Я задумчиво гоняла еду по тарелке.

– У них никогда не будет внуков, Трой.

– Им придется ограничиться безумно счастливым сыном. И двумя потрясающими приемными внуками. Согласись, совсем неплохой вариант. Кроме того, Шейда, нам еще нет сорока. Мы отдали свои долги. Пришло время подумать о том, что делает счастливыми нас.

Он так уравновешивал меня, мы с ним были точно два кусочка пазла, вставшие на места, часть прекрасной картины, которая задумывалась изначально.

Чувствуя холодок подступающей ночи, я плотнее закуталась в шаль.

– Идем в дом, – сказал Трой.

– Еще рано. – Мне не хотелось оставлять эту ночь, эту луну, эту магию, оставшуюся нам до возвращения домой.

– Тогда давай я тебя согрею. – Протянув мне руку, он отвел меня в беседку.

Я оперлась о решетчатые перила. Он включил уличный обогреватель. Из него вырвалась высокая колонна огня, и вокруг тут же стало тепло. Трой приоткрыл встроенную панель и нажал несколько кнопок. Нас окружила тихая музыка.

– Знаешь, чего мы еще не сделали в этот раз? – спросила я.

– Чего? – Он обнял меня.

– Не было крылышек и караоке.

– Это легко восполнить.

Он запел песню Duran Duran – что-то про то, как вечная мечта обретает плоть и кожу, и мы начали танцевать. От его сексуального, хрипловатого голоса у меня по всему телу побежали мурашки.

– Я слушал эту песню, когда увидел тебя в тот день на пруду, – сказал он.

В тот день, когда я нашла мертвую бабочку. Тот день изменил все.

– Караоке прекрасно. А что насчет крылышек? – спросила я, наслаждаясь всем вокруг, выражением глаз Троя, серебристым плеском озера.

– Так вот же они. – Он ухватил мои костлявые локти и захлопал ими в воздухе.

– Трой! – рассмеялась я.

– Я тебя люблю, Свекольная Бабочка.

– И я тебя, Жуткая Вишня.

12 августа 2001 года

Я проснулась среди ночи и села в постели, покрывшись холодным потом.

– Что случилось? – Трой тоже вскочил.

– Черт! – Я закрыла лицо руками и замотала головой. – Черт, черт, черт!

– Шейда! Что слу…

– Как я смогу объяснить все это Джейн? – завывала я ему в плечо.

Рухнув обратно в постель, мы зашлись хохотом – дурацким, нелепым, до колик. Он перекатил меня на спину и прижался ухом к моей груди.

– Что ты делаешь? – спросила я.

– Слушаю твой смех.

Вздохнув, я погладила его волосы.

– У нее теперь есть младенчик.

– У Джейн?

– Да. Маленький мальчик.

– Хорошо. Тогда ей плевать, – улыбнулся он.

По крайней мере, я чувствовала, что он улыбается, потому что было слишком темно, чтобы увидеть. Так что я нащупала его рот и провела рукой по его лицу, впитывая каждый изгиб, каждый контур, каждую косточку внизу под кожей, гладкость ушных мочек, выпуклость глаз под веками.

Когда я проснулась снова, сквозь жалюзи начинали пробиваться первые лучи дневного света.

– Пойдешь пробежаться? – сонно спросила я Троя.

– Не сегодня. – Он прижался ко мне. – Сегодня у меня есть все, что мне нужно.

Мы снова задремали и проснулись от звука захлопывающейся двери. Затем в гостиной залаяла собака, и послышался топот маленьких ножек.

– Черт! – Трой подскочил в кровати. – Черт, черт, черт!

– Что такое? – спросила я.

– Я забыл сказать Эми, чтобы она больше не сдавала коттедж.

Дверь спальни открылась. На нас уставились четыре пары изумленных глаз. Мама, папа, маленький мальчик и семейный питомец.

Мы с Троем посмотрели друг на друга.

Застуканные под одеялом голышом.

– Мне плевать, – прошептала я ему на ухо.

– Уж извините мою невесту, – кривовато улыбнулся Трой нежданым гостям. – У нее грубоватый жаргон.

Мы снова рухнули в постель и захохотали.

– Повтори это. – Я натянула простыню нам на голову.

– Извините мою невесту?

– Мне нравится, когда ты называешь меня своей невестой.

9 мая 2010 года

Я не могла поверить, что с того утра в коттедже прошло уже девять лет. Я могла бы проживать их снова и снова, потому что это были самые лучшие, самые яркие годы моей жизни.

– Надеюсь, дождя не будет, – сказала Наташа, выглядывая в высокое окно.

– Даже если будет, у них есть застекленная веранда, и они смогут натянуть тент. – Я завязала пояс у нее на талии. Яркая фуксия добавила цветовой акцент к нежному платью цвета слоновой кости.

– Знаю, но мне всегда хотелось свадьбу на улице.

– И так оно все и будет. – Я поправила заколки в виде морских звезд, которые поддерживали сложную корону цветов на голове дочери. Крошечные цветы вишни и изящные листики, вплетенные в волосы, придавали ей вид какого-то неземного лесного существа.

– Какая ты красивая, – вздохнула я. – Моя девочка совсем выросла.

– Кто бы мог подумать? – улыбнулась она. Я любовалась на ее отражение в старинном зеркале.

Богемное платье обхватывало ее фигурку и спадало к ногам волнами нежных кружев. Низкий вырез на спине обрамляли шелковые цветы. Кружевные рукава подчеркивали плечи. Она выглядела так, как и должна выглядеть женщина в день своей свадьбы: сияющая, светящаяся и абсолютно счастливая.

– Ой, ну мам, – сказала она, заметив, что я в очередной раз вытираю слезу. – Это же Натан. Наш Натан. Я выхожу замуж за своего лучшего друга.

– Вот и хорошо, – всхлипнула я. – Ой, чуть не забыла. У меня есть кое-что для тебя.

– Твой зонтик с бабочкой?

Тот самый, что подарил мне Трой.

– Теперь он твой, – сказала я. – Я надеюсь, сегодня он тебе не понадобится, но если вдруг что случится, он поможет тебе протанцевать сквозь все на свете. Сквозь все дождливые дни.

– И это? – Она вытащила из большого пакета красное пальто. – Господи! Это же пальто, которое купил тебе папа! Помнишь, как я любила в него наряжаться? И теперь я смогу взять в свой новый дом эти воспоминания. Спасибо, мам. Я так их люблю!

Да, это всего лишь старое пальто и потрепанный зонтик, но я отдавала ей частички своей жизни, вещи, которые принесли мне столько же счастья, сколько я желала ей.

– Не хотелось бы прерывать вас, но все уже ждут, – вошла к нам Джейн со своей четырехлетней дочуркой. – София, смотри, какая Наташа красивая!