Гейм быстро фотографировал на пленку один документ за другим. Утром микропленка должна быть отправлена Гибсону, тот найдет возможность разобраться в этой странной «космической» выставке.

«На других планетах нам делать нечего». Но в таком случае в чем же смысл затеи Прайса?

Кажется, правы были друзья Гейма по военной службе, в шутку утверждая, что он родился с серебряной ложкой во рту – ему, мол, во всем везет. Летчику удалось сфотографировать и рукопись Джонстона, страницу за страницей.

Вот и все! Свет выключен, дверь снова закрыта на ключ, цифры на специальном пульте у письменного стола приведены в прежнее положение. Друзья направились к выходу из кабинета.

Стояла тишина, но Гейм и Финчли интуитивно почувствовали, что впереди, там, куда они должны выйти, находится враг. Сделав бортмеханику знак следовать за ним, Гейм скользнул за портьеру и погасил фонарик. Друзья оказались в возвышающейся над полом нише. Здесь был небольшой диван: очевидно, Скаддер или другие помощники Прайса дежурят здесь, когда это бывает нужно их хозяину.

Прошло несколько томительных минут. Боб хотел было выйти из укрытия, но Гейм заставил его опуститься на диван и не шевелиться. И это спасло их: отчетливо послышались голоса, дверь из приемной отворилась, кто-то включил лампу на письменном столе. Гейм осторожно посмотрел – в кресле сидел Уильям Прайс, а перед ним стоял тучный мужчина с бицепсами отставного боксера и юношески румяным лицом. Прайс сверкнул злобными глазками и обратился к своему собеседнику:

– Садитесь, Хиггинс. Помните, что вы пользуетесь моим полным доверием.

– Я оправдаю его, – поклонился Хиггинс. «Полное доверие»! Гейму хорошо знакома эта песня.

Но неужели и Хиггинс обречен? Нет, старик намерен о чем-то договориться с ним.

– По вашему приказанию я детально ознакомился с тем, какую помощь в области производства атомного оружия наша страна оказывает Европе, – сказал Хиггинс. – Эта наша помощь главным образом идет в Западную Германию. Мы предоставили немцам самое современное научное оборудование… Теперь там организованы атомные лаборатории, ведутся большие исследовательские работы, в первую очередь по созданию кобальтовой бомбы. Я уверен, что в области атомного оружия Западная Германия скоро станет ведущей страной в Европе.

Хиггинс говорил бодрым тоном, видимо, ему было приятно сознавать, что при помощи США Западная Германия превратится в мощную военную державу, оснащенную атомным оружием. Но Прайс жестом остановил его. Старик смотрел теперь в упор на собеседника, губы его сжались и глаза сверкали тем мрачным, уже знакомым Гейму огнем, который свидетельствовал о его крайне возбужденном состоянии.

– Перейдем к делу, профессор Хиггинс, – сухо произнес он. – К тому делу, из-за которого я заставил вас тащиться сюда в такой час.

– Слушаю вас, мистер Прайс, – ученый угодливо склонил голову.

Прайс сверлил его злобным взглядом.

– Вы работаете у меня… Все это время я изучал вас, Хиггинс…

Профессор испуганно задвигался на месте.

– Я пришел к выводу, что вы мне подходите, – продолжал Прайс, – и решил купить вас. Да, да, купить. Я знаю, что вы больше всего любите деньги – я дам их вам. Я умышленно подчеркиваю, Хиггинс, – я не нанимаю, а покупаю вас. Это значит, что и вы, и ваши знания целиком принадлежат мне. Согласны? Размеры материального вознаграждения не имеют для меня значения.

– Конечно, согласен, – ответил Хиггинс. – Можете располагать мной, как вам заблагорассудится, но предупреждаю – я запрошу много.

Прайс не обратил никакого внимания на эти слова. Он продолжал:

– Я решил, что наступило время, когда вам следует приступить к выполнению ваших обязанностей. Работы, которые велись вами в моей лаборатории, вы продолжите в другом месте… Но не они сейчас главное для меня… Вам придется забрать с собой семью и исчезнуть. Вы нужны мне там… – старик махнул рукой.

Хиггинс с готовностью поклонился.

– Вы нужны мне. Но наша сделка может и не состояться…

– Почему же? – испугался профессор.

– Прежде чем я вам доверю дело, для которого вы мне нужны, я хочу знать, являетесь ли вы моим единомышленником. «Опять! – подумал Гейм, – старый прием». Но ученый ничего еще не понимал.

– Я всегда был уверен, что… – начал он, однако Прайс нетерпеливо прервал его.

– Вы всегда были уверены, что я сплю и вижу очередную потасовку с Советами и их друзьями, не так ли? – ехидно спросил он.

– Да, – откровенно признался Хиггинс.

– А я не хочу, слышите, не хочу этой потасовки! Не хочу, чтобы возникла новая война.

– Для чего же, в таком случае, я нужен вам? – спросил Хиггинс.

– Для того чтобы помочь мне подготовиться к новой войне с коммунизмом.

Тщетно пытался Хиггинс сообразить, что же от него требуется.

– Вам придется понять меня, Ваневар Хиггинс, – жестко сказал Прайс. – Уже лет десять вы возглавляете различные комиссии конгресса, заседаете в комитетах, и всем известно, что ни в патриотизме, ни в знании атомной физики вы не уступите никому из ваших коллег.

Гейм старался угадать, куда метит старик.

– Однако, – продолжал Прайс, – если вы хотите подписать вот этот контракт… – он вынул из ящика письменного стола документ и показал его профессору, – то вам придется подняться на несколько голов выше и ваших коллег и наших генералов из военного министерства. Это – обязательное условие! Я хочу, чтобы вы стали дальновиднее стратегов из генштаба. Я хочу, чтобы, помогая мне, вы отдавали себе отчет в том, что иного выхода, кроме указанного мной, у нас с вами нет. Если вы, Хиггинс, согласитесь со мной, согласитесь разумом и сердцем, я разрешу вам подписать контракт, и этим самым вы впишите свое имя в историю цивилизации!

Боб Финчи порывисто сжал руку Гейма.

– Сегодня я пригласил вас сюда для того, – говорил Прайс, – чтобы окончательно решить вопрос – можно ли доверить вам важное дело, связанное с абсолютной тайной. Вам, конечно, известно, что у меня твердая репутация делового человека, далекого от политики?

– О да! – Хиггинс произнес это таким проникновенным тоном, что Прайс с любопытством посмотрел на него: он не любил излишнего подобострастия, оно всегда опасно для истинно деловых людей.

– Ну, так постарайтесь, чтобы на эту мою репутацию не легла тень, – резко сказал он. – Я сегодня даже Скаддера отослал… Мы с вами здесь совершенно одни, Хиггинс… Приступим же к делу. Прежде всего мы с вами должны разобраться в планах нашего военного командования, – с этими словами Прайс быстро подошел к сейфу и вынул из него какие-то бумаги. – Вот точные копии тех документов, которые нам с вами надлежит сейчас рассмотреть, – и он положил бумаги на стол. – Их достаточно для того, чтобы заставить рассмеяться даже кошку. – Старик презрительно фыркнул.