– На констебля? – удивился Линда.

– Да, Линда, на констебля.

Линда защелкала клавиатурой.

– Вот, пожалуйста, ваш Майкл Партон. По-моему, вы напрасно теряете время.

– Может быть, – сказал Роман, впиваясь в экран.

На него смотрел приятный мужчина лет тридцати. Русые волосы зачесаны наверх, открывая гладкий лоб. Черты лица европейские. Но глаза. Темные, цвета кофейной гущи, они вызвали в памяти Романа белый диск солнца и желтые горизонты пустыни.

– Вам не кажется, Линда, что предки этого констебля родились гораздо южнее Британии? – спросил Роман, облизывая губы.

– Нет, я бы не сказала, – вглядываясь в лицо Партона, сказал Линда.

– А его глаза?

– Что глаза? Темно-карие, но у многих старожилов Британских островов такие глаза.

– Да-да, – рассеянно кивнул Роман. – Ну-ка, давайте посмотрим его родословную.

– Вообще-то, это закрытая информация, – пробормотала Линда. – Если мистер Тайлер узнает, что я вам ее показала, мне нагорит…

– Линда, я вас умоляю. Потом!

Линда вздохнула и щелчком клавиши открыла другую страницу.

– Так, родители. Отец, Ричард Партон, родился в Лондоне, – читал Роман. – Мать, Бетси Льюис, уроженка графства Кент. Это ладно, с родителями ясно… Теперь, вот: мать отца – Виктория Партон. Отец – иранец по имени Казем Роухани. Взял фамилию жены, получил в 1956 году британское подданство… Линда, вы видите, что получается?

– Получается, – морща лоб, сказала Линда, – что дед Майкла Партона – иранец?

Она глянула на Романа и ее глаза расширились.

– Это он, Линда, – сказал Роман. – Едем.

Майкл отвел тонкие ножки в стороны, чуть качнул тубу, проверяя, как она стоит на не очень ровном полу. Стояла надежно, выставленные ножки служили отличным упором.

В углу, где в куче мусора хранилась туба, темнела разбросанная ветошь. Майкл подумал, что неплохо бы все собрать назад, в кучу, но затем решил, что в этом нет необходимости.

Он включил телевизор, сделав звук как можно тише. «Британия», королевская яхта, – а по сути, океанский лайнер, настоящий плавучий дворец – была уже на подходе к Вестминстерской набережной. Кадры, сделанные с вертолетов, позволяли разглядывать ее сверху, спереди и сзади. Порой за толстыми стеклами появлялось на несколько секунд морщинистое личико пожилой женщины в скромной шляпке, и тогда толпа на берегу разражалась восторженными криками.

Майкл достал из кожаной сумки ноутбук, раскрыл, включил. На экране возникла карта Лондона, прочерченная жирной, черной линией. Маршрут и цель были обозначены заранее. Оставалось лишь внести их в ракету.

Отвинтив одним поворотом крышку, Майкл освободил верхнюю часть «дракона». Ракета хищно нацелилась острым рыльцем в гофрированный потолок. Отверстия вверху еще не было – не стоило рисковать раньше времени. Место здесь заброшенное, но все же наблюдатели с дальних зданий могут заметить странную дыру в одной из крыш. После пускай замечают, сколько влезет. Но только не до того, как «Британия» пришвартуется к берегу.

Майкл, действуя очень неторопливо, нажал несколько клавиш на клавиатуре ноутбука. Сейчас же зеленый индикатор на серебристой головке ракеты отозвался прерывистым миганием. По инструкции это означало, что загрузка данных произведена.

Все было очень просто. Конструкторы «дракона» позаботились о том, что пуск ракеты был не сложнее выстрела из гранатомета. А пожалуй, даже проще.

Теперь оставалось дождаться означенного часа. Майкл внимательно вглядывался в экран телевизора, следя за продвижением «Британии». Ему даже часы не требовались. Телевизионщики все сделают за него.

Послышался стук в дверь.

– Эй, Майкл! – закричал Трой Бишоп.

Майкл покосился на дверь. Постучит и уйдет.

– Майкл, открывай, – орал Трой. – Я же видел, как ты входил. Заснул там, что ли?

Майкл аккуратно поставил ноутбук с колен на пол, подошел к двери, отодвинул засов.

– Привет, Трой. Что тебе надо?

– Ну, чего ты не открываешь? – спросил Трой. – Я стучу, стучу…

Он заглянул в ангар.

– Это он, да? Ты уже его привез?

Он протиснулся в дверь, сделал пару шагов вперед.

– Что это за фигня, Майкл? Это ведь не…

Послышался едва слышный хлопок. В затылке Троя возникло ярко-алое пятно, и он ничком рухнул на бетонный пол.

Майкл опустил руку с пистолетом, выглянул наружу. Нигде никого.

Он закрыл дверь, тщательно задвинул засов и вернулся к телевизору, машинально перешагнув по дороге через лежащее тело.

Короткая заминка отвлекла его от слежения за яхтой. Майкл посмотрел на часы, сориентировался по времени. Еще пять минут – и можно открывать роллет. С этим проблем не возникнет. Трой Бишоп был отличным механиком.

– Вот его дом, – крикнул Роман, указывая на старую, покрытую сажей, пятиэтажку.

Линда остановила красный «Пежо», завозилась с ремнем безопасности.

Роман заскочил в подъезд, гигантскими прыжками начал взбираться наверх, быстро просматривая таблички на дверях. Сзади поспевала Линда, стараясь не стучать каблуками.

Тридцать шестая квартира оказалась на третьем этаже. Роман вдавил кнопку звонка, слушая тонкую трель за дверью.

– Никого, – прошептал он Линде.

– Может, мы ошиблись? – спросила она.

Роман заметил, что пистолет из кобуры она достала.

– Может, – кивнул он.

Отойдя на пару шагов, он примерился и что было сил ударил ногой в дверь.

– Это незаконно! – взвизгнула Линда.

Роман ударил еще раз, сильнее. Замок хрустнул, дверь распахнулась.

– За мной, – скомандовал Роман.

Они вбежали внутрь, быстро озираясь. Типичное жилище холостяка. Небогато, но уютно. Домашняя одежда аккуратно сложена на спинке дивана. На письменном столе немытая кружка из-под кофе.

– О, боже, – воскликнула Линда, увидев портрет Хомейни на стене.

– Его здесь нет, – сказал Роман.

Он заметил, что в дверь кто-то заглядывает. Это был давно не бритый старик, живущий по соседству. Его привлек громкий шум на лестничной площадке, и он вышел посмотреть, в чем дело.

– Вы кто? – спросил Роман.

– А вы кто? – прохрипел старик.

От него несло, как от любого российского завсегдатая пивной, что сразу объяснило причину его смелости.

Линда показала свое удостоверение.