Как ни крути, статеечка была мерзейшая, и верить ей не хотелось совершенно.

Потому Лиля запила гадость остатками кофе и принялась искать дальше.

Материалов нашлось немало, по большей части – скандально-ругательных. Из них удалось узнать, что дело так и не раскрыли, что следователя отправили на пенсию, а Ильяса отпустили за отсутствием улик и мотива. Имя госпожи Айзенберг тоже всплыло: по ее словам, Ильяс был у нее на даче в тот день, когда убили Кирилла.

Больше ничего Лиля не нашла, но ей и так хватило за глаза.

Ильяс – убийца?

Нет.

Категорически нет!

Да, он работал на игровой центр, он сам Лиле об этом рассказывал.

Да, он отлично стреляет, у него разряд по биатлону.

Да, он мог быть знаком с Кириллом, потому что снимал рекламные материалы для «Дороги домой».

Нет, он не убивал. Ильяс – не убийца!

Но почему-то мерзкое и липкое ощущение не исчезало. Может быть, потому, что Ильяс так и не сказал, что был под следствием? Или потому, что по его словам выходило, будто он работает на игровой центр недавно? То есть – он совсем не рассказывал о своей работе… или она не интересовалась. Что скорее всего. Вот спросила бы – он и рассказал бы. Непременно рассказал! Или нет…

Да дери это все сворой! Зачем гадать, если можно спросить? Не у Ильяса – ни к чему его обижать идиотскими подозрениями. Вообще ни к чему портить последнюю оставшуюся им неделю. Лучше поговорить со следователем. Если около игрового центра творятся темные дела, кому знать, как не ему! Надо только найти телефон, или адрес, или хоть что-нибудь…

Ни телефона, ни адреса, ни чего-нибудь Лиля не нашла, только зря прокопалась до самого вечера. Пришлось звонить Сеньке и просить его.

– Зачем тебе? – скорее для проформы спросил он.

– Нужно. Очень. Сень, пожалуйста!

– Завтра, – зевнул Сенька и отключился.

А Лиля только теперь глянула на часы: без четверти двенадцать.

– Уж полночь близится, а Германа все нет, – напела она и добавила прозой: – И слава богу.

Нервно рассмеялась, закрыла ноутбук, отдала вьющемуся вокруг ног Тигру остаток печенки и ушла спать. Пока Ильяс не вернулся.

Проснулась она поздно, часов в одиннадцать.

В лицо светило солнце, а на кухне бренчал миской Тигр.

Лиля потянулась и выпрыгнула из постели. Она изумительно выспалась, Сенька наверняка нашел что-нибудь интересное… И вообще жизнь была прекрасна и полна неожиданностей.

На кухне нашлась записка, заботливо прикрепленная магнитиком к холодильнику: «Капелька, на вечер ничего не планируй, нас ждут великие дела».

Великие дела Лиле тоже понравились. И вечерние, пока неизвестные, и дневные, которыми она занялась тут же: сварила кофе и уткнулась в Ильясов ноутбук. Надо же еще раз перечитать те статьи и поискать новенькие, вдруг там есть еще ценная информация?

Так зачиталась, что даже звонок мобильного услышала не сразу.

– Спишь, что ли? – спросил Сенька и, не дожидаясь ответа, велел: – Быстро дуй ко мне! Обед через сорок минут, не опаздывай!

– А так сказать?.. – начала Лиля, глядя одним глазом в монитор, а вторым на «незаметно» подкрадывающегося к тапочкам Тигра.

– Нет уж, никаких по телефону. Жду!

– Ага, – согласилась она с гудками в трубке. Ухватила со стола маркер, написала на записке Ильяса: «Ушла в гости, до вечера вернусь!» – и поскакала одеваться.

В «Ашан», где Сенька работал, она влетела мокрая, запыхавшаяся и растрепанная, зато ровно в половине второго и принялась оглядываться, выискивая в жиденькой толпе покупателей знакомое лицо.

– Ну-ка, девушка, пройдемте! – раздался за спиной грозный Сенькин голос, и тут же ее сграбастали в охапку, не позволяя обернуться.

– В «Чайкоффского»? – тоном пай-девочки спросила Лиля и подмигнула скучающему около касс толстячку в такой же, как у Сеньки, черной форме с надписью «Аллигатор». Толстячок завистливо вздохнул, мол, некоторые неплохо развлекаются на рабочем месте, пока мы тут трудимся в поте лица.

Сенька за спиной хмыкнул, обнял ее за плечи и повел мимо коллеги.

Стало немножко смешно – потому что Сенька хвост распустил, хвастается, словно ведет не мышь белую, лабораторную, а какую-нибудь Анджелину Джоли.

– Эй, о чем задумалась? – Сенька ласково пихнул ее в бок.

– Да так, ерунда, – Лиля пожала плечами и сказала первое, что пришло в голову: – У Ильяса выставка, а я идти не хочу. Тусовка же.

Сенька посмурнел и сжал ее плечо:

– И правильно, нечего. Мутный товарищ этот твой… Ильяс.

Так сказал, что Лиля вздрогнула. Ну точно, искал информацию о следователе – мог и про убийство Кирана прочитать. Запросто. И теперь подозревает Ильяса черт-те в чем. А зря, Ильяс наверняка – нет, совершенно точно не виноват! Лиля затем к следователю и идет – чтобы убедиться. И Сеньке скажет, чтобы не думал всяких глупостей. Только потом.

А сейчас надо его отвлечь от дурных мыслей.

– Как у тебя с раскопками Интернета? – поинтересовалась она нарочито весело. – Много ли взломал замков, сколько кладов отыскал?

– Чш! – Сенька приложил палец к губам и оглянулся вокруг, как заправский злодей из советского кинодетектива. – Болтун – находка для шпиона!

Лиля хихикнула. Сенька – он такой, всегда умел поднять настроение. И найти любую информацию, и вообще цены ему нет!

Официантка в почти пустой кафешке, куда они с Сенькой как раз зашли, похоже, была с ней согласна: разулыбалась ему, помахала рукой – и почему-то исчезла в служебном помещении.

– Сейчас обед принесет, – пояснил Сенька.

А Лиля во все глаза уставилась на белобрысого джентльмена лет двух, в аккуратном голубом свитерочке, с аккуратно повязанной салфеточкой и ложечками в обеих руках. Юный джентльмен сосредоточенно кормился поочередно двумя пирожными, вишневым и шоколадным, запивал их зеленым чаем из маленькой чашечки и совершенно не обращал внимания на маму, медитирующую над чашкой кофе и глянцевым журналом.

Засмотревшись на малыша, Лиля не заметила, как им принесли обед.

– Эй, суп остынет, – с набитым ртом пробурчал Сенька, дергая ее за рукав.

– Не остынет, – возразила Лиля и взялась за ложку: расследование расследованием, а суп пахнет невероятно вкусно. К разговору она вернулась, лишь когда тарелка показала дно. – Ты обещал пароли и явки, Сень.

– Угу. – Сенька неохотно отвлекся от жаркого. – Но сначала скажи мне, с чего ты вдруг полезла в детективные игры, Донцовой, что ли, начиталась?

Лиля обиженно фыркнула: