понадобилось?! — Франц всё ещё был под впечатлением: явно не ожидал увидеть здесь старого знакомого. — Ты что, теперь работаешь на Кирзби? Или это он тебя и подослал к нам с самого начала?

— Что здесь произошло? — вместо ответа спросил я. — Кто эти люди?

Франц недоверчиво усмехнулся:

— Хочешь сказать, они не с тобой?

— Нет.

— Как же ты попал в дом?

— Дверь была открыта.

— Ну, да, кто-то из них взломал замок, — Франц чуть склонил голову набок, словно изучая противника. Нож он по-прежнему держал в руке. Ничего, воздушный барьер ему не пробить. — Хорошо, допустим, так и было, но что ты тут делаешь?

— Ищу кое-кого.

— Да? — брови немца иронично приподнялись. — Могу я узнать, кого ты почтил своим столь поздним визитом?

— Графиня здесь?

— Так ты к ней? Должен тебя разочаровать: у неё уже есть…

— Знаю, — перебил я. — Так она здесь?

Франц пожал плечами.

— А если я не отвечу, застрелишь меня?

— Нет, за это не застрелю.

— А за что? — дворецкий убрал нож в карман жилета.

Я промолчал. Франц вздохнул.

— Какое у тебя дело к графине? Зачем ты её преследуешь?

— Графиня мне не нужна.