но неужели вы всю дорогу станете питаться… не знаю, сухарями из своей сумки? Лишь бы не сесть с нами рядом? Неужели вы настолько не любите чародеев? Я думала, это преувеличение…

Я их не любил, повторюсь, но вполне умеренно и конкретных персонажей. Хотя в данный момент был готов невзлюбить всю эту братию скопом.

– Дело не в вас, а во мне, – ответил я наконец. – Можете считать, что я даю зарок перед путешествием. И не беспокойтесь, я не ослабну и не умру от голода.

Доводилось ходить куда более дальними дорогами, и я действительно не умер.

– Вы явно хотели добавить «и от скуки тоже», – заметила Тродда.

От ее амулета тянуло чем-то терпким, темным, тяжелым, тягучим… Надо полагать, эта штучка усиливала природную силу обаяния чародейки. Жаль, никто не сказал ей, что на провожатых человеческая магия практически не действует. А против той, которая все-таки действует, у меня имеется защита. Вот именно против этих любовных чар: сама-то Тродда, вероятно, хочет просто позабавиться, но явно не отдает себе отчета в том, во что может вылиться ее шалость.

Я же уверен: если я вдруг возжелаю чародейку, то для начала избавлюсь от ее супруга так, чтобы он ничего не успел заметить, а потом уже перейду к самой прелестнице. Не хотелось бы подобного развития событий, да еще в самом начале пути…

– Санди? Почему вы молчите?

– По-моему, вас вполне удовлетворяет звук собственного голоса, – вежливо ответил я. – И реплики вы способны подавать за обоих собеседников. Зачем же мне утруждаться?

– Ясно… – Она отстранилась, попыталась поймать мой взгляд, но не преуспела в этом. – Что ж, если вдруг заскучаете, приходите к костру, будем рады видеть вас.

«Посмотрим, что ты запоешь через неделю», – подумал я, но ничего не сказал, только неопределенно кивнул.

Она ушла, а костер вскоре погас: было достаточно тепло, так зачем тратить силы на поддержание огня? На телеге да под хорошим одеялом не замерзнешь.

В ночной тишине слышно было, как вздыхают волы, пофыркивают и переступают копытами моя Гуш и другие лошади. Время от времени принимался пронзительно скрипеть какой-то жучок, но тут же утихал, словно напуганный собственной храбростью. У соседей шумно чесалась собака и кто-то душераздирающе зевал, наверно, сторож. Наш обоз был обвешан защитными заклятиями, но охранник тоже имелся – его отсутствие привлекло бы внимание. Ну да он сидел смирно, время от времени звучно всхрапывал и просыпался. Сложно сказать, прикидывался или в самом деле клевал носом, а проверять я не пошел. За охрану отвечают чародеи, и точка.

Ближе к полуночи поднялся легкий прохладный ветерок – я пропустил его сквозь пальцы и невольно удивился: рановато он прилетел в наши края, его время наступит после праздника урожая, а уж затем явятся холодные шквалы с севера и северо-запада. Этот же ветерок, разведчик и предвестник, явно поторопился: лето только-только начало клониться к осени, и пусть выдалось оно сырым и нежарким, это не повод нарушать привычное течение событий.

Впрочем, высказывать это ветерку не имело смысла: он выскользнул из моей руки, оставив на прощание приятную прохладу, и улетучился, напоследок хлопнув брезентом на фургоне.

Это-то меня и насторожило. Если бы он взъерошил гривы лошадям, раздул угли в соседском костре или, наоборот, поднял тучу пепла, прошуршал в траве, я бы понял. Но почему его заинтересовал фургон, в котором, к слову, везли дракона?

Я долго прислушивался, но не уловил подозрительных звуков. Странный шелест, доносившийся со стороны фургона, был дыханием дракона. Я вычислил это, сопоставив его с едва слышным мерным позвякиванием цепей. Надо сказать чародеям, чтобы заглушили как следует… Впрочем, днем этого никто не различит, а ночью кому прислушиваться, кроме меня?

И все же, все же…

Наутро я сказал чародеям, что нужно поработать с защитой фургона, а они переглянулись с таким видом, будто я предложил им впрячься в оглобли вместо волов.

– У вас, должно быть, чрезвычайно острый слух, Санди, – сказал Сарго.

– Не жалуюсь, – ответил я и добавил, перехватив взгляд Тродды: – Мне не померещилось. Голодные видения меня не посещают.

– Мы займемся, – предвосхитил чародей ее ответ.

С одним Сарго, возможно, мы еще смогли бы сосуществовать мирно (хотя я еще не выяснил, есть ли у него дурные привычки), но его неугомонная супруга явно вознамерилась не давать мне покоя. Странная женщина. Все чародеи странные… впрочем, они говорят то же самое о провожатых.

– Вы собираетесь кормить дракона? – спросил я негромко.

– Да, как только соседи отъедут подальше, – отозвался Сарго, покосившись в сторону.

– Не лучше ли делать это ночью?

– Санди, чтобы накормить его, нужно снять намордник. А если зверь учинит что-то, в темноте разобраться с этим будет не так-то просто!

– Зато никто ничего не заметит. Всегда можно сказать, что мы везем заморского живоглота для чьего-то зверинца.

– Может, вы и правы, но я не хотел бы проверять. Пусть нас и двое, но… не хотел бы, – твердо закончил Сарго. – Опять же, придется освещать фургон, потому что я не полезу к дракону вслепую. А на подсвеченном брезенте его силуэт будет отменно виден!

Я вынужден был признать, что он прав.

– Даже и сейчас темновато, – добавил он. – Но обойдусь… Тродда, помоги мне…

– Санди, не желаете посмотреть? – тут же спросила она. – Вряд ли вы когда-нибудь видели вблизи дракона?

– Отчего же, видел и даже трогал, – ответил я, потому что не раз путешествовал транспортниками. – Правда, не диких. С удовольствием составлю вам компанию, только не просите меня подавать мясо на вилах.

– О, ну конечно, ваши руки… – Тродда бросила выразительный взгляд на мои перчатки, но я не отреагировал. – Впрочем, этого не потребуется. Мы даем ему пищу маленькими порциями.

– Почему?

– Глядите, – Сарго поманил меня поближе. – Видите ошейник? Он довольно туго сдавливает дракону глотку, не пережимая кровеносных сосудов.

– Ах вот как… Я видел на побережье рыбаков, которые приручают морских птиц, надевают им на шею кольца и отпускают на лов. С таким кольцом птица может проглотить только мелкую рыбешку, а крупную вынужденно несет хозяину. Судя по всему, принцип такой же?

– Совершенно верно, Санди. – Чародей ловко забрался в фургон. По счастью, они додумались расположить дракона мордой назад, иначе волы могли бы взволноваться, дохни этот зверь им в зад. – Если даже ему удастся кого-нибудь сцапать, сразу он его не проглотит!

– Не могу передать, насколько это меня утешило, – пробормотал я.

Драконы очень прожорливы, это факт, равно как и то, что они не большие гурманы. Они предпочитают заглотить добычу целиком, а потом переваривать ее в укромном месте. Ясное дело, тот же транспортник